Книга Революция платформ. Как сетевые рынки меняют экономику - и как заставить их работать на вас - Санджит Чаудари

Это интересное наблюдение, которое может оказаться ценным для рекламодателей Facebook и других лиц, пытающихся повлиять на мнения и поведение большого числа людей. Но исследования проводились без ведома или согласия подопытных. И не все они получили предварительное одобрение какого‑либо образовательного совета, которое, как правило, требуется перед организацией экспериментов на людях. Внешние эксперты подняли вопрос об этике и даже законности действий Facebook. В свете разразившегося скандала Майк Шропфер, директор Facebook по технологиям, объявил, что компания впредь будет проводить «расширенную процедуру проверки», прежде чем устраивать исследования, связанные с щепетильными темами[268].

В третьем случае дискуссия возникла из‑за созданной Uber в июле 2015 г. лаборатории FUSE, исследовательской организации, спонсируемой Microsoft. Она отвечала за возникновение «машин‑призраков» в приложении Uber — автомобилей, которые вроде бы находятся неподалеку от пассажира, но на самом деле не существуют. Представитель Uber объяснил, что призраки были всего лишь «визуальным эффектом», который пассажиры должны игнорировать, но некоторые водители и пассажиры предполагали, что это умышленная попытка заставить пассажиров думать, будто машины Uber ближе, чем на самом деле. Другие отмечали визуальные аномалии в приложении Uber, которые создавали обманчивое или сбивающее с толку впечатление зон высокого спроса, предсказывавшее более высокие цены благодаря «приливу» клиентов.

Исследователи FUSE говорят, что и водители, и пассажиры учатся обходить систему, пытаясь избежать обмана неточной визуальной информацией Uber. Они заключают: «Доступ Uber к информации в реальном времени о том, где находятся пассажиры и водители, помог сделать его одним из самых эффективных и полезных приложений, разработанных Кремниевой долиной в последние годы. Но если вы откроете приложение, предполагая, что придете к тому же выводу, учтите: водители и пассажиры видят только часть картины»[269].

Такие случаи иллюстрируют разнообразие способов, с помощью которых популярные платформы могут использовать свои рыночное влияние и доступ к большим объемам информации, чтобы манипулировать людьми и направлять их поведение без их ведома или согласия. Соблазн менеджеров платформ участвовать в подобной деятельности ради потенциальной выгоды, скорее всего, будет большим. Определение такого этически спорного поведения, разработка ясных и разумных правил, предотвращающих его, а также применение этих правил без лишнего вмешательства и бюрократии станет важной задачей для законодателей.

Время для законодательства 2.0?

Некоторые обозреватели считают, что информационный век, в котором большие объемы ранее закрытой информации теперь доступны для оценки, анализа и использования при грамотном принятии решений, должен привести к полному переосмыслению традиционного подхода к законодательству. Ник Гроссман, предприниматель, инвестор и бывший специалист медиалаборатории MIT, призывает перейти от сегодняшнего законодательства 1.0, которое изобилует запретами, процессами сертификации и вахтерами, к новой системе, которую он называет Законодательство 2.0. Оно основано на открытых технологиях, усиленных информационной открытостью и ответственностью[270]. Оба варианта законодательного режима объединяет общая цель создания доверия и укрепления справедливости и безопасности, но средства заметно разнятся.

С точки зрения Гроссмана, законодательство, основанное на ограничении доступа, имеет смысл в мире нехватки остатка информации. Раньше потребителю было сложно или невозможно получить точную информацию о качестве или безопасности конкретного водителя такси или гостиницы. Вот почему большинство государств стремятся проверять и сертифицировать водителей такси, требовать страхования от служб такси и контролировать безопасность и чистоту гостиниц.

Airbnb может получить свободу операций в обмен на доступ к ее данным. Благодаря этому можно будет точно узнать, кто и что сделал, с кем и когда. Тогда и потребители, и законодатели будут привлекать людей и платформы к ответственности за свое поведение после проступка. Клиенты Uber могут использовать рейтинг водителей, чтобы решить, ехать с конкретным человеком или нет. Клиенты Airbnb — использовать рейтинг хозяев, чтобы выбрать безопасное и комфортное место для ночевки. И обе организации будут нести ответственность, если их действия нарушат общественные ожидания безопасности и справедливости.

Согласно идее законодательства 2.0 Гроссмана, правительственные надзорные органы будут действовать совершенно иначе, чем сегодня. Вместо того чтобы вводить правила доступа к рынку, их первичной задачей будет устанавливать и укреплять задним числом требования прозрачности. Гроссман описывает городское правительство, отвечающее на появление Uber изданием указа, который гласит: «Любое лицо, предлагающее транспортные услуги, не подлежит действию данного указа до тех пор, пока оно пользуется услугами мобильных диспетчеров, электронного заказа, электронными платежами, проводит комплексную проверку водителей и пассажиров и обеспечивает открытость данных API для публичной оценки работы системы на предмет ее справедливости, доступности, функционирования и безопасности»[271].

Конечно, законодателю стоит найти способы воспользоваться преимуществами обширных новых потоков данных, созданных онлайн‑бизнесом, в частности в результате подъема платформ, для развития новых систем мониторинга и регулирования экономической активности. И в некоторых областях повышенная прозрачность, гарантированная законом, может укрепить или даже заменить традиционные формы регулирования, сократив расходы и инерцию, связываемую с правительственным вмешательством, а также поощрить инновации[272]. Например, обязательное раскрытие состава продуктов питания, рейтинги автомобильной безопасности и энергетической эффективности устройств помогли миллионам потребителей сделать более правильный выбор, а компаниям — улучшить качество своих продуктов[273].

Уверенность Гроссмана в воздействии прозрачности на улучшение общественных стандартов поведения имеет смысл в эпоху информации. Интересную аналогию можно вынести из идей, продвигаемых Ричардом Столлманом, программистом‑активистом, лидером движения за «копилефт». Он отмечает, что одно из ключевых достоинств бесплатного (или с открытым кодом) ПО состоит в том, что любой может проверить код и посмотреть, что оно делает. Конечно, так поступят, скорее всего, только специалисты. Но те, кто воспользуется возможностью, получат шанс предложить информированную оценку достоинств и недостатков программы и при необходимости предупредить общественность об обнаруженных проблемах. Если в результате открытия кода выяснится, что он позволяет компании шпионить за потребителями, обманывать их или злоупотреблять их данными, компания будет вынуждена изменить его[274].

В этом смысле бесплатное ПО напоминает свободу слова: в руках обеспокоенных граждан и то и другое может стать важным орудием против частного или государственного произвола. То же можно сказать о данных платформ, на которые будет полагаться новая юридическая система Гроссмана. Как сказал судья Верховного суда США Луи Брэндайс: «Говорят, что солнце — лучшее средство дезинфекции, а электрический свет — лучший полицейский».