Книга Петербургское "дело" - Фридрих Незнанский

Но вернемся к погребу. Дело в том, что об этом погребе никто не знал. Отец Герыча и сам обнаружил его всего месяцев восемь назад, когда взялся перекрывать пол на кухне. До этого семья Щегловых прожила в квартире целых три года, даже не догадываясь о существовании этого подземного хранилища, доставшегося им в наследство от прежних хозяев квартиры, старичков Лившицев.

Обнаружив под листами ДСП люк, отец Герыча страшно обрадовался. Щеглов-старший был человеком с буйной фантазией и мгновенно вообразил себе огромный сундук с драгоценностями, припрятанный Лившицами до лучших времен. Мать Герыча, напротив, была напугана открытием. Имея столь же сильное воображение, как у мужа, она представила себе пару обнявшихся скелетов, вросших костями в земляной пол погреба.

Оба были не правы. Погреб, скорей всего, использовался Лившицами по назначению, то есть служил хранилищем для солений и консерваций.

— Вот уж никогда бы не подумал, что старые евреи солят огурцы на зиму, — заметил Щеглов-старший. А подумав, добавил: — Впрочем, почему бы нет? Все мы люди.

На этом вопрос о функциональном назначении подземного вместилища был исчерпан. Два месяца Щеглов-старший приводил старый погреб в порядок. Перекрыл подгнивший пол, подновил стены, прибил новые полочки и провел электричество. А в начале третьего месяца заболел крупозной пневмонией и спустя две недели умер в больнице от удушья. Мать Герыча, тяжело пережившая смерть мужа, уехала к сестре в Москву, оставив квартиру в полное распоряжение сына и взяв с Герыча обещание, что он будет навещать ее не меньше двух раз в месяц.

Таким образом Щеглов-младший стал полновластным хозяином двухкомнатной квартиры с кладовкой, антресолями и погребом.

Утро того дня, когда Герыч встретился с Александром Борисовичем Турецким, было не совсем обычным. Все началось в тот момент, когда Герыч и Андрей пили на кухне кофе.

— Что-то случилось, — сказал вдруг Андрей.

Несмотря на сносные условия существования, он выглядел изможденным. Лицо его, и без того худое, осунулось еще больше. Голубые глаза как бы выцвели. От носа ко рту пролегли две скорбные складки. Известие о гибели профессора Киренко надломило его. В том, что случилось, Андрей винил себя одного, и даже друг Щеглов не мог его уверить в обратном.

Герыч оторвался от чая и удивленно уставился на друга:

— Ты это о чем?

— Что-то нехорошо не душе, — устало ответил Андрей. — И сон дурацкий приснился.

— Ты прямо как моя бабушка, — усмехнулся Герыч. — У нее тоже было постоянно нехорошо на душе. И сны ей снились дурные. Она так и говорила…. — Тут Герыч состроил рожу, подражая бабушке, и, прижав к сердцу руку, вяло произнес, передразнивая ее же: — Ох, не к добру этот сон. Ох, не к добру. Чует мое старое сердце, что что-то случится.

Герыч убрал руку от груди и хохотнул.

Андрей поморщился:

— При чем тут твоя бабушка? Просто я чувствую, что с мамой что-то не в порядке. — Андрей задумчиво нахмурился, затем поднял взгляд на Герыча и твердо сказал: — Я ей позвоню.

— Эндрю, не будь дураком! Тебя же сразу вычислят! Ты же знаешь, кем работает дядя Костырина!

— Да, — задумчиво произнес Андрей. — Ты прав. Тогда я съезжу туда.

Герыч чуть не подавился булкой.

— Ты что! — воскликнул он, откашлявшись. — Они же тебя везде караулят! Ты только во двор войдешь, они тебя тут же сцапают!

Андрей покачал головой:

— Не сцапают. Я уже был там.

Герыч изумленно захлопал глазами:

— Когда?

— Два дня назад. Думал, может, мама выйдет в магазин. Два часа прождал.

— И что?

Андрей тяжело вздохнул и ответил:

— Ничего. Не вышла. — Он взял чашку, отхлебнул кофе и повторил еще более твердым голосом: — Я поеду туда. Я должен быть уверен, что с ней все в порядке.

— Так давай я съезжу, — предложил Герыч. — Точно! И как только нам с тобой раньше не пришла в голову эта светлая мысль?

Андрей посмотрел на друга и покачал головой:

— Нет. Я должен увидеть ее. Сам. Тогда я сразу пойму, все с ней в порядке или нет. Да и устал я прятаться, Герыч. Из-за меня Николай Андреевич погиб. Еще не хватало, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я найду того следователя из Москвы, про которого говорил профессор, и все ему расскажу.

— А вдруг он с ними заодно, этот твой следователь?

— Ну тогда мне конец, — пожал плечами Андрей и снова как ни в чем не бывало взялся за кофе.

— Ты туда сегодня пойдешь?

— Да.

Герыч задумался.

— Ну ты тогда хоть загримируйся, что ли. У моей матери есть пара париков. Один черный, другой рыжий. Сейчас принесу.

Андрей не стал возражать.

Вскоре он уже стоял у зеркала в темном парике и с усмешкой вглядывался в свое отражение.

— А тебе идет быть брюнетом, — заметил Герыч. — В лице сразу появляется что-то значительное. Я всегда говорил, что у брюнетов лица более оформленные. А у блондинов — какие-то расплывчатые. Тебе самому-то как?

— Юноша бледный со взором горящим, — насмешливо прокомментировал Андрей.

— Ничего. Наденешь темные очки и бейсболку, и тебя ни одна собака во дворе не узнает, не то что безмозглые скины. Хочешь, я пойду с тобой?

Андрей покачал головой:

— Нет. Твою физиономию они тоже знают. С тобой нас точно заметут.

— Да, ты прав. А может, и мне надеть парик?

— Угу. И будем мы с тобой, как два клоуна — Бим и Бом. Нет уж, я пойду один.

— Да, но…

— Возражения не принимаются, — оборвал друга Андрей. — И вообще, Герыч, тебе не о чем беспокоиться. В моей вылазке нет ничего опасного. Бритоголовые наверняка не ждут меня там. Они, наверно, думают, что я вообще смылся из города.

— Да, наверно, — нехотя согласился Герыч. — Но может, все-таки я…

— Нет, — пресек возражения Андрей. — Я иду один. И закроем эту тему.

Благородному Герычу не оставалось ничего другого, как смириться.

9

До своего дома Андрей добрался без проблем и приключений. Рабочий день был в разгаре, поэтому двор был пуст. Холодный ветер не позволил пенсионерам оккупировать скамейки, на которых они имели обыкновение собираться в теплую погоду, чтобы поиграть в домино или просто посудачить о жизни. Лишь какой-то алкоголик сидел с бутылкой пива у крайнего подъезда, закутавшись в шарф и поеживаясь на ветру.

С непривычки голова под париком вспотела и отчаянно чесалась. Андрей еще раз внимательно оглядел двор, сдвинул парик на бок и поскреб затылок пальцами. Затем, сунув руки в карманы, деловито направился к подъезду.