Книга Убойная марка - Иоанна Хмелевская

— В таком случае это опрокидывает показания Ксавуся? Можно согласиться, что с Патриком они встретились, но кто из них появился в доме Вероники первым, а кто вторым?

— Этого Марленка и в самом деле не могла сказать с точностью, уже совсем стемнело, а ей, по сути, до этого не было дела. Она лишь могла определить, что это не был ни её брат — Антось из-за малого роста сразу бросился бы в глаза, — ни Весек. А остальные её не интересовали.

— Больше всех должен знать Антось, — заявила я. — Он очень долго стоял там дозором и все видел.

— Вот поэтому Антось сейчас и допрашивается. И болеславецкие полицейские очень довольны, что в своё время посадили его и держали под рукой. А вот здешние выпустили Ксавуся и теперь плюют себе в бороду, да что поделаешь?

Ведь в их распоряжении были хотя бы законные сорок восемь часов, сами виноваты, что не воспользовались ими полностью. А теперь опять ищи-свищи его. Вот Патрика бы им ещё заловить…

— Именно! А с ним что?

Януш уставился на коллекцию монет, словно впервые её увидел, и почесал в затылке.

— Холера! Совсем из головы вылетела, забыл им о ней сказать.

Я уже не сомневалась, что должна не только любить его, но и решительно лучше кормить. Эх, почему он мне не встретился на сколько-нибудь лет раньше?

Гражинка слабеньким голоском поинтересовалась:

— А что… А как… Что-нибудь, может, изменилось? Нет, я, видно, спятила, не буду и надеяться…

А я совсем забыла, что она тут сидит и тоже слушает. Угрызения совести кольнули меня. Ксавусь, правда, давал очень запутанные показания и переврал все, что мог, да все равно было ясно, что врёт, спасая свою шкуру. В действительности все складывалось для него хуже, независимо от того, пришёл он перед Патриком или после него. Соучастие в преступлении ему обеспечено без всякого сомнения. Теперь многое зависело от показаний Патрика, их отсутствие не оставляло ему никакой надежды. Он что же, не собирается защищаться?

Янушу удалось раздобыть и принести полную копию показаний Ксавуся, так что у нас было занятие почти на всю ночь.

Патрик совершенно добровольно явился в полицию на следующий день.

Нам сразу же сообщили о данном событии, точнее сказать, сообщили Янушу, но это уже не имеет значения. Януш получал стабильно и оперативно информацию о каждом сделанном Патриком заявлении, благодаря чему я вскоре уже знала — первым делом Патрик высветил личность Ксавуся.

Со вчерашнего вечера все силы полиции были брошены на поиски Ксавуся, который, ясное дело, ночевал не дома, а у какой-то очередной паненки. Патрик, однако, вычислил паненку, и Ксавуся прихватили в девять тридцать утра, когда он как раз покидал своё очередное убежище.

А я решила — будет утка с яблоками. Ведь уже знала, что у меня лучше всего получается запечённая птица.

Было просто удивительно, что утка не превратилась в угольки, ведь комплект потрясающих новостей добрался до нас лишь поздним вечером. Комплект состоял из показаний Антося, откорректированных показаний Ксавуся и пространных показаний Патрика. Януш проявил чудеса расторопности и даже доставил нам перепечатку последних. Я всегда предпочитала записанные тексты, поскольку слухом меня природа обделила, вознаградив зато в избытке зрением.

Гражинка приехала в шесть вечера и немного мешала мне в кухонных занятиях, поскольку рьяно взялась за работу над рукописью. Этим она желала продемонстрировать, что абсолютно спокойна и никакие сердечные переживания, даже роковая страсть к убийце, не помешают ей исполнить свой профессиональный долг Чтоб я не сомневалась, с работой все будет в порядке.

И только когда раскрылось, что в моё художественное произведение вставлен почему-то кусок договора о вывозе мусора, в котором девушка пытается упорядочить стиль и пунктуацию, Гражинка в отчаянии капитулировала и перестала притворяться трудоспособной, что дало мне возможность полностью предаться кулинарным занятиям.

Надеясь на получение большого количества бумаг с интересным содержанием, я наконец-то решила убрать со стола в гостиной нумизматическую коллекцию, чтобы освободить место для упомянутых бумаг. Авось как-нибудь втисну и тарелки с угощением, предварительно разложив все распечатки.

Но вот ожидаемая информация доставлена, и я жадно накинулась на неё, не сразу выбрав, с чего же начать.

Конкурс выиграл Патрик.

Нет, в убийстве Вероники Фялковской он не повинен. Нет, Вероника Фялковская не была его родной тёткой. Кем она ему приходилось? Кажется, это называется двоюродная бабка, но он не уверен. Она была тёткой его матери. А вот Хенрик Фялковский был дядей в полном смысле этого слова. Нет, он не убивал ни Хенрика Фялковского, ни Вероники.

Да, он поддерживал с ними родственные связи, не очень регулярные и не очень близкие, то есть довольно прохладные. Просто из вежливости, выполняя волю своей родной бабушки, ныне покойной, не прерывать отношения с последними родичами, что обещал той у смертного одра. Так что он иногда посещал дом дяди Хенрика. С дядей они ещё находили какой-то общий язык, а вот с тёткой отношения совершенно не складывались. Он не выносил эту бабу, она же при его появлении гневно фыркала и стискивала зубы. И все же он её не убивал.

Да, он всегда знал, что остаётся единственным наследником дяди, Вероника имела право распоряжаться его имуществом лишь прижизненно. Имущества-то там было — что кот наплакал, он, Патрик, не был последним бедняком и не особенно в этом имуществе нуждался. Не было у него необходимости с тоской выжидать смерти Вероники, не говоря уже о том, что по закону убийца теряет право на наследование имущества жертвы, так что нужно быть совсем полоумным, чтобы убивать своего наследодателя…

Я аж подпрыгнула при этих словах. Наследодателем ведь был Хенрик, не Вероника. А Хенрика Патрик уж точно не убивал! Значит, он и должен получить его наследство, независимо от того, что Веронику кто-то шлёпнул. Да пусть это он убил Веронику, пусть хоть двадцать раз её убивал, он остаётся наследником и в том случае, даже если получит пожизненный приговор, и, значит, может продать мне болгарский блочек-105.

Видели бы вы, как при этом эгоистичном и безответственном выкрике поглядели на меня Гражинка и Януш. Это заставило меня опомниться. Я и опомнилась. Холера, как все же проницательна Гражинка, написав то письмо!

Януш вежливо и холодно отреагировал:

— В принципе ты права. Давай, однако, сначала дочитаем его показания до конца.

Я поспешила согласиться.

Да, в Болеславце Патрик бывал довольно часто, но по другим причинам и не всегда заходил к родичам. В этом не было особой нужды ни у них, ни у него. Последний свой визит к ним он может описать во всех подробностях, для того, собственно, и явился в полицию.

Он не собирается высказывать тут своё мнение о преступлении, не намерен называть преступника. Он ограничится лишь изложением сухих фактов — никаких собственных предположений и ощущений, никаких выводов. Выводы пусть делают следственные органы. Готов отвечать и на все дополнительные вопросы.