Книга Тайный искуситель - Тина Сент-Джон

Черное Сердце.

Он стоял на расстоянии двадцати шагов от нее, черной тенью вырисовываясь на фоне общей темноты. Он держал меч у бедра, обнажив его, угрожая. Захира смотрела на него, вестника смерти, и понимала, что не может двинуться. Она не будет молить его о пощаде, у нее не было причин верить, что он способен на милосердие. Поэтому она просто смотрела на него, ожидая, что он бросится на нее с той же кровожадной яростью, или не станет утруждаться и позовет Фэллонмура и других франков.

У него был шанс, когда кто-то позвал его снаружи пещеры.

— Сэр Кэбал! Вы там? Вы нашли следы той женщины?

— Айе, — ответил он, его голос был ровным и лишенным эмоций. — Я нашел ее.

Захира тяжело сглотнула, мечтая, чтобы течение потащило ее вниз, как она и планировала. Только ее смерть удовлетворит короля, и только ее смерть даст Себастьяну шанс вернуть то, что он потерял из-за нее. Ее сердце наполнилось раскаянием, она смотрела на рыцаря, известного как Черное Сердце, и ждала, что его ответ решит ее судьбу и судьбу Себастьяна.

К ее удивлению, он не сделал этого.

Он стоял там, глядя на нее так же, как и она на него, а затем просто развернулся и ушел. Его голос прогрохотал над бушующим прибоем, когда он обратился к своим компаньонам:

— Ассасин мертв.

Глава тридцать первая

Ашкелон, три месяца спустя Сентябрь, 1192

-Они загружают последнее судно, мой друг. Если повезет, в течение нескольких часов мы отправимся в путь.

Сидя в его любимом саду на территории дворца Ашкелона впервые за последние три месяца — и точно в последний раз, — Себастьян поднял глаза и встретил взгляд Логана.

— Работу на стене уже начали?

— Айе. Мы с тобой говорим, а они ее рушат. — Шотландец покачал головой. — Столько труда вложено в ее строительство по приказу Ричарда, а теперь по приказу Саладина мы ее рушим.

— И это только часть подписанного соглашения, — сказал Себастьян, поднимая кубок и глядя на алую поверхность вина. — Ашкелон пережил века разрушений и восстановления. Он возродится и будет процветать снова.

— Ты будешь скучать по этому месту.

Это не был вопрос, и Себастьян не стал на него отвечать. Он будет скучать по Ашкелону, скучать по этой заморской стране. Это была грубая, жестокая земля, совсем не похожая на его родину, но она была по-своему прекрасна. И здесь всегда будет она.

Захира.

Он мысленно произнес ее имя, как делал тысячу раз с того дня, как она исчезла в темноте его самого мрачного дня. Все эти три месяца он постоянно думал о ней, нес свои воспоминания о ней и свою любовь к ней в битву, когда Львиное Сердце и его армия покинули Ашкелон и двинулись на Бейт-Нубу, Акко и Джаффу. В течение этих последних кампаний он вернул свой ранг и доверие своего короля, но это казалось ненужным, ведь Захиры не было рядом.

И он не мог представить отъезд из этой страны без нее.

— Я направляюсь помочь разбирать стену, — сказал Логан, прервав его размышления. — Чем быстрее они снесут эти стены, тем скорее я буду дома со своей милой красавицей Мэри. Не желаете проехаться вместе со мной, друг мой?

— Отправляйся первым, — сказал Себастьян, оставив свой бокал вина. Он еще не был готов расстаться со спокойствием внутреннего двора. Он практически ощущал ее присутствие здесь, практически снова слышал ее голос, чувствовал аромат ее кожи и ее блестящих волос. Он мог оставаться здесь вечно. Может, так и будет.

— Иди, — сказал он, когда Логан остановился, наблюдая за ним, будто зная, о чем он думает. — Иди. Я скоро приду.

Шотландец кивнул, безусловно, не поверив ему, затем развернулся и ушел.

Он ушел, но несколько минут спустя во дворе появился другой рыцарь со словами:

— Прошу прощения, капитан, сэр, но группа христианских пилигримов ждет снаружи, испрашивая возможности отправиться с нами в Англию. Можно ли их впустить?

Себастьян ответил равнодушным взмахом руки, разрешая. Он уже много дней выслушивал подобные запросы, особенно после того, как разошлись слухи о том, что король Ричард и его армия покидают Святую землю. Эта последняя группа, полдесятка мужчин и женщин, проделали весь путь от Иерусалима, по словам рыцаря, который пропустил их во двор. Их длинные одеяния были покрыты дорожной пылью, истертые деревянные посохи казались высокими и ломкими, словно выбеленные пустынным солнцем кости. В этой маленькой группе было четверо мужчин, они стояли впереди, их широкополые шляпы пилигримов были порванными и грязными.

Позади них стояли две женщины, одна стройная и миниатюрная в своем голубом одеянии, другая была матроной с круглым красным лицом, на котором выделялись добрые карие глаза и спокойная улыбка. Казалось, она оберегает свою скромную компаньонку, которая пряталась за спинами мужчин, с покрытой головой и опущенным взглядом. Себастьян предположил, что это дочь второй женщины, но в ней было что-то необычное — что-то, что заставило его приподняться со скамьи, всмотреться в нее пристальней, чем было нужно, и желать рассмотреть ее лицо, которое она будто намеренно прятала.

— Вы все пришли из Иерусалима, — заговорил он, обращаясь к мужчине, который стоял во главе группы, но его взгляд был прикован к женщине позади него. — Это длительное путешествие, и вы пришли к нам как раз вовремя. Наше последнее судно сегодня отправляется в Англию.

— Айе, — согласился мужчина. — Это был долгий путь и рискованный, но мы были полны надежды и Господь был на нашей стороне. Прийти сюда нам предложила наша юная сестра, милорд. Она сказала, что Ашкелон был жемчужиной в короне Господа, и, должен признать, она была права. Это действительно прекрасный город…

Мужчина продолжал говорить, но Себастьян больше не слушал. Он сделал шаг вперед, наблюдая, как молодая женщина спряталась за спинами своих спутников. Она перебирала висящие нитки на своем скромном одеянии, и затем, словно не в силах больше выдерживать тяжесть его взгляда, она подняла голову и посмотрела на него.

Сердце Себастьяна подпрыгнуло к горлу.

— Мой Бог. Захир…

Она улыбнулась, словно пытаясь не выдать своей радости, и слабо покачала головой.

— Нет, милорд, я не она. Меня зовут Джиллиан. Приятно встретить вас… видеть тебя, Себастьян.

Не обращая внимания на удивление и замешательство остальных, Себастьян пересек двор. Он подошел к ней и обнял ее, а ее компаньоны пилигримы незаметно исчезли, оставив их, понимая значение этого момента.

— Господи… Господи… — говорил Себастьян, целуя ее, наслаждаясь ощущением ее, практически не веря, что она действительно здесь, живая, снова в его объятиях. — Я думал, ты мертва. Я искал тебя в той реке и везде, где с тех пор побывал. Я думал, ты утонула или что Черное Сердце…

— Нет, — сказала она, отстраняясь, чтобы взглянуть на него. — Он не рассказал тебе? Нет, не думаю, что он хоть кому-то рассказал о том, что сделал в тот день — Она тихо засмеялась. — Он мог убить меня, но вместо этого отпустил. Я не знаю почему; я все время думала об этом. Может быть, он пожалел меня. Может быть, он понял, что личность, которой я была, личность, которую Синан создал много лет назад, на самом деле умерла, утонула в том приливе.