Книга Петр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус - Анатолий Бородин

В январе 1906 г. великий князь Николай Николаевич затевал суд над А. А. Лопухиным, бывшим эстляндским губернатором, которого сняли за «безобразия» в Ревеле в октябре 1905 г., а он, оправдываясь, обвинил войска. «Дурново считает, – записал Г. О. Раух, – что на дело надо поставить крест и покончить, но вел. кн. не хочет, и теперь сочинена смешанная комиссия в виде следствия для определения, кто же прав из них. Я лично думаю, что оба (т. е. Лопухин и Орбелиани. – А. Б.) виноваты, а, пожалуй, мысль Дурново всего практичнее по настоящему времени»[546].

Столь же спокойно-рассудительным оказался П. Н. Дурново и в случае с известным эстонским деятелем И. И. Поской. Будучи почетным мировым судьей, он после обнародования манифеста 17 октября отправился в Вышгородскую тюрьму (в Ревеле) и потребовал освобождения всех арестованных по политическим преступлениям. Был, естественно, арестован, предан военно-полевому суду, осужден и увезен в Свеаборг, где должен был быть расстрелян. Жена его бросилась в Петербург, к А. В. Бельгарду. Последний, хорошо зная И. И. Поску по своей службе эстляндским губернатором, «невзирая на поздний час, немедленно же отправился к министру внутренних дел П. Н. Дурново, который тотчас же послал телеграмму, чтобы, по крайней мере, гарантировать жизнь И. И. Поске»[547].

П. Н. Дурново и СРН

«Было бы или актом невежества, или черной неблагодарностью, – писал в 1911 г. М. О. Меньшиков, – забыть, что наши национальные начала были провозглашены именно такими “черносотенными” организациями Петербурга, каковы Русское собрание и Союз господ Дубровина и Пуришкевича. Если серьезно говорить о борьбе со смутой, действительной борьбе, не на живот, а на смерть, то вели ее петербургские и московские монархисты»[548].

Утверждение, что Союз русского народа «образован старанием и средствами полиции, – утверждал В. И. Гурко, – безусловно неверно. Возник “Союз русского народа” вполне самостоятельно и в то бурное время в преобладающей своей части состоял из лиц, вступивших в него по убеждениям»[549].

Это было одним из последствий перехода П. Н. Дурново в наступление против революции: «Как бы почувствовав силу правительственной власти в среде тех широких слоев населения, которые не хотели, а может быть, даже испугались революции и которые были втянуты в революционное движение обманчивым представлением, что вожаки освободительного движения, добиваясь улучшения общего положения, борются лишь со злоупотреблениями власти, началась самая определенная реакция». Открыто против революции выступили мелкие ремесленники, рыночные торговцы, извозчики, приказчики, швейцары, дворники, мелкое чиновничество и мелкая интеллигенция; объявились желающие заменить забастовавших почтовых служащих в разборке и разноске писем; на улицах появились контрреволюционные ораторы, в толпе – патриотические чувства и протесты против разрушительных призывов. «Вскоре, – констатирует А. В. Бельгард, – это самопроизвольно начавшееся патриотическое народное движение, которое быстро разрасталось, оформилось» в Союз русского народа[550].

«Передряга 1905 года всколыхнула и аморфную массу хуторян, помещиков и большинство провинциального купечества. И в Москве декабрьское восстание тоже несомненно повлияло отрезвляющим образом. И когда гр[аф] П. С. Шереметев обратился к представителям различных слоев московского населения с призывом образовать союз русских людей для защиты исконных основ жизни русского народа, то к нему потянулись в неожиданном количестве люди самых разнообразных профессий и социального положения. В его старинном особняке на углу Воздвиженки и Шереметевского переулка, на наших собраниях, можно было видеть и родовитого москвича, предки которого служили Петру и Екатерине Великим, и мещанина-хозяина маленького портновского дела, и священника, и представителя именитого купеческого рода, и рабочего с фабрики Бутикова… Тут родился “Союз русского народа”. то, что мне приходилось видеть и слышать в доме гр. Шереметева, может быть, было идиллично, но проникнуто было несомненно большой чистотой побуждений»[551].

Скоро движение получило поддержку «от различных влиятельных лиц». С. Ю. Витте предполагал, что среди последних был и П. Н. Дурново[552]. Действительно, П. Н. Дурново использовал народное движение в борьбе с революцией. Так, в декабре 1905 г. он удовлетворил просьбу С. Д. Кузьмина[553] облегчить обществу приобретение оружия, разрешив петербургскому градоначальнику выдавать свидетельства на право приобретения для членов общества револьверов при условии беспрекословного их возвращения по требованию полиции и предоставления именных списков вооружаемых лиц. Предполагалось: «заставить революционеров бороться открыто и выносить свою вооруженную борьбу на улицу, где правительство не замедлит расправиться с ними должным образом»; бороться «с вооруженными забастовщиками, а в случае вооруженного восстания группами в 5–6 человек занимать частные дома и не допускать в них революционеров для учинения нападений на правительственную силу из-за угла».