Книга Культура Древнего Египта. Материальное и духовное наследие народов долины Нила - Джон Уилсон

Преступления, против которых был направлен указ, в основном заключались в присвоении чиновниками или солдатами собственности или принуждении простых людей к работам, а также в использовании не по назначению государственных средств и имущества. Должно быть, уровень взяточничества в Египте превысил все возможные пределы. И государство, обозначив свои законные права на сбор налогов и использование принудительного труда, встало на защиту собственности «бедняков» от поборов со стороны солдат и нечистых на руку сборщиков налогов. Даже за мелкие случаи воровства и коррупции была предусмотрена довольно суровая кара. По всей видимости, подобная жесткость наказаний была обусловлена пугающим размахом чиновничьего произвола. Восстановить маат на земле можно было, только продемонстрировав твердость законной власти.

Следует заметить, что, хотя «бедняки» и стали объектом защиты от поборов и грабежей, достижение социального благополучия не было целью указа, он скорее был направлен на охрану источников, откуда поступали основные налоги. Например, данным указом чиновнику запрещается реквизировать лодку, на которой «бедняк» собирается перевозить подати, военным запрещается отбирать приготовленные для уплаты налогов шкуры, изымать растительные продукты, которые жители должны отдать государству, а сборщикам налогов – любопытно, что их называют «пастухами обезьян», – нельзя было из корыстных соображений фальсифицировать размер подати. За исключением вещей, которые следовало отдать государству, собственность «бедняков» защищена не была, в свете данного указа доходы государства имели первостепенное значение.

Наказания значительно превышали тяжесть проступков. Если кто-либо отбирал лодку, на которой перевозили подати, «то будет применен против него закон путем отрезания его носа, и он будет отправлен в [Чару]». Чару была приграничной крепостью в районе современного Суэца, известной строгой дисциплиной[256]. «[Если] два войсковых подразделения, находясь на поле, одно на юге, другое на севере, отнимут шкуры где-либо в стране» и если вследствие этого царский сборщик налогов не сможет собрать подати, то «это плохое дело дозволять поступать таким образом». В отношении осужденного воина, «начиная с сего дня, будет применен закон против него путем избиения его ста ударами и [нанесением] пяти рваных ран вместе с взиманием шкуры, отобранной от него в виде возмещения».

Жестокость закона была направлена на противодействие позорному поведению чиновников. Этот указ демонстрирует неэффективность прежних мер государства, в котором правосудие определялось царским решением. Отныне же личной власти царя были противопоставлены четкие и объективные правила. Кроме того, из текста указа очевидно, что гражданские суды в значительной степени контролировало жречество. Хоремхеб стал единственным из амарнских правителей, кого последующие поколения называли законным царем. Ценой этого признания было отречение от традиционного превосходства власти фараона и передача значительной ее части жречеству и гражданским судам.

Для того чтобы выиграть время и обеспечить возможность восстановления страны, Хоремхеб воздерживался от любых попыток вернуть азиатские владения Египта. Возможно, он уладил разногласия с хеттами, захватившими Сирию. Судя по более поздним источникам, примерно в тот же период между Египтом и хеттами существовал официальный мирный договор. По крайней мере, в договоре, заключенном во время царствования Рамсеса II[257], есть ссылка на предыдущие соглашения, заключенные за несколько поколений до этого. Время правления хеттского царя Мурсили III вполне соответствует времени правления Хоремхеба, и возможно, что именно эти два правителя и заключили первый египетско-хеттский договор. Хоремхебу были необходимы время и возможность для восстановления страны, хетты стремились воспользоваться завоеванием Сирии и направить усилия в сторону Северной Месопотамии. На какое-то время между двумя государствами, создающими империи, воцарился мир.

После смерти Хоремхеба к власти пришла новая династия. Рамсес I и его сын Сети I занимали должности визирей Верхнего Египта и, видимо, получили власть без больших сложностей. Для новой правящей династии было характерно изменение тенденции в выборе имен: Тутмосов и Аменхотепов заменили Рамсесы, Сети и Мернептахи, а на смену южным богам Тоту и Амону пришли северные Ра, Сетх и Птах. Имя Сети означает «Человек Сетха», оно указывает на почитание бога Сетха, отразившееся, в частности, в тексте стелы, посвященной четырехсотлетнему юбилею со дня основания Таниса[258]. Переориентация на север была окончательно завершена переносом действующей столицы Египта в Дельту, в город Танис. Для того чтобы блюсти свои международные интересы и восстановить империю, Египту была нужна новая столица, расположенная неподалеку от Азии и Средиземного моря. Фивы сохранили свой статус религиозной столицы. Культ бога Амона не уступил своего места культам Ра, Птаха и Сетха. Первый при этом по-прежнему вел страну к могуществу и в то же время увеличивал свое собственное богатство и власть. Однако положение северных богов также укреплялось, и Сетх, даже несмотря на то, что он был врагом Осириса и Хора, был признан богом иностранных государств и бури.

Именно осознание наступления новой эры вернуло Египту славу империи. Сети I определял период своего правления как эпоху возрождения, ср.: «Год 2 Повторения рождения (Сети I)». «Повторение рождения» дословно означает Возрождение и в некоторых случаях использовалось для выражения предопределенности возвращения к прежним традициям[259].

Сети I в первый год своего правления вознамерился вернуть азиатские земли. Он усилил меры по поддержанию и обеспечению безопасности военной дороги, проходившей через пустынный Синай, основав вдоль нее укрепления и охраняемые колодцы. На стене храма Амона в Карнаке высечена своего рода военная карта Синайской пустыни между Чару, египетской пограничной крепостью, и Рафией, первым поселением в Палестине[260]. Каждый водоем или колодец вдоль дороги находился вблизи башни, укрепленного мигдола, где был размещен на постоянной основе военный отряд. Названия некоторых из таких оазисов наглядно демонстрируют, что речь идет о новых укреплениях: Мигдол (Сети I), Колодец Сети Мернептах и Башня, которую Его Величество основал вновь у колодца Хеберет. Судя по наличию азиатских топонимов, египтяне благоустроили уже существовавшие оазисы.

Как и в случае с первой кампанией Тутмоса III, поводом для начала завоеваний стало «восстание» в Азии. Надписи в Карнаке торжественно возвещают: Сети I получил известие, что палестинские кочевники «замышляют заговор. Вожди их племен собрались в одном месте – в горах Палестины. Они принялись возмущаться и ссориться, один из них убил другого, и не соблюдали они законов дворца». И не важно, что на этих азиатов «законы дворца» не будут распространяться еще два поколения. То был предлог выступить в поход за былой славой; и «сердце Его Величества возрадовалось этому». Сети привел свою армию «в Ханаан», чтобы снова создать империю[261].