Книга Властелин Сонхи - Ирина Коблова

Первое, что его насторожило, когда пробирался вдоль стены к лестнице – под ноги попало что-то мягкое, будто тряпка. Нет же здесь никакого тряпья, еще утром не было… Присел – чтобы с улицы не заметили – и лишь тогда зажег волшебный фонарик.

Точно, какой-то грязный балахон с нашитыми узорами из кусочков кожи, позеленелыми дырявыми монетами и крупными, с мизинец, лакированными жуками. Похоже на одежду амуши… Он напрягся, аж мурашки по спине, и отдал боевым амулетам команду на готовность.

Позади стенка, уже хорошо. В темноте никакого шевеления. На груде книг и разломанных полок лежит какой-то кустик. Скорее даже не кустик, а большой пучок травы, длинной, жесткой, колосящейся, с бородой засохших корешков – тоже вопрос, откуда взялся.

– Он ждал тебя в засаде, – произнес знакомый голос, тот самый, который ему так хотелось услышать. – Я успела раньше.

– Таль?.. – хрипло и недоверчиво отозвался амулетчик, повернув голову в сторону чернеющего проема, за которым находилась лестница.

– Кем, это я.

– Тогда покажись.

– Хорошо. Только я выгляжу не так, как ты думаешь. В Овдабе у меня была измененная внешность, а сейчас я такая, как на самом деле.

Это и убедило его в том, что она настоящая. Если б его хотели поймать на Таль, предъявили бы ту, которую он запомнил.

– Да я уже понял. Логик я или кто?

Она выступила из проема и сразу же присела, над полом вспыхнул ведьмовской шарик, осветив ее лицо, как будто вырезанное из лунного камня.

– Хеле… – все-таки запнулся на ее имени, слишком оно длинное для таких разговоров. – Хеледика… Я тебя… Я искал тебя, и один раз даже встретил девушку, очень на тебя похожую, то есть, похожую на Талинсу Булонг. Только не думай, что я присягнул Дирвену, просто так получилось… – он спохватился и осекся.

– Я не амулетчица, отнимать амулет не стану, мне без надобности. У меня есть фляжка с чаем и сухари. Давай спрячем то, что осталось от амуши, и пойдем наверх.

Балахон и пучок травы они похоронили под книгами и после этого поднялись на второй этаж. Хеледика была в темной юбке удобного кроя и темной жакетке, светлые волосы песочного оттенка заплетены в косу. Таль, которую он запомнил, просвечивала сквозь ее настоящий облик, словно живой стебель сквозь хрустальную вазу – так ему подумалось, даром, что он всегда был сухарем-логиком, а не поэтом.

Выпили холодного сладкого чаю из гравированных стаканчиков, которые навинчивались поверх крышки на бартогскую флягу, и она перешла к делу:

– Надо кое-что украсть, без тебя не получится. Это очень важно. Поможешь?

– Ну, вообще-то… Я собираюсь домой, в Абенгарт. У меня там бабушка с дедушкой, ты же в курсе, а этот выкормыш гнупи Ювгер, то есть, Дирвен, двинул туда военную эскадру… Ой!..

Кемурт чуть не подскочил, когда что-то стукнуло его по макушке. По полу покатился засохший огрызок яблока.

– Вот и ой тебе, а ты не оскорбляй! – раздался позади негодующий писклявый возглас. – Дирвен ваш человеческий выкормыш, и не смей его с нами сравнивать, не оскорбляй черноголовый народец, смертный!

– Это Шнырь, он со мной, – вмешалась Хеледика. – Шнырь, иди сюда, чаем угощу.

Маленький гнупи в замызганной зеленой курточке вышел из темного угла и уселся рядом, сердито глянув на амулетчика. Вроде бы он был из той шайки, которая состояла на службе у Эдмара.

– Не хотел тебя обидеть, – примирительно сказал Кем. – У меня шоколад есть, хотите?

– Давай сюда свой шоколад, – пробурчал Шнырь таким тоном, будто делал ему одолжение.

– Поровну поделим, – уточнила Хеледика. – Кем, для того чтобы остановить войну и прекратить всю эту дрянь, надо украсть у Дирвена артефакт, который дает ему власть над остальными амулетами. Там три артефакта, но работают они только вместе, поэтому достаточно будет забрать один из них. Попробуем?

Небольшая заминка – словно время замедлилось, словно идешь против ураганного ветра, с трудом делая каждый шаг – и Кемурт согласно кивнул.

Потом отломил и положил в рот квадратик шоколада, но вкуса почти не почувствовал.

Тейзург любезно пригласил мастера Бруканнера составить им компанию, но надо было видеть, как скривился старый подрывник, когда его позвали в театр.

– Это, что ли, та самая Драма, которая на площади Одинокой Звезды? Бывал я в этом театре, судари, только время даром потерял. Играли-то они даже неплохо, а как дошло в «Невесте с железной рукой» до взрыва, разом впечатление испортили. Разве так будут лежать обломки, если особняк был заминирован изнутри? Совсем не так! А публика-дура аплодирует… Чему аплодировать – тому, что режиссеришка с горе-декораторами не проконсультировались у специалистов и обломки разложили тяп-ляп? Не спектакль получился, а ерунда, на одном фиглярстве выехали! Хотел пойти в кассу и деньги за билет назад потребовать, да кто ж тебе их отдаст, разве что судиться с этими шаромыжниками… И ведь я, старый дурак, потом еще раз туда сходил. Племянница приехала в гости, упросила, чтобы я сводил ее на «Месть русалки». Сюжетец знаете? Деревенские олухи глушат в озере рыбу, русалки начали в отместку топить людей, из города прислали молодого мага, чтобы он разобрался. Маг в одну русалку влюбился, и она в него тоже, но по наущению своих подружек она утащила парня на дно. Ни о чем сюжетец – как говорится, трагедия в чайном блюдце, но барышням нравится. И что вы думаете, судари? Первая же сцена, где кидают в озеро бомбу, чворкам на смех! Они расстарались, водомет на сцену выкатили – на заднем плане фонтаны, вовсю грохочет, после этого русалки поют хором и обещают отомстить. Только разве такие фонтаны бывают от подводного взрыва?! Совсем не такие, и звуки не такие! И как после этого остальное смотреть, если уже никакого доверия к этому театру? Так что, судари, коли охота время и деньги потерять, езжайте туда без меня, ничего стоящего вы там не увидите.

Тейзург выслушал презрительную речь Бруканнера с наслаждением, словно монолог актера, скорчил восхищенную гримасу у него за спиной и подмигнул Хантре, вслух же произнес тоном безукоризненно воспитанного человека:

– Тогда не смею настаивать, мастер Бруканнер. Мы с Хантре в вашем деле не специалисты и посему все же отправимся в театр.

На улице моросил дождь и клубился маслянисто-сизый влажный смог, фонари светили размыто, словно глубоководные рыбы в толще темной воды. Хантре попытался вспомнить, где и когда он видел светящихся, как фонари, глубоководных рыб – видел ведь! – но потом бросил об этом думать. Не важно. Это было не в Сонхи.

Если в ларвезийских театрах декораций обычно немного – холщовые или фанерные разрисованные задники – то в дуконской Драме сцена как будто находилась во чреве гигантского механизма, скрытого в полумраке, и там непрерывно что-то ворочалось, звякало, скрипело, перемещалось, поблескивало, выпускало водяные фонтанчики и струи подкрашенного дыма, мигало разноцветными огоньками. Порой сквозь музыку пробивался лязг закулисной машинерии, но зрителям это не мешало – они привыкли.