Книга Хромой. Империя рабства - Владимир Белобородов

Встали мы вечером на границе Луиланского локотства, о чудесных жителях которого пел нам дифирамбы Липкий – мол, и документы сделают, и печати снимут, воровские портовые города! Если честно, после каждого такого рассказа Липкого почему-то все меньше хотелось идти туда – слишком уж сладко, но… документы оформить хотелось. Очень хотелось. А если можно печать снять…

Ночью меня толкнул Ларк. Кто его поставил в стражу, не знаю, но парень честно выполнил свои обязанности.

– Там воины, по-моему, окружают, – прошептал он.

Я, вырвав руку из-под головы Огарика, толкнул соседа, которым оказался Большой. Наверное, он прочитал все по моим глазам, хотя в безлунную ночь не очень-то рассмотришь. Для того чтобы поднять весь лагерь, понадобилось минуты три. Уж не знаю, насколько подействовала рабская сущность, но подъем прошел без звука.

– Откуда? – прошептал Чустам.

– Они на нас смотрят, – тихо ответил ему Огарик.

Дальнейшие вопросы были ни к чему – мальчишка неотрывно смотрел в сторону, откуда мы пришли.

– Дуга, центр я! – громко сказал Чустам.

Вряд ли люди поняли его команду, но интуитивно сгрудились около корма.

– Уходят! – крикнул Наин.

Кто это был, мы так и не узнали, но более двух десятков мужиков оказались им не по зубам – не зря мы новеньких приняли. Пока мы раскачались на поиск, таинственных незнакомцев и след простыл. Порыскав по округе, мы собрались и снялись в сторону границы.

Это было не последнее испытание в эту ночь. С перепугу мы позабыли об осторожности и, вернее всего, нарушили границу локотств, где явно были установлены сигнальные амулеты, так как утром нас настигли воины Луиланского локотства.

То ли амулеты были не на количество народа, то ли луиланцы привыкли, что через их границу переправляют рабов, но настигли нас всего десять улюлюкающих всадников.

Встретили мы их заранее выстрелами из лука и арбалета. Чустам промазал, я вроде попал, но, наверное, вскользь, поскольку воин, размахивая мечом, продолжал лететь на меня, пока не получил топором Большого в бок. Ребята, похоже, приняли нас за контрабандистов, ведущих через границу рабов, и пеших за воинов не посчитали, а зря…

Наин снял с седел двоих, я это видел, поскольку сам не успел даже вступить в бой. Его умирающий друг – еще одного. Ларк метнул свое копье, воин попытался уклониться, но угодил подбородком на кол одного из новеньких. Большой, дождавшись скачущего на него, махнул топором – жуткое зрелище, всадник без головы. Почти без головы. Поразил Слепой – гладиатор, который плохо видел. Он просто метнул меч! В цель! И даже попал! Ну и что, что клинок вошел не лезвием? Зато рукоятью в лоб! То есть в шлем. Воин слетел с седла и волочился за лошадью – ногой в стремени запутался. Ехал он так, пока не встретился с колом наказанного, Лиимуила, если не ошибаюсь.

Не все было гладко. Одному из новеньких разнесли голову, причем тот же нападавший попытался рассмотреть внутренности головы Ларка, так как в руках у него был кистень. Я успел рубануть со всей силы по ноге воина, и тот промахнулся. Но зато успел улететь в рассветный лес.

Итог битвы был семь – два в нашу пользу. Не очень веселый счет. Двое новеньких были мертвы. Раненых было тоже двое – Ларк, в первый раз получивший достойный мужчины шрам, то есть от скулы до виска практически, и Большой, прижимающий рану на руке.

Трое нападавших ушли. Точно приграничная стража – был ровно десяток, да и буква «Л», выжженная на правом плече лошадей, как объяснил Чустам, свидетельствовала о принадлежности к луиланским войскам. Кстати, именно из-за этой буквы они теряли коммерческую ценность. Коммерческую, но не практическую! Мы с перегрузом, бросив своих убитых, рванули как можно дальше. Но трофеи мы, конечно, собрали. Из-за ненавистной «Л» они были бессмысленными в качестве товара, но оружие лишним не бывает. А те четыре лошади, что удалось поймать, так вообще были на вес золота. Нет, мы бы с радостью поменяли их на желтый металл, так как были близки к своей цели, только кто бы предложил.

Из трофеев меня удивила броня воинов – деревянная. Я поскреб кинжалом одну из пластин.

– Магией укреплена, – просветил меня Чустам. – Можешь не проверять.

– А почему у тех либалзонских железо? – кивнул я на кольчугу Чустама. – Такая же легче получается и дешевле, наверное?

– Деревянная хуже удар держит, да и стрела меж пластин, бывает, проходит. Но ты прав, она легче. Поэтому у воинов приморских локотств именно такие – если вдруг на корабле биться, то в случае падения за борт не тонешь. Из магических мне больше кожаная нравится. Правда, она гнется плохо.

Остановились мы только через двое суток. То есть остановки делали, но не более трех часов – далеко не факт, что выигравший сражение выиграет войну (звучало, знаю, иначе, но я преподнес это так). Благо, что лошадей у нас прибавилось, а людей, как это бы цинично ни звучало, убавилось. За это время мы испытали все способы передвижения – и по двое на лошади, и бежать, держась за стремя, и поочередный бег… Скорость была максимальной для нашего состава, то есть восемнадцать с половиной (половина – Огарик) человек на двенадцать лошадей.

По истечении этих двух дней я увидел… море. Не само море, конечно, Сапожный залив, но по сравнению с Невой – а это самая большая река, которую я видел ранее, – красота… Прозрачные, но тем не менее несущие внутреннюю силу волны шлюпали о камни: шлюпп, шлюпп. Осознание силы этой безмятежной массы пропитывало практически сразу. Шлюмм… Только попробуй остановить их… Вялые и послушные подводной силе водоросли колыхались в притягательной глубине. Никакой живности в воде видно не было. Странно, даже в Неве мелькали спинки мелких рыбешек. Питер! Как-то въелся он мне в сердце. Спокойный, безмятежный…

– Хромой! – раздалось сверху.

Я принципиально спустился с кручи, к которой мы подъехали. Первая встреча с большой водой все-таки! Я обернулся. Ко мне, соскальзывая на камнях, спускался Огарик. Пусть тоже впитает мощь стихии. Я помахал рукой. За Огариком скакали по склону еще четверо рабов. Берега напротив видно не было. Чаек, кстати, тоже. Просто тишина, и это равномерный набег волн на камни: шлюмм, шлюмм.

Я, видимо, настроился на романтичную волну, поскольку лес на берегу мне казался настолько красивым… Великолепные сосны, ну или не сосны, но очень похожие деревья, летящие вверх. Среди их ровных стволов я ощущал себя карликом.

– Хромой, ну что дальше? – прервала созерцание прекрасного мира эта сволочь – Липкий.

– Тебя хочу спросить, – как мог сдержал я раздражение.

Глаз от наказанного я не отводил. Нет, он, конечно, нормальный парень, но так обломать настроение…

– Надо к городу выдвигаться. – Липкий тоже не отвел взгляд.

– Где он?

– Тут их несколько. На этом берегу залива должно быть два, а на том, наверное, больше…

– Хоть кто-нибудь знает, где мы?