Книга Похититель разума - Маргарет Уэйс

Мейгри подчинилась, зная, что Данха и Ставрос идут за ней. Оглянувшись, она увидела, что Платус остался стоять, держа меч в безвольной руке.

«Обойдемся без этого труса!» – сердито подумала Мейгри. Она приблизилась к королю сбоку, оттолкнув с дороги придворных. Данха умело разбирался с теми, кто не спешил тронуться с места.

Положив руку на плечо королю, Мейгри шепнула:

– Не волнуйтесь, Ваше величество. Мы проводим вас в безопасное место, а потом сметем бунтовщиков!

– Благодарю вас, дорогая, – ответил Амодиус Старфайер мягким, печальным голосом. Он покачал головой. Мейгри почувствовала, как по ее руке скользнули его длинные мягкие седые волосы.

Мейгри посмотрела на Сагана, ожидая дальнейших распоряжений, и увидела, что он стоит неподвижно, не сводя глаз с короля.

– Ваше величество, – медленно сказал он, – народ провозгласил свою волю. Они исполнены решимости отдать жизнь за дело, в которое верят, за справедливое дело. От имени народа, являясь его представителем, я призываю вас, Амодиуса Старфайера, отречься от престола.

– Нет...

Мейгри сдавила пальцы на плече короля, ощутив сквозь толстую ткань парадного одеяния хрупкие кости и вялую кожу.

Он обратил свой взгляд на нее; казалось, печаль в его глазах в большей степени относится к ней, чем к нему самому.

– Я убью этого ублюдка! – прохрипел Данха, который от ярости, казалось, раздулся, увеличился в размерах. Пена выступила на его губах, черная кожа лоснилась, в глазах клокотало бешенство. Весь напружинившись, он был готов прыгнуть через стол и задушить Сагана голыми руками.

Внутри Мейгри что-то умерло, что-то жизненно важное, оставив в ней пустоту и холод. Теперь она действовала, как машина. В ушах у нее еще звучал голос командира.

«... будьте отважной, миледи. Жизни тех, кого вы любите и кого поклялись защигцатъ, зависят от вас».

Командир для нее умер, но она выполнит его последний приказ.

– Данха, остынь, – бросила она, отпуская плечо короля и взяв Данху за руку. – Сделай вид, что ты с ним.

Именно ее голос, а не прикосновение сдержал Данху. При такой силе женщина не остановила бы его, даже повиснув на нем. Но сквозь его бешенство прорвался ее голос, отдававший смертным холодом, звучавший тверже стали, и остановил его.

В открытые двери доносились звуки боя: завывание лазерного оружия, крики умирающих, громкие команды, беспорядочный топот. В боковую дверь влетел капитан охраны.

– Ваше величество... – закричал он. Сзади полыхнул лазер. Грудь его взорвалась; он рухнул лицом вперед в лужу крови.

Снаружи царил хаос, в зале же сохранялся порядок. Казалось, что собранные Стражи учтиво дожидаются, когда король их отпустит. Некоторые поднялись на ноги, но большинство оставались сидеть, оцепенело, не в силах поверить в происходящее. Они смотрели на Его величество. Король сидел и молчал.

Саган показал на погибшего офицера.

– Очень многие могут погибнуть, как он, Ваше величество. Вы можете остановить эту бойню. Отрекитесь. Вас доставят в безопасное место и гарантируют вам справедливый суд за преступления, совершенные против народа.

Амодиус Старфайер зашевелился, выпрямился, поднял голову. Впервые в жизни он действительно выглядит по-королевски, подумала Мейгри, глядя на него сухими глазами.

– Наша власть вручена нам Богом, лорд Саган. Мы не можем отдавать то, что нам не принадлежит.

Никто не аплодировал, не разговаривал. Те, кто его слышал, не могли говорить. Но один за другим они отодвигали кресла и поднимались, молча выказывая уважение и поддержку, что было куда внушительнее, чем шумные возгласы.

Поддержку. Все они безоружные. В ловушке... как крысы.

Медленно, украдкой, скрывая движения за спиной короля, Мейгри вонзила иглы гемомеча в ладонь. Данха и Ставрос сделали то же самое. То же сделал, как она заметила, и ее миролюбивый братец, поморщившись от непривычной боли.

– Я же говорил, командор Саган, что он будет упрямиться.

Голос раздался от дверей в конце прохода. В зал вошел человек в простом деловом костюме, окруженный многочисленной вооруженной охраной.

– Я – Питер Роубс, Ваше величество, президент вновь образованной Галактической Демократической Республики. Временный президент, естественно, до свободных выборов.

– Мы захватили видеостанцию, – сообщил какой-то человек.

Очевидно, он вошел за Питером Роубсом. Из-за невысокого роста, сгорбленной фигуры его не было видно за телохранителями, окружавшими президента. Охранники, холодные и безжизненные глаза которых привлекли внимание Мейгри, расступились, дав человеку пройти. На нем были алые одежды. На затылке у него выступали большие наросты. Голова казалась слишком большой для его туловища.

– Абдиэль! – прошептала Мейгри, почувствовав почти удар при виде священника.

– На все планеты галактики разослано сообщение о крушении монархии, – объявил Абдиэль. – На обломках старого возникает новый порядок. Если вы, Амодиус Старфайер, не желаете, чтобы это сообщение приобрело буквальный смысл, советую вам выполнить требование народа.

– Абдиэль! – снова прошептала Мейгри.

Несколько лет назад Орден Черной Молнии похитил ее и Сагана, чтобы разобраться с их мысленной связью. В конце концов они бежали от священников, но их вождь Абдиэль сумел кое-чего добиться, насильно привязав каждого из них к себе при помощи игл, вживленных им в собственное тело. Хотели они того или нет, но с тех пор частица каждого из них принадлежала Абдиэлю, частица его была в них.

Мейгри невольно бросила взгляд на Сагана. Их глаза встретились. Она сразу поняла, что для него появление Абдиэля не менее неожиданно... и вызвало куда больший гнев.

Питер Роубс и ловец душ в сопровождении нескольких странно безжизненных охранников прошли по проходу к головному столу. Платус поспешил занять место рядом с сестрой. Он беспокойно смотрел на солдат. На его лице читался страх.

– Мейгри...

– Тс-с-с!

Саган оглянулся на приближающуюся компанию. Лицо его потемнело, он торопливо шагнул к королю и сказал, понизив голос:

– Ваше величество, выполните их требование. Если вы проявите благоразумие, вам и вашей семье не причинят вреда. Жизнью клянусь!

– У нас такое ощущение, лорд Саган, что вы рискуете жизнью, делая нам такое предложение, – заметил король, мягко и печально улыбаясь. – И мы рады, что в вас сохранилось некоторое уважение к той клятве верности, которую вы когда-то давали, и что вы еще не полностью предались злу. Но мы должны отказаться. Мы не желаем подвергаться издевательскому суду. Как у короля по священному праву, у нас один Судья, и лишь перед Ним, и никем больше нам предстоит ответить.

Сагану почти удалось скрыть то, что происходило у него в душе. Мейгри, имевшая возможность заглянуть в его мысли, была свидетельницей битвы куда более ожесточенной и отчаянной, чем любое сражение, в которых она была. Она сражалась рядом с ним во многих смертельных схватках; сейчас он решил сражаться один. Эта битва быстро закончилась.