Книга Маннергейм - Леонид Власов

Финляндия оказалась изолированной от Англии и Франции, которые после Советско-финской войны утратили к ней свой интерес. Видимо, не случайным было заявление Черчилля в марте 1940 года о том, что «Финляндия в любом случае для нас потеряна».

В этой обстановке Маннергейм предлагает идею заключения оборонительного союза с Норвегией и Швецией. Однако Молотов быстро нанес смертельный удар по этому плану, заявив в конце марта 1940 года, что проект имеет антисоветскую направленность и противоречит московскому мирному договору. Правительство Норвегии не раз потом проклинало себя за то, что не смогло активно поддержать Маннергейма в создании тройственного союза. Но было поздно — германские войска уже хозяйничали на норвежской земле!

Фельдмаршал, прочитав разведсводку о событиях в Советском Союзе, с интересом остановился на сообщении о том, что немецкий самолет «Юнкерс-52» незаметно пролетел всю территорию России и в Москве сел на центральный аэродром столицы, возле стадиона «Динамо». Комментируя это событие офицерам штаба, Маннергейм сказал: «У русских о боеготовности только одни слова, а на деле мыльный пузырь…» Он вспомнил также приказ народного комиссара обороны от 16 мая 1940 года № 120 и с сарказмом заметил: «Почему вы, маршал Тимошенко, постоянно твердите, что войска нужно учить тому, что нужно на войне, а сами, лично, командуя Северо-Западным фронтом в дни Зимней войны, отдали мне в плен целую дивизию своих солдат и офицеров?»

Отношения Финляндии и Советского Союза, несмотря на мирный договор, были крайне напряженными. Часто возникали разногласия относительно толкования договора. Советский Союз постоянно вмешивался во внутренние дела страны, требуя все новых и новых уступок — то возвращения предприятий, вывезенных из Карелии и с мыса Ханко, то ликвидации концессии на никелевые рудники англичан в районе Петсамо.

14 июня 1940 года два советских истребителя сбили над Финским заливом финский пассажирский самолет «Калев», совершавший регулярные рейсы между Таллином и Хельсинки. Мешок с французской диппочтой был выловлен советскими «рыбаками» и отправлен в Кронштадт, а затем — далее.

Финское правительство, стремясь избежать конфликта с Советским Союзом, не выступило с протестом и не потребовало денежной компенсации родственникам погибших.

Маннергейм, имевший в Финляндии неограниченную власть — распоряжения его выполнялись беспрекословно, — в эту ситуацию не вмешивался, однако сразу установил жесткий контроль в работе своего окружения. Он запретил фиксировать на бумаге любую информацию, если она касалась сотрудничества с зарубежными странами. Такие сведения должны были передаваться устно, без посторонних, лицо в лицо.

С июля 1940 года, когда Гитлер начал тайно готовить военный поход на Советский Союз, возрос интерес Германии к Финляндии. Территория Финляндии, которую надо было перетянуть в сферу своих интересов, была необходима фюреру как северный плацдарм.

Фельдмаршал барон Густав Маннергейм был горячим патриотом старой, ушедшей в прошлое России. Ненавидя большевиков и Сталина, он в то же время терзал себя навязчивой мыслью, как избежать втягивания своей родины в новую большую войну России и Германии, которую он своим аналитическим умом достаточно ясно представлял.

Через князя Голицына Маннергейм передает личное письмо в Лондон Черчиллю, в котором пишет: «Если Запад окажет мне конкретную помощь, я постараюсь выскользнуть из немецких объятий…» Однако оно осталось без ответа, как и письмо шведскому королю.

Маннергейм во имя своей родины ломает в себе неприязнь к Сталину и пишет ему в июле большое личное письмо, без копии, которое пока лежит в недрах президентского архива России, видимо, для того, чтобы в очередной раз не переписывать историю заново.

Единство финской нации не было абсолютно незыблемым. Основанный в начале августа 1940 года «Финский союз братьев по оружию», покровителем которого стал фельдмаршал Маннергейм, распространения, как и организация ветеранов Зимней войны, не получил. Опасное для Финляндии общество дружбы «Финляндия — СССР», открыто поддерживавшее оккупацию Прибалтики Советским Союзом, решением суда было распущено.

18 августа в Хельсинки прилетел представитель рейхсмаршала Германа Геринга подполковник Вельтьенс, который заявил, что ему поручено говорить только с фельдмаршалом Маннергеймом, и тот принял его у себя дома. Подполковник заявил, что Геринг просит Маннергейма разрешить транспортировку больных и отпускников через Финляндию в Киркенес и готов предоставить финской армии военное снаряжение. Маннергейм ответил, что подобные вопросы решает не он, а президент страны. Вечером, после доклада фельдмаршала, временно исполняющий обязанности президента Ристо Рюти дал согласие на сквозную транспортировку. На другой день Маннергейм сообщил об этом Вельтьенсу.

6 сентября 1940 года правительство Финляндии подписывает с Советским Союзом договор о транспортировке грузов и людей через Хельсинки на полуостров Ханко. Советский посол в Финляндии С. И. Зотов сразу же поехал на Ханко и информировал командира военно-морской базы генерала С. И. Кабанова, что немцы, «как и мы», скоро начнут перебрасывать свои войска морем в финские порты.

Через шесть дней финны подписывают с Германией техническое соглашение о транспортировке через свою территорию в Норвегию, в Киркенес, оборудования, больных и отпускников.

В это же время народный комиссар иностранных дел Советского Союза В. М. Молотов отдает распоряжение послу С. И. Зотову организовать в Хельсинки праздничный обед для немецких дипломатов по поводу годовщины подписания советско-германского договора о ненападении.

Сложилась странная ситуация, когда резидент внешней разведки НКВД в Финляндии E. Т. Синицын получает команду из Москвы, через своих финских агентов, скрытых под конспиративными именами Граф, Адвокат, Монах, Моисей и Ахти, начать поиск достоверной информации, какие «грузы» немцы собираются транспортировать через Финляндию в Киркенес, а Молотов требует сближения с немецкими дипломатами.

22 сентября 1940 года первый германский транспорт пришел в финский порт Вааса, а через три дня на полуостров Ханко прибыл первый советский поезд.

В 1940 году Сталин, не удовлетворенный итогами Советско-финской войны 1939–1940 годов, решает повторить нападение на Финляндию. Об этом говорят два документа: записка наркома обороны маршала Тимошенко и начальника Генштаба генерала армии Мерецкова от 18 сентября 1940 года № 103203/ ов (особой важности) и директива Генштаба от 25 ноября 1940 года.

В записке излагались соображения о новой войне с Финляндией.

В день «X» создавались два фронта: Северный должен был захватить Петсамо, затем в центре Финляндии выйти на берег Ботнического залива. Главным же считался направленный на Хельсинки Северо-Западный фронт. Вся операция имела кодовое название «СЗ-20».

Эта операция против Финляндии Генштабом не отменялась, говорит директива, а только откладывалась, а затем в 1941 году от нее отказались.

В ноябре 1940 года Молотов, встречаясь с Гитлером в Берлине, недовольно заметил, что финский вопрос о разделении сфер влияния решен лишь частично. Он потребовал согласия Германии на то, чтобы Финляндию постигла судьба прибалтийских стран. Однако Гитлер заявил, что он не хочет, чтобы в регионе Балтийского моря возникла новая война.