Книга Вольф Мессинг - Борис Соколов

Автор текста — кандидат педагогических наук М. Г. Ярошевский.

Текст апробирован сектором психологии Института философии. Зав. сектором психологии Петрушевский 17 мая 1950 г.”.

К этому сопроводительному письму был приложен текст, сочиненный М. Ярошевским. Привожу его здесь в несколько сокращенном виде.

“Психологические опыты Мессинга, которые вы сейчас увидите, свидетельствуют о наличии у Мессинга чрезвычайно интересной способности: Мессинг в точности, безошибочно выполняет самые сложные мысленные приказания, которые любой из присутствующих пожелает ему предложить.

На первый взгляд умение Мессинга улавливать мысленные приказания других людей может показаться какой-то таинственной, сверхъестественной способностью. Однако в действительности ничего сверхъестественного Мессинг не делает. Его опыты полностью объясняются материалистической наукой. Для того чтобы у присутствующих была полная ясность в отношении опытов Мессинга, кратко расскажем, почему ему удается выполнять сложнейшие задания зрителей. Органом мысли является мозг.

Когда человек о чем-либо думает, его мозговые клеточки мгновенно передают импульс по всему организму. Например, если человек думает о том, что он берет в руку какой-либо предмет, представление об этом действии сразу же изменяет напряжение мышц руки.

Таким образом, совершенно неправильно было бы думать, что опыты Мессинга доказывают возможность передачи мысли из одного мозга в другой. Мысль неотделима от мозга. Если Мессинг отгадывает ее, то только потому, что мысль влияет на состояние органов движений и всего тела, и потому, что сам Мессинг обладает способностью непосредственно ощущать это состояние.

Наблюдая опыты Мессинга, мы еще раз убеждаемся в том, что нет такого явления, которое не находило бы исчерпывающего научного объяснения с позиции диалектико-материалистической теории”.

До сих пор все мои выступления сопровождает этот текст».

Этот текст, надо отдать ему должное, написан вполне в духе Жоржа Бенгальского, особенно заключительный вывод насчет «диалектико-материалистической теории». И утверждение насчет того, что Мессинг мог выполнять задание любой степени сложности — не более чем поэтическое преувеличение, неизбежное в любом рекламном продукте. На самом деле Мессинг не мог, например, читать текст, причем даже самый простейший. Его способности ограничивались поиском с помощью индукторов того или иного предмета. Но публику и это приводило в восторг.

Сохранилась масса свидетельств о жизни Мессинга и его выступлениях в Советском Союзе. Приведем здесь лишь некоторые из них.

В 1940 году Мессинг познакомился и подружился с шахматным гроссмейстером Андрэ Лилиенталем, венгерским евреем, родившимся в 1911 году в Москве, с 1939 года проживавшим в СССР, в 1976 году возвратившимся в Венгрию и благополучно здравствующим до сих пор. Лилиенталь вспоминал: «С Вольфом мы познакомились в году сороковом. Он был моим хорошим другом, более того, дружили и наши супруги. Аида Михайловна, жена Мессинга, была в их семье ведущей. Сам Вольф внешне был очень похож на Бетховена. Верил в Бога. Обожал бриллианты: булавка в галстуке с камнем в карат, перстень прекрасный… Он был интересный и странный человек: очень боялся грозы, даже однажды спрятался в ванной комнате, боялся переходить улицу, если рядом не было светофора. Хотя в жизни был обычный человек, любящий безмерно свою собаку — овчарку. С наслаждением выгуливал ее по бульвару. Вольф любил читать детективы и фантастику. Так увлекался чтением, что мог два дня не есть, и Аида Михайловна очень сердилась.

Я часто бывал на его выступлениях. Там Мессинг был совершенно другой: комок нервов, очень эмоционален, очень импульсивен. Мог быть резким. Однажды во время сеанса сказал супруге (она помогала ему на сцене): “Аида Михайловна, этот человек меня обманывает, не могу работать, уберите его”. “Этот человек” оказался профессором-парапсихологом. Он хотел испытать Вольфа.

А как великолепно работал он с завязанными глазами! Бегал как мальчик. Интуиция!!! Выступления были фантастическими. Но смотреть на Мессинга было тяжело: такая нечеловеческая концентрация сил и мысли. Это было невероятно!»

На вопрос же интервьюера, пользовался ли Лилиенталь способностями своего друга, он ответил: «Очень редко. Он всегда оказывался прав, но однажды меня обманул. Или пожалел. Дело в том, что моя родная сестра, она родилась в Москве и была прекрасной исполнительницей венгерских танцев, в начале войны погибла в концлагере. Мыс супругой ничего не знали и очень страдали. Попросили Вольфа помочь. Он посмотрел и сказал: “Она живая. Но очень болеет”. Я был рад, что хоть живая. Но через две недели получил извещение о смерти. Моя жена Евгения очень обиделась на Мессинга и сказала это Аиде Михайловне. Та ответила, что Вольф знал правду, но не хотел нас расстраивать. О смерти говорить нельзя. Не знаю, правда ли это. В дальнейшем мы не касались этого случая».

Что ж, предсказать гибель еврейки, оказавшейся в 1944 году в Венгрии, когда немцы и местные фашисты начали осуществлять «окончательное решение» и в этой стране, было не так уж сложно.

По словам Лилиенталя, Мессинг совсем не умел играть в шахматы: «Он даже не знал, как ходит конь. Но через меня Вольф приобщился к миру шахмат. Случаи всякие бывали. Он любил поразить гроссмейстеров чем-либо удивительным. Однажды собрались у нас дома мои коллеги. Пришел Мессинг. Мы спрятали под погон одного из военных шахматную фигуру. Он мгновенно ее нашел. Попросили отыскать в шкафу книгу, где на 35-й странице есть слово “роза”. Все было сделано в три секунды!

Не знаю, правда или… но Спасский мне рассказывал, что когда он играл матч с Талем, Вольф был в зале. Спасский знал, что Мессинг болел за Таля, и чувствовал сильнейшее внушение “на поражение”. Спасский победил, но с большим трудом. Мессинг на это ничего не сказал.

У меня дома Вольф познакомился с гроссмейстером Юрием Авербахом. Шахматист сказал: “Как жаль, что вы, Вольф, не играете в шахматы! Я бы вам дал два хода задаток”. — “А вы мне не давайте фору, только думайте, как лучше ходить: налево, направо, вперед, одна, две клетки, конь, ладья… И вечером в Доме искусств я выиграю матч у вашего соперника — чехословацкого шахматиста”. Авербах тут же, за чаем, проверил, действительно ли Мессинг сможет считать мысль. Он внимательно посмотрел на Вольфа, и тот в долю секунды положил кусочек лимона Юрию в чай. Авербах был сражен.

Вечером Мессинг выиграл партию у чеха, абсолютно не умея играть в шахматы».

Если это не легенда, то в момент партии Мессинг должен был находиться в тесном контакте с Авербахом, чтобы с помощью идеомоторики угадывать предлагаемые гроссмейстером ходы.

Андрэ Лилиенталь вспоминал один эпизод, который, возможно, вдохновил Мессинга на историю с собственным побегом из дома и контролером в поезде, проштамповавшим бумажку вместо билета: «Понятное явление или нет, если ребенок семи лет попадает в тюрьму? А это был я. Моя мама была певицей. Сопрано. Пела в Москве. Отец был автогонщиком. В свое время в ралли Москва — Петербург он занял второе место. Так вот, маму пригласили на гастроли на родину, в Будапешт. Мы, дети, поехали с ней. Отец задержался. Думали, ненадолго… А началась Первая мировая война. Отец был интернирован в Оренбург. Мать от волнения потеряла голос и, чтобы прокормить семью, работала портнихой. Жизнь была голодная, бедная — ад. И мама была вынуждена отдать нас с сестрой в приют Сомбатхея, это около австрийской границы. Там было несладко, и мы однажды ночью удрали. Сели в поезд, крестьяне спрятали нас под лавку. Но кондуктор нас нашел и сообщил полиции. Отвезли нас в тюрьму. Были мы водной камере с уличными женщинами, спали на нарах. Сестра заболела, ее там и оперировали. В газетах прошло сообщение о нас, и мама за нами приехала. Грустно вспоминать такое…»