Книга Разведчики - Вячеслав Шалыгин

По идее, если надавить чуть сильнее, имелся реальный шанс дожать арестованного. Следовало только придумать правильные, убойные вопросы и четко сформулировать альтернативу: что ждет его в худшем случае, а что – в лучшем.

«Главное – не перегнуть палку, с людьми такого уровня ошибки недопустимы».

Зимин быстро прокачал несколько схем и почти выработал оптимальную линию поведения, но тут вновь сработал принцип «человек предполагает…» и далее по тексту.

В комнате по эту сторону зеркального стекла появилось долгожданное начальство. И не только непосредственное, но и высшее. Зимин невольно вытянулся по стойке смирно.

– Зимин. – Директор ВБС кивнул и протянул Леониду руку. – Здоров! Знакомьтесь, Владимир Владимирович, это инспектор Зимин, наш сегодняшний герой.

– Добрый день, – чуть отрывисто сказал президент и пожал Зимину руку. – Наслышан. Благодарю.

– Служу Советскому Союзу, – негромко, но четко ответил Леонид.

– Запись велась? – Президент перевел взгляд на директора службы.

– Да, Владимир Владимирович. И обследование почти закончено. Предварительный результат будет с минуты на минуту.

– Эта штука у него на голове… блокирует управление зараженными?

– Так точно. Для связи с ними Гуров использовал технологию «Струна»…

– Ту, которая используется для мгновенной связи с Марсом и марсианскими экспедициями в полете?

– Да, это марсианские экспедиции были главным испытательным полем. Как выяснилось, не единственным.

– Я хочу поговорить с Гуровым. – Президент скользнул взглядом по Зимину и повернулся к директору. – Дальше вы сами будете вести это дело. Инспектор может отдыхать.

– Есть! Мне пойти с вами?

– Здесь подождите.

Президент кивнул двум охранникам и после них вошел в комнату, где томился Гуров-Стасенко. Увидев президента, заговорщик заметно сник, и лицо у него вновь вытянулось. Бессмертный или нет, а Владимира Владимировича он боялся до тихого ужаса.

«И как он собирался заставить президента отказаться от власти? Думал, что на высоте положения будет не так страшно? Нет, все-таки не вытравил Гуров из себя Стасенко, не вытравил. Жизненный опыт не заменил ему мудрость, а программные помощники вроде «Мысленной сети 4.1» не заменили ум. А уж храбрости ему и вовсе негде было набраться».

– Ну что, Зимин, – директор похлопал Леонида по плечу, – представление к государственной награде, считай, уже оформлено. На столетие Союза получишь в торжественной обстановке. Думаю, орден Ленина будет. А то и вместе со Звездой Героя. Рад?

– Безмерно. – Зимин вздохнул. – А премия?

– К ордену полагается, само собой.

– А от ведомства?

– Слушай, Зимин, какой-то ты меркантильный стал в последнее время! – Директор был на эмоциональном подъеме, поэтому возмутился неубедительно. – Будет тебе премия.

– И бесплатная путевка?

– В Сибирь! Иди, отдыхай, как приказал Верховный главнокомандующий. Материалы моему адъютанту передай.

– Свидетеля тоже передать?

– Свидетеля? – Директор на миг задумался. – Этого майора из КГБ? Полезный?

– Так, – Леонид неопределенно помахал рукой. – В материалах больше пользы.

– Тогда не надо лишних глаз и уш, как говорят в Одессе. До завтра свободен…

Андрей Михайлович поджидал Зимина у машины, которая должна была отвезти обоих в город.

– Выглядите каким-то встряхнутым, но не взболтанным, товарищ инспектор, – усмехнувшись, сказал Репин. – Словно вам накрутили хвоста, но оставили шанс исправиться. Поскользнулись на ковре?

– Вроде того. – Леонид открыл заднюю дверцу. – На самом деле ковер прошел нормально, просто день был длинный и… весьма насыщенный неординарными событиями, мягко говоря. А вам почему не сидится в машине? Не «чайка», понимаю, но в ногах-то правды нет.

– Где она вообще есть? – Майор уселся рядом и протянул Зимину какую-то распечатку.

«Ох уж эти чекисты старой формации! На дворе двадцать первый век, а они без бумаги никуда. – Леонид взглянул на первый лист. – Анализы, что ли?»

– Это что?

– Это все, что нужно. – Андрей Михайлович ослабил галстук. – Удалось договориться с медиками, поделились кое-какой информацией.

– По Стасенко?

– По Гурову.

– Я и говорю. Вообще-то я больше не занимаюсь этим делом. Президент лично приказал передать его моему директору.

– Эту бумагу я раздобыл еще до того, как ты передал дело. Почитай. Очень интересные выводы.

– А если живыми словами? Что у него не так?

– Все не так. Абсолютно другие показатели. Не как у его людей.

– Ну понятно, – Зимин пожал плечами, – старая сыворотка плюс секретный ингредиент…

– Ни фига! – Репин вдруг проявил хоть какие-то эмоции. – Вообще другие показатели. У него в крови не старая и не новая сыворотка, а какая-то совсем другая дрянь. Это как вода и спирт, понимаешь? И то и другое – жидкости, в формуле есть кислород и водород, но свойства у них совсем разные.

– То есть и не как у старых бойцов?

– Вот именно, Зимин! Ты меня не слушал? Понимаешь, что это значит?

– Нет, – честно признался Леонид. – А ты?

– А я… – Майор шумно выдохнул. – А мне и не полагается! Я понимаю лишь то, что из всех перерожденцев такого типа у нас остался один Стасенко.

– Теперь не у нас. Ты имеешь в виду группу Филина? Вроде бы они на нашей стороне. Нет?

– Эти – возможно. Но пример Стасенко говорит, что перерожденцы могут быть и на другой стороне. Допустим, я пока не знаю, где Васнецов.

– Бывший начальник разведки?

– Да. Он ведь переродился в такого же, как Стасенко. Но на чьей он стороне? На стороне Гурова-Стасенко, поэтому его не было в команде Филина? Или бывшие разведчики придержали Васнецова в резерве, чтобы не светить перед нами?

– Надеюсь, что второе.

– Тоже на это надеюсь, Леонид.

– Вообще-то… – Зимин задумчиво уставился в окно, – следовало понять это и без анализов.

– Что понять?

– Что сыворотка в крови у Стасенко и у всех остальных другая. Главное отличие – продолжительность жизни. Разница настолько чудовищна, что должна была сразу броситься в глаза. Индивидуальной реакцией организма этого не объяснить, как я уже говорил. Ведь не может же быть одинаковая «индивидуальная реакция» у группы совершенно разных лиц, пусть и связанных одной целью.

– Ты говорил о секретном ингредиенте.

– Секретной добавкой это дело тоже с трудом объясняется, если честно. Впрочем, это ладно, прокол серьезный, но не стратегического масштаба. Что из этого факта следует – вот вопрос!