Книга Осколки нефрита - Александр Ирвин

Ярость Питера слегка утихла, и Арчи стало легче дышать.

— А почему священник не смог бы мне помочь?

— Потому что это не христианский демон, — ответил Питер. — Ты не звал Господа на помощь, а имена, которые ты называл, не упоминаются в Писании. Вряд ли я их вспомню, хотя… Кто такой Наваци?

— Наваци? Не знаю. — И тут Арчи осенило: на самом деле он знает это имя и даже начинает понимать, что произошло. — Нанауацин, — сказал он.

— Точно. Ты так называл Соню. Кто это?

— Это Джейн. Я не зову ее этим именем, но кое-кто другой зовет.

Теперь Арчи точно знал, что случилось: во сне чакмооль говорил его устами, Арчи играл роль чакмооля в жертвоприношении.

«Неужели чакмооль может мной управлять? — подумал Арчи. — Неужели может заставить меня принять сон за реальность? И как мне тогда с ним бороться?»

Но ведь ночью он же боролся! Одному Господу известно, что произошло бы, если бы Арчи не сопротивлялся. Скорее всего его тело уже лежало бы под какой-нибудь корягой, как затонувшая «Моди».

Арчи внезапно понял, что именно этого и добивался чакмооль.

«Он снова попытался меня убить. Почему же он меня боится?»

Пытаясь нащупать ответ, Арчи вспомнил слова Таманенда: «У Того, кто заставляет все расти, есть враг. Его враг — это твой союзник». Интересно, что это за союзник и как получить от него поддержку?

Ответ наверняка находится где-то среди сведений, собранных Арчи после того февральского разговора с Барнумом. Арчи сосредоточился на этом вопросе, напрочь позабыв о Питере Дейгле и всем остальном. Ага, вот оно! Ответ выплыл из мутных глубин комментария Аарона Бэрра к «Валам-олум».

Шиутекутли. Бог огня и времени. Если Тлалок повелевает землей и водой, то Шиутекутли — его естественный противник.

Теперь отдельные кусочки мозаики сложились в цельную картинку: почему Стин испугался при виде вспыхнувшего кролика; отчего ухо Арчи загорелось в зубах Циркача; и нож, самое главное — это нож. Он принадлежит Шиутекутли, как медальон с перьями принадлежит Тлалоку. Арчи не мог расстаться ни с тем ни с другим, потому что стоял на ничейной полосе между двумя богами. Именно поэтому чакмооль пытался его убить — или хотя бы свести с ума. Арчи для чакмооля как кость в горле — ничего не подозревающий исполнитель воли противоположного начала. Если Арчи нельзя использовать, то его нужно убить.

И прошлой ночью чакмооль почти добился своего.

— Питер, — медленно произнес Арчи, — почему ты попросту не убил меня?

— Я никогда никого не убивал, — ответил Питер. — И надеюсь, мне никогда не придется это сделать. Ночью я уже подумал, что придется, но не сумел спустить курок. Если бы ты сделал хоть шаг к моим детям, к Мари или ко мне… тогда бы я выстрелил. А так я только смотрел, как ты борешься со своим демоном. Арчи, я не хотел посылать тебя в ад. А этот демон проехался бы на твоей душе прямо в пекло. — Питер невесело засмеялся. — Может, я просто-напросто струсил. Но я хотел, чтобы ты остался жив и сам изгнал демонов. Удачи тебе, Арчи, и пусть Господь будет к тебе милосерден. — Питер встал и протянул руку. — Надеюсь, ты найдешь свою дочь.

Со слезами на глазах Арчи пожал протянутую руку.

«Милосердие Господне, — подумал Арчи. — Если что-то и может меня спасти, так это милосердие семейства Дейглов».

— Есть кофе и вчерашний хлеб, — сказал Питер, возвращаясь к своим домашним. — Позавтракай, если хочешь.

— Спасибо. — Голос Арчи дрогнул. — Конечно, хочу.

Весь день Арчи провел на палубе в одиночестве. Он работал шестом и пытался заполнить пробелы в своих умозаключениях.

У него есть две вещи: одна, полученная от чакмооля, принадлежит Тлалоку, а другая, как и сама Джейн, отмечена огнем Шиутскутли — который, похоже, известен под разными именами. Бэрр также называл его Уэуэтеотль, Ометсотль и Древний бог.

Однако нож имел отношение к обоим богам: если огонь каким-то образом связал нож с Шиутекутли, то сам пожар был устроен в честь Тлалока. И что из этого следует?

По мере приближения к Луисвиллу на реке становилось все оживленнее. Арчи невольно вглядывался в людей на палубах проходивших мимо пароходов в поисках Руфуса — мысль, конечно, дурацкая, но кто его знает. Старый пьянчужка прыгнул в воду задолго до того, как «Моди» взорвалась. Если он вообще умел плавать, то вполне мог добраться до берега и сесть на проходящее мимо судно или дойти пешком до Марлона Макгрудера.

А вот трое рабов вряд ли имели шансы выжить. Арчи надеялся, что Гетти получит свое за то, что держал их в кандалах, — каким бы судом его ни судили в загробной жизни.

Странная мысль. Арчи никогда не считал себя особенно религиозным. Можно сказать, он стал христианином случайно, просто потому, что родился в Америке. Ему никогда не приходило в голову, что существует нечто помимо рая и ада, спасения и проклятия. Ну еще есть чистилище — где он и пребывает со времени утреннего разговора с Питером. Однако то, что Арчи испытал в последние месяцы, вызывало неприятные вопросы.

Как бы там ни было, решил Арчи, если дух Гетти предстанет перед Тлалоком, а не перед Отцом небесным Иеговой, то так ему и надо! С другой стороны, а вдруг Тлалок вознаграждает таких извращенцев, как Делберт Гетти? Вознаграждает порочные натуры, которые продают, покупают и заковывают людей в кандалы?

Арчи осознал, что рассуждает как аболиционист. Надо полагать, это результат того, что он увидел на борту «Моди». Три человека погибли у него на глазах — только потому, что были закованы в кандалы.

Опять он отвлекся. Почему путешествие по воде заставляет его терять нить рассуждений? С этим нужно бороться. Чакмооль с удовольствием использует провалы в сознании Арчи, и не всегда рядом окажется кто-то вроде Питера Дейгла, чтобы прийти Арчи на помощь. Проблема рабства не выходила у него из головы, и Арчи никак не мог понять почему.

Ближе к вечеру Питер свернул в боковой приток Огайо и встал у короткого пирса на набережной Луисвилла. Мари и дети — даже Соня — вышли пожелать Арчи счастливого пути, а Реймон бросился к нему и застенчиво обнял.

Питер прогнал детишек обратно в каюту и хлопнул Арчи по плечу:

— Ну что ж, удачи и Божьей помощи.

Мари вручила Арчи небольшую сумку.

— Немного еды и еще кое-что, — сказала она.

Арчи перебросил сумку через плечо, и в ней звякнули монеты. От такой доброты у Арчи снова выступили слезы на глазах. Вчера они чуть не убили его, чтобы защитить себя, а сегодня уже все простили и дают пищу и деньги.

Он даже не попытался скрыть дрожь в голосе.

— Я даже не знаю, что сказать, — выговорил он заикаясь.

— Не надо, — ответила Мари. — Возьми это, Арчи. И наши тебе наилучшие пожелания. — Она расправила завернувшуюся лямку на его плече. — А теперь иди. Ищи дочку.