Книга Донское казачество в войнах начала XX века - Наталья Рыжкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем виновник их несчастья, урядник Рыбакин, со свойственной казакам сметливостью собственноручно зашил иглой огромную рану на шее своего любимого боевого коня, обмотал бинтами и повел поить. На вопрос сотенного командира, пила ли его лошадь, Рыбакин ответил, что пила хорошо, но что «вода малость сквозь горло протекает». Однако впоследствии оказалось, что лошадь поправилась и до сих пор служит своему молодцу-хозяину.
Вскоре на смену в Чжань-Тань прибыла другая сотня того же полка, и 4-я сотня к вечеру прибыла в штаб отряда. Уряднику Рыбакину приказано было сопровождать пленных в штаб армии, где командующий армией, поблагодарив лихого казака за его геройский подвиг, собственноручно навесил на него именной Георгий.
Ротмистр С. Русский Инвалид
Во время набега генерала Мищенко подъесаул Мистулов наткнулся со своим отрядом на обоз японцев, окопавшийся в деревушке. Сотня Эльдарова, пытавшаяся атаковать неприятеля, была отбита, сам сотник Эльдаров убит. К нему бросились на помощь его казак и вестовой. Но вынести тело Эльдарова не представлялось ни малейшей возможности. Казак получает пулю в грудь навылет. Вестовой снимает с покойного сотника пояс и кинжал, чтобы передать их родным сотника, как память, и оба ползком добираются до своих, оставив тело князя перед окопами. Тогда Мистулов предлагает желающим под его командой пожертвовать собою, выбить японцев из окопов или умереть. Первым вышел урядник Дамиан Коваль. Вслед за ним выступило вперед еще 14 охотников. Указав хорунжему Толстому держаться пока в роще, а потом действовать в зависимости от обстановки боя, Мистулов приказал всадникам разомкнуться. Почти одновременно блеснули шашки на солнце… Вихрем вылетели из рощи эти смельчаки на своих горных лошадях. Впереди всех мчался на своем кровном жеребце Мистулов. Между тем японцы, по мере приближения наших всадников, развили бешеный огонь. Расстояние между противниками быстро сокращалось. Вот наши казаки у самых окопов… Японцы (около 30 чел.) не выдержали и бросились бежать, но, остановленные своим офицером, начали беспорядочную ружейную трескотню… В самую середину противника врезались терцы и начали крошить направо и налево. Несмотря на раны от двух пуль, Мистулов продолжал рубить японцев, пока от шашки осталась в руках одна головка эфеса. Тогда, выхватив револьвер, он выпустил все семь пуль в раненых японцев, пытавшихся убежать. Но роковой круг уже сомкнулся, и только немногим японцам удалось ускользнуть. Отчаянно рубился и урядник Коваль, успевший зарубить троих японцев, пока не упал, сраженный пулей в живот. Двое всадников валялись убитыми, пятеро ранеными, немного дальше двое терцев барахтались под убитыми лошадьми, силясь освободить свои придавленные ноги… А от реки Хунь-хэ к японцам приближалось подкрепление, которое вовремя было замечено хорунжим Толстым. Последний быстро занял позицию правее деревни и рассыпал цепь, огнем которой японцы обстреливались с фланга. Это смелое движение Толстого дало возможность подобрать убитых и раненых, взять тело сотника Эльдарова и отойти в рощу, захватив японские ружья.
Биржевые Ведомости
Долго еще будут сообщаться дополнительные сведения о бое под Ляояном, растянувшемся на громадное пространство и богатом отдельными эпизодами. Так, никто не телеграфировал еще о выдающейся и почетной роли, которую играла в этом сражении сибирская казачья дивизия, с 18 по 25 августа дравшаяся не только как кавалерия, но и как пехота. Командующий армией направил ее, в составе 19 сотен и шести орудий третьей забайкальской батареи, вечером к каменноугольным копям Янтая, приказав немедля занять их и обеспечить наш левый фланг, и если они уже захвачены японцами, — взять эту позицию и во что бы то ни стало на ней удержаться. При этом генерал Самсонов назначен был начальником отряда. Выступили в зловещий, казавшийся безлюдным простор.
В четыре часа утра пятый Сибирский полк быстро расположился в копях, а через два часа сюда стянулся весь отряд, предупредив таким образом противника. Девятнадцатого августа подошел генерал Орлов.
Не теряя времени, Самсонов выслал разведку к югу в красивую, потонувшую в зелени и полную мирных, цветущих деревень долину Тайцзыхе определить, где за рощами и садами кроются на правом берегу японские отряды и не направляются ли они к Мукдену. Казаки широким крылом обошли все это пространство и застали небольшие силы противника в указанном месте. Стоянка самсоновского отряда была далеко не безопасна. Сыквантун обстреливался японскими орудиями, и надо было постоянно ожидать неожиданных рейдов неприятеля. Двадцатого Самсонов разбросал пером маленькие отряды, нащупывая противника, начинавшего наступление. Выяснилось, что он правым флангом идет к высокой сопке, где стоял наш левый фланг, на Янтай и на копи.
Диспозиция на этот день Самсонову не была доставлена. Надо было самому угадывать, как действовать. Генерал Орлов решил сегодня отбить японцев от Сыквантуна. Старший чином, он просил казачий отряд обеспечить его левый фланг и передать в его отряд третью забайкальскую батарею и три сотни казаков. Седьмой сибирский казачий полк стал так, чтобы быть готовым тотчас же занять правый берег Тайцзыхэ, а три сотни восьмого полка прикрыли батарею. Противник, точно угадывая цели отряда, в десять часов утра внезапно осыпал гранатами и шрапнелями южную позицию «Янтай-копи». Огонь, как всегда, когда они сосредоточивают его по известному квадрату, был ужасен. Там стояли казаки и их батарея, а позади по скату раскинулись цепи и резервы Инсарского батальона и двух Сретенских рот сторожевого охранения. Сибирские казаки назначались занять место инсарцев, когда их двинут отсюда. В одиннадцать часов утра Орлов уведомил о начале своей атаки из Сыквантуна. Казаки спешились, стали на флангах артиллерии, которая не могла отвечать японцам. Стоя на гребне, она имела перед собою мертвое пространство при наступлении Орлова, а по другую сторону сопки — японскую батарею. Если бы японцы перешли сами в атаку, не казачьему слабому охранению можно было сдержать их. Поэтому под ливнем шрапнели и частыми ударами фугасных гранат, не теряясь, казаки восьмого сибирского полка, под наблюдением подполковника генерального штаба Посохова, спускали орудия на руках к передкам. Здесь убит хорунжий Иван Бейнинген. Казаки Самсонов, Шкурыгин, Грязнов и Федоров бросились в жесточайший огонь и вынесли тело начальника. У них японцы перебили лошадей, но они окончили дело пешком. Раненые были отправлены на носилках, трупы убраны, и только тогда казаки восьмого сибирского полка ушли отсюда к коноводам. Гребень несколько минут спустя покрылся японскими цепями. Надо прибавить, что Орлов предложил было Самсонову поддержать его атаку конным набегом на пехоту с правого фланга, но генерал решительно отказался сделать это раньше разведки, так как полки Орлова, не испытанные, не знающие артиллерийского огня, представлялись ненадежными. Надо было прежде выяснить состав наступающего противника. Осторожность оправдалась последствиями. Кавалерийская дивизия вся бы погибла при этом. Из орудий три были повреждены. Когда батарея была спасена, наступление японцев приняло угрожающий характер. Генералу Орлову пришлось с одиннадцати часов утра отходить. Японцы шли как на нашу сопку, так и на его колонны на нашем правом фланге. Надо было, чего бы это ни стоило, удержать левый фланг «Копи-Янтай». Седьмой сибирский казачий полк и оставшиеся сотни четвертого, пятого и восьмого полков спешились, быстро заняли гребень своей горы, отогнав японские цепи, и открыли по ним убийственный огонь. В это время была доставлена диспозиция. По ее смыслу ожидалось возвращение Орлова на позицию, но он приказал отступать на станцию «Янтай» и очистить копи. Видя, что роты Сретенского полка отходят, Самсонов приказал орудиям перейти на две с половиной версты к западу, а казакам отходить, но в эту роковую минуту прискакал генерального штаба полковник Запольский объявить о приближении на помощь первого Сибирского корпуса с целью атаковать японцев. Казаки тотчас же стремительно кинулись к оставленному гребню, а за отступавшими сретенцами поскакали офицеры, и руководить ими поручено было генерального штаба есаулу Порову. Можно было под ярким сегодня солнцем различить развертывающиеся впереди пять японских батальонов в золотистых облаках пыли и с ними 19 горных орудий. Положение оказалось исключительное. На юге позиции противник развернулся на запад, а на севере ее казаки и сретенцы — фронтом на восток и юг. Наши орудия начали бой. Видны были разрывы снарядов в гуще неприятельских колонн. Шрапнели поражали их подходившие вновь части. Так длилось долго. В половине пятого бой на правом фланге затихал. Первый корпус не появлялся. Держаться кавалерии под напором пехоты нельзя было, и казаков отвели назад. Нельзя не отметить тут подвига вольноопределяющегося Арцишевского и казаков Башкирцева и Королькова. Под ружейным и артиллерийским огнем они бросились в копи и там зажгли продовольственные запасы. Казаки прикрыли сретенцев и сами отошли налево, где встретили две роты инсарцев, уходившие от прикрываемой ими артиллерии, обстреливаемой противником отовсюду. Направление первого корпуса изменилось. Сюда двигались для защиты левого крыла два стрелковых батальона и четыре орудия с подполковником Запольским. Генерал Самсонов решился до последней крайности удерживать позицию кавалерией. Ночью расположились биваком, но утром ни сретенцев, ни инсарцев здесь не оказалось. Генерал передал казачью батарею и пять рот пехоты Запольскому, а сам передвинулся к северу, где легче прикрывалось левое крыло армии. Началось опять освещение деревень и долин разведками. Надо было узнать, не идет ли неприятель на север; но оказалось, что японцы укрепляют «Янтай-копи». Ясно, что японцы остановлены были спешившимися казаками, упорно дравшимися с их пехотой, отходившими в арьергарде, отбрасывавшими стремительно наступавшего противника. Самсонов свидетельствует, что казаки дрались с величайшим хладнокровием и таким мужеством, что японская пехота не раз останавливалась перед этой живой и грозной силой. Руководивший стрелками Егоров уходил последним, выпуская остаток патронов в неприятеля и подбирая раненых.
