Книга Хроника абсурда. Отделение России от СССР - Виталий Воротников

Подписывается соглашение. Все 11 республик объявляются соучредителями СНГ. Принимается Декларация, ряд других документов. Так беспрецедентными, антиконституционными действиями лидеров бывших республик упраздняется СССР. Совершается это «действо» вопреки воли народов страны, выраженной на референдуме 17 марта 1991 года.

Прекращается деятельность и «обновленного, демократического по своему составу» Верховного Совета СССР. (Как это ни парадоксально звучит, но формально Верховный Совет СССР закончил свою деятельность на основании решения Верховного Совета РСФСР от 29 декабря 1991 года, подписанного Хасбулатовым.)

25 декабря по Центральному телевидению выступает Президент СССР М. С. Горбачев. Речь его коротка, всего 12 минут.

Он объявляет о своей отставке с поста Президента СССР. Пытается обосновать, что принимает это решение «по принципиальным соображениям». Одновременно обещает помогать СНГ. (Чем?!)

В Кремле спущен красный Государственный флаг Союза ССР.

Послесловие

В конце 1991 года я закрыл последнюю страницу своего дневника, завершив рассказ о «перестройке». Россия вступила в 1992 год «независимым, суверенным» государством, чего и добивались «демократы», возглавляемые Б. Н. Ельциным.

Как повела себя «ельцинская команда», получив реальную власть в огромной стране — России?

К сожалению, мрачные прогнозы оправдались. Российская Федерация и другие страны СНГ стремительно покатились по наклонной плоскости.

Тяжелый кризис, в котором оказалось общество в начале 90-х годов, подтверждает, что никаких оснований для коренной ломки государственной системы и перехода страны на другую траекторию социально-экономического развития не было.

Хронология происшедшего ясна. В обстановке «августовской победы» разрушается существовавшая до этого политическая структура. Коммунистическая партия и ее аппарат отстраняются от какого-либо участия в управлении страной. В обстановке антикоммунистической истерии происходят кардинальные изменения во властных структурах. Формируется «реформаторское правительство», через Верховный Совет проводятся решения об ускорении перехода к рыночным отношениям, резком сокращении сферы государственного управления экономикой, и неподготовленную страну ввергают в пучину жесткой экономической реформы.

В течение нескольких месяцев существенно изменилась социально-экономическая ситуация, началось быстрое размежевание политических сил. После «гайдаровской» либерализации цен, вместо обещанного временного «умеренного» их повышения в два-три раза, цены выросли в десятки, а то и в сотни раз. Уровень жизни населения резко снизился.

Либерализация цен в отношении сбережений граждан означала денежную реформу конфискационного типа. В итоге практически исчезли такие функции сбережений, как личное социальное страхование человека от рождения до смерти, помощь молодоженам, самосубсидии в образовании и другие. По оценкам экспертов, вкладчики реально потеряли более 95 процентов своих сбережений.

Кризис общества сопровождался резким ростом преступности. Особый размах приобрела организованная преступность, которая смыкалась с государственными структурами. Как отмечалось в печати, «на жаловании» у преступных группировок находились многие должностные лица очень высокого ранга. Подавляющее большинство коррупционеров являлись государственными чиновниками. Процитирую Ю. Афанасьева: «С коррупцией перестали бороться, а политические деятели даже обосновывают допустимость и необходимость чего угодно. Г. Попов в «Аргументах и фактах» говорит, что можно брать взятки, только надо пределы установить цивилизованные». Комментарии здесь излишни.

Экономические и политические потрясения в России начала 90-х переплетались с крайне болезненными проявлениями в духовной жизни. Хотя сохранялись некоторые основополагающие ценности, культивировавшиеся при социализме, шел сильный процесс их размывания, внедрения западной культуры, морали буржуазного общества, разрушения многовековых духовных ценностей русского народа. К сожалению, к этому оказались причастны и деятели культуры, часть которых не без основания считала себя первопроходцами «демократических преобразований».

Невиданных масштабов достигло глумление над отечественной историей, стремление опорочить ее социалистический период. Это вызвало протест со стороны патриотически настроенной интеллигенции. «В истории страны, народа вычеркнуть годы, даже месяцы нельзя, — писал Ю. Бондарев. — Вычеркнуть три четверти столетия — преступление. Никто не знает, не смеет знать, что надо забыть из прошлого, чтобы полегчало сегодня. История генетична, ее не выправить».

* * *

Было бы неправильно пытаться представить «демократов» как людей сплошь бесталанных, политических неумех. Нет, они действовали активно, и даже весьма, когда обрушили заряд критики на коммунистов, против советского строя. Они показали себя изворотливыми, изощренными, владеющими приемами политической борьбы. Но их «не хватило», когда речь пошла о кропотливой повседневной созидательной работе.

И, прежде всего, оказалось, что они не имеют представления о том, как надо действовать для осуществления предложенной ими демократической модели, нет у них и жизнеспособной концепции, стратегии развития. Попытка одеть Россию в западные демократические наряды оказалась несостоятельной.

На мой взгляд, слабость «демократов», их основное противоречие, которое им не удастся преодолеть, заключается в следующем.

Лозунг демократии в том понимании, которое было предложено «демократами» россиянам, оказался несовместимым с Россией, ее потребностями, ее спецификой, ее историей. Ибо «демократы» — чаще всего носители общедемократических истин, теоретических схем, а потом уже (если вообще) россияне, русские. Я хочу сказать, что веду речь о понимании исторического процесса, специфики именно России. Здесь недопустим перекос в сторону общих положений в ущерб особенностям. Попытки подойти к России со стандартными теоретическими мерками бесперспективны. Нельзя использовать узкий набор критериев, постоянно ссылаться на опыт других стран, не учитывая главного — необходимости комплексного подхода к анализу социально-культурного целого, каким является каждая человеческая общность.

Мало любить Россию или сочувствовать ей, надо понимать, видеть пути ее исторического развития. Все крупнейшие политические вопросы упираются в конкретный российский контекст. Российская государственность — это неминуемо вопрос о соотношении России как целого и отдельных ее частей. Российская экономика — это, по меньшей мере, многочленное уравнение. Организация экономической жизни неотрывна от государственно-политической организации России.

Роль, миссия, призвание России, ее место в истории — вопрос отнюдь не новый. Почему «демократы», впрочем не только они, не возьмут на себя труд обратиться к общеизвестным историческим фактам? Они сознательно оставляют в стороне фундаментальные научные выводы о своеобразии России, зачастую обосновывая свою позицию историческими, социально-культурными особенностями и других российских народов, противопоставляя их русскому народу. И эта иезуитская тактика срабатывает, разжигая русофобские настроения.