Книга Фея-Крёстная желает замуж - Яся Белая

Она всхлипывает и обнимает меня.

— Спасибо, — лепечет сквозь слёзы, — за ваши витаминки. Они вылечили меня. Теперь у меня столько друзей. И совсем нет поводов грустить. Кроме этого…

И хлюпает носом.

— Ну что ты, — наколдовываю платок и протягиваю ей, — мы же скоро увидимся. Впереди ГОСы и выпускной…

Долорес начинает рыдать ещё громче:

— ГОСы! Зачем напомнили? Ыыыыыы!

— А чтобы на каникулах не расслаблялись и сдали мне потом лучше всех.

Грожу им пальцем, но на сто процентов уверена: мои сдадут на «отлично».

Сони, Мишель, Даниэла, Люси… Все обступают меня. И я обнимаю сначала каждую по очереди, а потом всех скопом. Лишь красавица Марика стоит в стороне, вцепившись в ручку своего саквояжа так, словно он — соломинка, а она — утопающая.

— Иди к нам, — говорю. — Ты теперь тоже в команде.

Марика обрадовано улыбается и подходит за своей порцией объятий. Пред ней я виновата особо и каждый раз чувствую себя неловко в её присутствии. Кто знает, не прокляни я Ландара и, может быть, сейчас Марика уже бы примеряла корону.

Король, конечно, перешёл границу, но что если и я тоже? Спустя время моё наказание кажется мне чересчур жестоким и неадекватным проступку.

Отгоняю тяжёлые мысли, улыбаюсь Марике, пожимаю руки.

Она тоже изменилась: стала спокойнее, вдумчивее, утонченнее. И, целуя девушку в розовую щёку, от всей души желаю ей встретить того, кто сделает её по-настоящему счастливой.

Наконец, девушки рассаживаются по каретам, машут мне на прощение и разъезжаются.

А я иду назад. Там Чариус уже наверное успокоил Книгу-Всех-Историй и сидит, ждёт меня к завтраку. Хотя скоро будет впору обедать.

Но добраться до покоев без приключений так и не получается. Едва выхожу со двора, чтобы срезать путь через академическую рощу, как слышу знакомый голос:

— Пушистик, ну, пожалуйста, ну, слезай…

Под огромным клёном топчется Хрясь. На ветке, обиженно задрав носик, сидит Ляна.

— Я же тебе сказала «нет», значит, «нет». Ну почему ты такой твёрдолобый, Хрясь?

— Ляночка, у меня ж жилплощадь… — мнётся тролль. — И я всё, что хочешь, там для тебя сделаю. Будет настоящий дом.

— Дом — это дупло, а не дырка в горе. И речи быть не может.

— В чём сыр-бор? — вмешиваюсь я.

Ляна при виде меня расплывается в радостной улыбке, а Хрясь весьма дружески жмёт руку…

— Зову её замуж, — Хрясь тоскливо косится на своенравную белочку, — а она не хочет. Говорит, в пещере неуютно. Ты же сама слышала — дырка в горе!

— Мне кажется, вы зря ссоритесь, всегда можно найти компромисс. Например, обшить пещеру изнутри деревом и будет почти как дупло.

— Айсель! Ты гений!

Ляна спархивает с дерева, норовит прыгнуть мне на шею, но я вовремя перенаправляю её энергию на тролля.

— Вы же любите друг друга, так к чему эти конфликты? — перехожу на фирменный менторский тон феи-крёстной. — Ляна, вспомни, что бы сказала твоя бабушка, которая была очень мудрой белкой?

Ляна обнимает Хряся за пояс, склоняет ушастую головку к нему на грудь и говорит, подняв пальчик вверх:

— Она бы сказала, что проблема не стоит выеденного ореха.

Хрясь даже замирает от этих слов, потом бережно берёт её крошечную ладошку и, расплываясь в немного диковатой, но счастливой улыбке, бормочет:

— Значит, ты согласна?

— Согласна! — отзывается Ляна, поднимается на цыпочки и чмокает его в щёку. — Только чур древесину для панелей выбираю я. Ты у нас только по камням специалист.

Хрясь поднимает руки вверх: всё, мол, сдаюсь, и говорит:

— Здорово, что мы договорились. Пошли к свадьбе готовиться. Прям сегодня вечером и сыграем.

Тут уже сдаётся Ляна, и я её понимаю: как устоять перед таким напором?

И пока они скрепляют соглашение поцелуем, я ускользаю в сторону ректорских покоев. Небольшое преимущество высокой должности — милый двухэтажный флигель прямо за академической рощей.

Как же всё-таки хорошо, что тьма отступила. Летишь теперь над яркими лужайками, усыпанными цветами, слушаешь шорох листвы и напеваешь. Потому что душу переполняет радость.

Залетаю в комнату и вижу прямо-таки идиллическую картину: Хмурус сидит на диване в гостиной и листает наш свадебный альбом. Теперь понимаю, для чего Чарисуса на самом деле выманили! Значит, дело было не только в Книге-Всех-Историй. Друзьям-магам не терпелось вручить начальнику свой подарок — фотоальбом. То-то накануне вовсю фотокамерами щёлкали.

Опускаюсь рядом, заглядываю через плечо.

Какие мы тут разные — светящиеся от счастья, испуганные, удивлённые. Чариус улыбается, а кое-где и вовсе прыскает со смеху.

А я ещё и подначиваю:

— Ты только посмотри, какой здесь Мурчелло!

— Да уж, он убьёт за эту фотографию.

— А Иолара?! Вот умора!

— Ей только не показывай.

— Ой, Злобинда какая!

— Лучше сразу прячь и сама прячься!

Чариус поворачивается и пристально смотрит на меня. Захлопывает альбом, и я замечаю витиеватую золотую надпись, такую же, как на альбоме моей крестницы.

Муж тянется ко мне и нежно целует:

— Даже не верится, что теперь мы будем вот так жить, — шепчет он.

— Как именно «так»? — интересуюсь я.

— Вместе, одной семьёй…

— А, ты об этом, — отзываюсь я. — Хорошо будем жить. Долго и счастливо.

И целую его в нос.