Книга Голос одиночества - Ян-Филипп Зендкер

– Хорошо.

– Ты уже когда‑нибудь была в Гонконге?

– Нет.

Об этом она писала ему в последнем электронном письме.

– Ты голодна?

– Нет.

Пол подхватил ее чемодан и повел к автобусной остановке. По дороге он рассказывал об истории аэропорта, архитекторах и даже остановился два раза, чтобы обратить ее внимание на «изящные стропильные конструкции».

– За каких‑нибудь восемь лет… два подвесных моста… портовый туннель… просто великолепный результат…

Инь‑Инь ловила обрывки фраз, не особенно вдаваясь в их смысл, и все спрашивала себя: что с ним происходит? С чего это вдруг Полу Лейбовицу вздумалось поработать ее персональным гидом? Или он и в самом деле верит, что может заинтересовать ее всем этим в такой момент?

В Гонконге Инь‑Инь планировала задержаться дня на три, но ни при каких обстоятельствах не соглашалась ночевать в отеле. В квартире Кристины и без того не хватало места, поэтому было решено, что Инь‑Инь поживет у Пола. Однако теперь эта идея нравилась ей все меньше.

В поезде оба молчали, любуясь проплывавшими за окном зелеными ландшафтами.

– Ты уже знаешь, что вчера арестовали еще троих менеджеров «Саньлитуня»? – спросил вдруг Пол.

– Да, брат рассказывал, – равнодушно отозвалась Инь‑Инь.

– И тебя это не радует? – Она не ответила, и Пол быстро добавил: – Даже китайские газеты описывают вашу историю во всех подробностях. – (Инь‑Инь кивнула.) – И международная пресса… Ты знаешь об этом?

– Нет… то есть да, брат рассказывал.

Чего хотел от нее этот Лейбовиц? Чтобы она бросилась ему на шею от радости? Или ждал от нее изъявлений благодарности? Она в курсе. Более десятка менеджеров и других ответственных работников «Саньлитуня» уже арестовано, но ее это не интересует. Три фабрики закрыты, по крайней мере временно. Берут пробы воды и почвы. Всем пострадавшим обещана денежная компенсация, размеры которой обсуждаются.

После публикации текста Инь‑Инь несколько дней Интернет бушевал, как штормовое море. Цензура, непонятно из каких соображений, бездействовала. Быть может, как предположил Сяо Ху, власти решили наказать «Саньлитунь», чтобы другим неповадно было. Или же число пострадавших достигло критической цифры и игнорировать проблему стало невозможно. Помимо всего прочего, случай идеально вписывался в новую правительственную кампанию по охране окружающей среды. О нем говорили по телевидению, писали в газетах.

Тем не менее победительницей Инь‑Инь себя не чувствовала. Ее родители мертвы. Да, она на свободе, но надолго ли? Они захотели освободить ее и освободили. Никто так и не объяснил, с какой стати ее опять привезли в Шанхай. Никто не отвечал на ее вопросы. Никто не понесет ответственности за ее арест. Значит, завтра под ее дверью снова могут появиться люди в форме. Она не в тюрьме, но не чувствует себя свободной. Потому что свобода существует только внутри нас. Сейчас Инь‑Инь действительно от чего‑то отделилась, избавилась, но от чего? Самой себе она напоминает кусок дерева посреди бурного моря, где ее так и швыряет из стороны в сторону. Быть может, это и есть путь к свободе. Инь‑Инь выбрала его, хотя толком не знает, куда он ведет.

Пол чувствовал, что его вопросы мало ее интересуют. Он глядел на Инь‑Инь искоса, и, когда их взгляды встречались, она отворачивалась.

– Я рад тебя видеть, – вдруг сказал он тем доверительным тоном, который она помнила по Шанхаю. – Извини за тот вздор, что я молол в аэропорту. Я… – Он запнулся, подбирая слова. – Я перенервничал.

– Из‑за чего?

На ее лице отразилось искреннее недоумение.

– Из‑за того… что произошло.

– Ты чувствуешь себя виноватым? – (Пол заглянул ей в глаза.) – Это всего лишь вопрос.

– Я повел себя неосторожно.

– Это так.

– Но я не думал, что они зайдут так далеко. Я… – Пол остановил на Инь‑Инь вопросительный взгляд, как будто хотел, чтобы она закончила его фразу. – Я совершенно неправильно истолковал ситуацию.

– Скажи теперь, что нам ничего не следовало предпринимать.

– Нет, так я не думаю. Вы ведь многого добились. Но я… вел себя слишком легкомысленно и хочу перед тобой за это извиниться.

Инь‑Инь кивнула, откинула голову на спинку сиденья и прикрыла глаза.

– Как там было? – услышала она дрожащий голос Пола. – Я имею в виду…

Она ожидала подобных вопросов, но по‑прежнему ни с кем не хотела делить пережитое: ни с Полом, ни с братом.

– Не хочу об этом говорить.

Некоторое время они молча сидели друг напротив друга.

– Ты веришь в китайскую астрологию? – неожиданно спросил Пол.

– Да, конечно, – удивилась она. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что недавно я был у астролога, и он предсказал мне, что в этом году я подарю человеку жизнь. Это сбылось.

– И?.. – Она все еще не понимала, к чему он клонит.

– Он же говорил мне, что я отниму жизнь, то есть даже если и не убью человека собственными руками… Это не может быть про твоих родителей, как ты считаешь?

Инь‑Инь задумалась.

– Ну… в каком‑то смысле – да. – Она вымученно улыбнулась. – А почему ты не рассказал мне этого раньше? Что он еще тебе напророчил? Чего мне остерегаться?

– Больше ничего.

В этот момент зазвонил мобильник. Кристина. На работе ее вырвало, и теперь она едет домой. Она извинялась и надеялась, что завтра сможет приехать на Ламму.

– Хочешь перекусить в городе? – спросил Пол. – Или, может, накупим продуктов и дома я что‑нибудь приготовлю?

– Ты готовишь? – в изумлении округлила глаза Инь‑Инь.

– И очень неплохо, как полагает Кристина, по крайней мере.

– Тогда приготовь что‑нибудь. Только не из китайской кухни, я умоляю.

– Тогда что?

– Что‑нибудь особенное. Итальянское можешь?

Пол растерялся:

– Итальянское? Нет, не могу.

– А немецкое?

– Нет, только не это, – рассмеялся он.

– Ну, тогда готовить буду я.

– Ты? И что же ты умеешь?

– Спагетти с томатным острым соусом. Меня научила одна студентка из Рима. Там этот соус называется «иль классико». Вкус просто превосходный.

Они купили в супермаркете спагетти, банку консервированных томатов, лук, чеснок, морковь, оливки, свежий базилик, пармезан и бутылку тосканского вина – на последнем настоял Пол.

Инь‑Инь была в восторге и от парома, и от острова.