Книга Судьба империи. Русский взгляд на европейскую цивилизацию - Тимофей Сергейцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Падение СССР и наше поражение в холодной войне подарили США золотые годы правления Клинтона и на десятилетие отодвинули нынешний американский и мировой кризис. Ограбление проигравшего социалистического лагеря позволило американцам еще раз получить сверхприбыль. Так называемый Вашингтонский консенсус, поминки по которому мы сегодня справляем, есть всего лишь один из механизмов глобального перераспределения мировых богатств в пользу образовавшегося после падения СССР мирового гегемона в лице США. Это навязывание другим странам таких правил, которые не могли привидеться Америке для самой себя и в страшном сне.
Если не вдаваться в детализированные подробности, можно утверждать, что экономическая политика в рамках Вашингтонского консенсуса, принятая бывшими социалистическими странами и странами Латинской Америки под давлением США посредством и через МВФ, есть мощнейший инструмент декапитализации хозяйства этих стран. Сверхприбыль должна формироваться только в одном месте, ибо только сверхприбыль является истинной и подлинной ценностью капитализма.
Более того, всем странам бывшего социалистического лагеря навязывались такие условия, которые в принципе исключают для этих стран возможность перехода в режим развития, не говоря уже об интенсивном развитии. В лучшем случае в побежденных странах должны сложиться воспроизводящиеся системы обслуживания нужд гегемона.
Однако, по всей вероятности, именно к нашей стране это все же не относится. Здесь работает система неспешной, но необратимой деградации, которая в конце концов должна привести к исчезновению самой страны. Одним из инструментов такой деградации как раз и являлся институт Вашингтонского консенсуса, который был навязан нам в излюбленной американцами форме предложения, «от которого нельзя отказаться».
При этом далеко не факт, что мы сможем отказаться от него даже сейчас, когда его истинный грабительский характер признал объявленный насильником бывший глава МВФ Доминик Стросс-Кан. Для такого отказа нам нужна не только политическая воля, но и собственное видение будущего своей страны, понимание перспектив и постановка исторических целей. Собственных, а не навязанных извне. С этим у нас пока плохо.
* * *
Есть еще одна замечательная американская поговорка: «Можно некоторое время обманывать всех. Можно все время обманывать некоторых. Но невозможно все время обманывать всех». Это, так сказать, девиз успешного американского бизнесмена-капиталиста. Вот это золотое правило ведения бизнеса по-американски сами же американцы сегодня подзабыли. Капиталистический лохотрон кредитно-эмиссионной экономики, кажется, исчерпал свой ресурс. Можно, конечно, пытаться делать вид, что все не так плохо, но это только усугубит проблему. По всей вероятности, мир обречен искать историческую альтернативу англосаксонскому капитализму, хотя сами капиталисты будут пытаться убедить нас в том, что альтернативы ему нет, то есть будут продолжать пытаться все время обманывать всех.
Исторически наша попытка построить нечто иное в виде СССР хоть и окончилась фактической неудачей, еще не означает невозможности альтернативы капитализму в принципе. На пороге грандиозного европейского цивилизационного кризиса мы можем опереться на поистине бесценный советский опыт. Нужно внимательно следить за тем, что делают китайские товарищи. У них пока еще тоже есть шанс. Хотя на заданный мне вопрос по поводу наших ближайших перспектив я предпочитаю оптимистично отвечать: «Все еще хуже, чем на самом деле».
За три столетия демократия превратилась в декоративную конструкцию, имитирующую власть народа. Культурно-исторический кризис либерально-демократической модели с каждым днем становится все более очевидным.
Собственно, действительного народовластия в истории человечества еще ни разу не было. Заслоняться от критического изучения существующего политического строя известной фразой Черчилля «Демократия – худшая форма правления до тех пор, пока вы не сравните ее с остальными» (Democracy is the worst form of government unless you compare it to all the rest) больше не представляется возможным. Настало время сравнивать. Приходит понимание, что либеральная демократия к народовластию не имеет никакого отношения, что народовластия не существует, что в большом числе конституций о принадлежности власти народу написана ложь. Что же это такое – народовластие?
Конец XIX и весь XX век сильно повлияли на представления о демократии, в корне изменив их. По крайней мере, если говорить о демократии времен Античности, которая была способом организации власти меньшинства над большинством. В этом заключался главный секрет ее эффективности.
Для того чтобы участвовать во власти (демократически организованной), требовалось быть: а) свободным от рождения; б) мужчиной; в) гражданином. Только при наличии этих трех признаков можно было участвовать в демократии и обладать политическими правами, точнее, одним синтетическим политическим правом – властвовать, иметь власть.
И в греческом полисе, и в Римской республике таких демократически имеющих власть было заведомое меньшинство. В форме демократии они властвовали над большинством (рабы, вольноотпущенники, неграждане, женщины). Важно понимать, что как только в истории пропорции смещались и круг «демократически властвующих» расширялся, немедленно следовало изменение формы властвования, как правило, в сторону диктатуры (монархии), способной сохранять власть меньшинства над большинством. Это во-первых.
Во-вторых, несколько слов о гражданстве. Римское гражданство времен республики подразумевало далеко не только права, но и обязанности. Главная обязанность римского гражданина состояла в том, чтобы вовремя занять свое место в строю когорты, центурии и легиона, в том, чтобы отдать свою жизнь за Рим. Так же дело обстояло и в античных Афинах. Только граждане, имеющие политические права и обязанности, могли быть носителями и участниками демократии, в то время – народовластия.
Народ Рима или народ Афин и был тем самым правящим меньшинством, состоящим из граждан. Весь народ мог собраться на Форуме или на Агоре и вершить судьбы государства. Все остальные, кого в эти места не допускали, соответственно, никаким народом не являлись и к демократии (народовластию) отношения не имели.
За этим стояла железная логика: древние греки отлично понимали, что Человеком может считаться только тот, кто обладает политическими правами и обязанностями, остальные, по мнению греков и римлян, не люди. А народ может состоять только из людей.
Со времен английской революции (1649) и практически до революции российской (1917) все демократии оставались формой властвования меньшинства над большинством. Все западные демократии этого времени были цензовыми, то есть допуск к демократическим процедурам был сильно ограничен. Владимир Ленин называл эти демократии буржуазными, хотя ценз существовал не только имущественный, но и половой, и расовый.
