Книга Все наши ложные "сегодня" - Элан Мэстай

– Я уже выдвинул теоретическое предположение, согласно которому человек, замеченный мной в тот день в лаборатории, был хрононавтом, – отвечает он. – Ваш внешний облик лишь послужил подтверждением моей гипотезы. И тогда вы, кажется, знали, что делали!.. Кстати, забавно, но сразу после того, как труд всей моей жизни в буквальном смысле пошел прахом, выяснилось, что я могу воспользоваться некими подсказками.

– А если я вернусь в прошлое и убью вас голыми руками?

– Хоть вы и не столь умны, как я ожидал, но вы, однако, прекрасно представляете себе суть причинной связи, – улыбается Лайонел. – Вы же понимаете, что моя насильственная смерть повлечет за собой непредсказуемые последствия. Возможно, моя гибель в прошлом означает, что Пенелопа вовсе не появится на свет.

– Сдается мне, сейчас самое подходящее время, чтобы послать вас на…

– Если это поможет нам в работе, то посылайте, сколько угодно, – говорит он.

– Вот и хорошо, – цежу я.

– Вы готовы? – спрашивает он.

– Прямо сейчас?

– А что тянуть?

Я поднимаю машину времени, которая оказывается на удивление легкой.

– Я максимально облегчил конструкцию и сделал аппарат переносным, – заявляет Лайонел. – Он достаточно примитивен в использовании, поэтому им сможет воспользоваться даже столь неосведомленный о путешествиях во времени человек, каким был я.

Лайонел объясняет, как пользоваться устройством, и я поражаюсь, насколько все просто. Опасно просто. В мозгу роятся черные мысли. Можно сделать так, чтобы Лайонел Гоеттрейдер не родился.

Или не позволить мне самому несколько часов назад постучать в его дверь. Развернуться, улететь домой и найти альтернативный способ восстановить доверие Пенни.

Лайонел очень хитер. Он терпеливо ждал меня и заранее подготовился пойти на любую крайность.

Значит, он способен настоять на своем. И еще фотография… Я знаю, что это никуда не годится, но ничего не могу поделать – круг необходимо замкнуть.

Часть пола раздвигается: из отверстия появляется платформа. На ней стоит другой Двигатель Гоеттрейдера, точнее, – настоящий Двигатель, как объясняет мне Лайонел. Устройство, которое я видел в его доме – резервная копия.

Теперь я могу полюбоваться изначальным опытным образцом, который непрерывно работает уже более полувека.

Некоторые его детали потускнели и выглядят не столь гладкими и обтекаемыми, как у «вылизанного» экземпляра из дома Лайонела.

Роботизированные руки соединяют Двигатель с машиной времени, а Лайонел маячит рядом с устройствами, проверяя их работу. Он похож на влюбленного в свое дело воспитателя из детского сада.

Наверное, я кажусь неуместно спокойным, но в действительности меня парализовало выбросом адреналина, порожденного ужасом. Я не могу забыть Пенни, лежащую ничком на полу спальни… из головы никак не выходит обух топора, который неотвратимо опускается на ее череп. Не исключено, что она уже мертва. И если я придумаю способ спасти ее – разве она простит меня после случившегося? А если я не сделаю того, что требует Лайонел, то он убьет всех: маму, папу, сестру, мою любимую – и моя жизнь станет абсолютно бессмысленной.

Мне слишком больно думать о Пенни и своей семье, о том жутком выборе, перед которым я поставлен, – допустить, чтобы их убили, или позволить безвозвратно стереть их с лица земли.

Поэтому я размышляю о том мире, который, согласно желанию Лаойнела, я должен возродить. Летающие автомобили и роботы-прислужники, еда в таблетках, Диша, Сяо, Эшер, телепортация, Эстер, реактивные ранцы, Меган, движущиеся тротуары, Табита, лучевое оружие, ховерборды, Робин, каникулы в космосе, базы на Луне, мой отец…

Обладаю ли достаточной компетентностью для того, чтобы судить, который из миров имеет право на существование? Если все пойдет так, как хочет Лайонел, то пространственно-временная картография изменится, и от этой реальности останутся лишь мои воспоминания.

Но тут меня осеняет…

Лайонел – гений, и он, конечно, обладал свободным временем для того, чтобы тщательно проработать все детали своего плана. Полагаю, у него имелись серьезные основания на то, чтобы доверить мне свое изобретение.

Наверное, он не сомневается, что я сделаю все «согласно инструкции».

Но очутившись в прошлом, я попробую рискнуть. И плевать на последствия!

Может, я и выкручусь.

Хотя, откровенно говоря, я никогда не умел выходить сухим из воды.

123

Машина времени Лайонела компактна и непрезентабельна. Простецкий пульт управления на крышке, которую можно открыть и посмотреть на микроскопические внутренности, и больше – ни единого шва. Лайонелу не нужно было производить впечатление на финансистов, заставлять клиентов благоговейно ахать. Ему не требовалось придавать своему изобретению броский облик.

Его устройство служит лишь одной конкретной цели – путешествиям во времени.

Лайонел проводит заключительную диагностику, а я начинаю раздеваться. Он смотрит на меня в полном изумлении.

– Что вы делаете?

– Разве мне не нужно снять одежду? – спрашиваю я.

– Нет! – восклицает он. – Какому извращенцу могло прийти в голову отправлять в путешествие во времени голого человека?

– Моему отцу, – признаюсь я. – Там, откуда я прибыл, машину времени изобрел он.

– Профессор?.. Любопытно! Значит, он не смог решить проблему пространственно-временного перемещения неорганических объектов. Конечно, одежда создает некоторые сложности и замедляет перемещение, но проблему можно решить…

Лайонел прикасается к часам и вновь машет руками в воздухе.

Я мог бы объяснить ему, что в моем мире делались специальные костюмы для хрононавтов, но у меня нет особого настроения сотрудничать с гением.

– Мой отец был параноиком, – бурчит Лайонел себе под нос. – Причем в клиническом смысле этого слова. Как правило, на людях он был приятным и внимательным, правда, чуточку суетливым. А вот, приходя домой из школы, мы обнаруживали сумасшедшего, который усаживал меня и братьев на кухне и вступал в спор с перепуганной матерью. Он вечно доказывал ей, что было бы гуманнее убить нас всех, а не допускать, чтобы нас преследовали какие-то призрачные тени. Моя мать была, вероятно, единственной еврейкой в Европе, которой с приходом нацистов стало легче. А вот с отцом все получилось иначе. Наконец-то его паранойя была полностью обоснована. Но хотя он с сызмальства готовился к репрессиям, на деле отец оказался совершенно не готов к этому кошмару. Его план был никудышным, и он погубил всех, кого пытался защитить.

– Но вы выжили, потому что поверили королю Дании, – замечаю я. – Я-то знаю вашу биографию.

– При чем здесь король? Я не доверял своему отцу. Он был душевнобольным, а у меня хватило смелости сказать «нет». Почему вы решили, что мое решение было связано с датским королем?