Книга Дунай. Река империй - Андрей Шарый

Воеводина считалась одной из экономически развитых областей большой Югославии, и город Панчево, очевидно, пал жертвой этого развития. Впрочем, не только Панчево. Но в той же Воеводине нашлось место и важным центрам сербской духовности, прежде всего в перелесках невысокого нагорья Фрушка-Гора. Это вытянувшийся вдоль южного берега Дуная кряж, округлые вершины которого видны через реку и с бульваров Нови-Сада. В праисторические времена Фрушка-Гора (“франкская гора”), как свидетельствуют ученые, была островом в Паннонском море, а в исторические – примерно в XVI–XVII веках, то есть посередине периода османского владычества, – превратилась в средоточие православных жития и веры. В ту пору “на горе”, в кущах прекрасных липовых рощ, располагались 35 монастырей. Безжалостное время – иными словами, почти беспрестанные войны, пожары и грабежи лихих парней – позволило сохраниться только шестнадцати, как сказали бы в России, духовным скрепам. В разные годы и при разных обстоятельствах я навестил три почти что главных фрушкогорских монастыря: обитель Раваницу, выстроенную в моравском стиле (по названию притока Дуная; основания храмов выполнены в форме креста в сочетании с трилистником), Крушедол (в соборе похоронены деспоты, патриархи и один король) и Врдник (здесь покоится проигравший принципиальную для сербов Косовскую битву князь Лазарь Хребелянович). Теперь Фрушка-Гора примерно в такой же степени кладезь национальных святынь и средоточие исторической памяти, как и рекреационная зона, “излюбленное место отдыха горожан”. На главную вершину нагорья, Црвени-Чот (539 метров), мне еще предстоит подняться, чтобы проверить, виден ли оттуда Дунай.

Патриарший двор в Сремски-Карловцах. 1890 год.

Духовной метрополией сербских областей Габсбургской империи оказался городок Сремски-Карловцы в десятке километров ниже Нови-Сада по течению реки. Одним из результатов Великого исхода стало перемещение кафедры православного архиепископа из Косова к Дунаю. Выбор маленького селения Сремски-Карловцы в качестве религиозной столицы объяснялся не только магнетизмом близкой Фрушка-Горы, но и тем, что именно здесь в 1699 году подписан Карловицкий мирный договор, формализовавший плоды победы союзников по Священной лиге в продлившейся много лет войне с Османской империей. Мирная конференция проходила в специально срубленном для заседаний переговорщиков деревянном дворце с четырьмя входами – для каждой из делегаций (хотя в выработке решений, если считать и посредников, участвовали представители семи государств). Историки уверяют, что в ходе этих встреч впервые в дипломатической практике использовался круглый стол. С годами павильон, понятно, обветшал, и в память о договоре, который, как считается, превратил Австрию в великую европейскую державу, а сербам дал шансы на национальное выживание, на холме над Дунаем в начале XIX века воздвигли круглую же часовню Мира. Выкрашенная в радостные лимонный и солнечный цвета, она напоминает о ценностях мира и сейчас.

Мирные переговоры с османами в Карловице в 1699 году. Конец XVII – начало XVIII века.

Карловицкая митрополия слыла самой важной в сербском мире, она окармливала всех православных верующих обширных габсбургских территорий от побережья Адриатики до Пешта и Вишеграда. В связи с созданием в 1848–1849 годах внутри Австрийской империи Воеводства Сербия статус митрополии возвысился до патриаршего, а городок Сремски-Карловцы на короткое время даже превратился в столицу новой автономии. В 1920 году, после образования южнославянского королевства, православная церковь разных сербских земель объединилась. Постепенно ее главные административные подразделения переехали в Белград, но первоиерарх, кем бы он ни был и где бы ни находился, до сих пор считается духовным наследником именно карловицкого патриарха. В наследство и как воспоминание о былом величии православным Карловцам остался пяток храмов и представительных зданий, в одном из которых размещены теперь палаты Владыки Сремского. Комплекс Патриаршего двора выстроен в форме буквы “Ш”, с райским розовым внутренним собственно двором, в котором серебряно журчат хладные водные струи. Для городка с населением в девять тысяч человек получить такой дворец – удача, а ведь Сремски-Карловцы могут похвастать еще и соборным храмом Святого Николы, и солидным зданием Богословского семинара, и фонтаном “Четыре льва”.

Якоб Альт. Вид на Петроварадин. 1821 год.

Как раз в годы окончившейся Карловицким миром войны на 1255-м километре Дуная, на правом его берегу, на месте старых турецких укреплений, был заложен мощный “боевой корабль”, которому с той поры надлежало твердо стоять на страже христианских ценностей. Крепость Петроварадин на приречном холме посреди болота начали строить в 1692 году по приказу нидерландского герцога Карла Евгения де Круа, видного кондотьера. За четверть века военной карьеры этот де Круа успел послужить четырем разным государям и стать фельдмаршалом двух (по другим данным – даже трех) армий. В отличие от датской, австрийской и саксонской, русская служба герцога оказалась неудачной: в 1700 году в сражении под Нарвой он попал в плен к шведам и в плену же умер. Тело военачальника почти два века пролежало в соборе в Ревеле (теперь известном нам как Таллин) в гробу со стеклянной крышкой, составляя предмет интереса любопытствующих.

“Венгерский Гибралтар” на Дунае возводили почти сто лет, и к тому моменту, как построили, эта мощнейшая крепость – бастионы, равелины, четыре сотни пушек – фактически утратила военное значение, поскольку линия фронта с османами сместилась далеко к югу [73]. В конце XVII – начале XVIII века фортификации все-таки выдержали пару-тройку серьезных турецких осад, а потом использовались в качестве тюрьмы для столь разных инсургентов, как вождь Первого сербского восстания [74] Георгий Петрович Карагеоргий и будущий коммунистический маршал Иосип Броз, в пору заключения – унтер-офицер австро-венгерской армии, попавший под арест за свои пацифистские взгляды. Крепость интересна еще и тем, что минутная стрелка на ее башенных часах короче часовой (якобы чтобы дунайские рыбаки могли четче разглядеть время). В последние годы в Петроварадине проводят музыкальный фестиваль EXIT с участием рок-звезд калибра Sex Pistols и Franz Ferdinand, которые играют погромче любых военных оркестров. А когда стихает музыка, крепость превращается в идеальное место для прогулок мамаш с колясками – она просторна, пустынна и скучна.