Книга Пересыхающее озеро - Арнальд Индридасон

Только через некоторое время он понял, что это Харальд из дома престарелых. Старик сообщил, что сидит в кабинете врача и что ему нужно встретиться с Эрлендом.

— Зачем? — удивился инспектор.

— Хочу рассказать тебе, что произошло, — проскрипел Харальд.

— С чего это?

— Хочешь услышать или нет? — Харальд начал злиться. — А потом забудем всю эту историю.

— Эй, спокойно, — осадил его Эрленд. — Приеду завтра утром. Хорошо?

— Давай приезжай, — прошамкал Харальд и повесил трубку.

33

Он вложил исписанные страницы в большой конверт, подписал его и оставил на письменном столе. Проведя рукой по конверту, Томас подумал еще раз о рассказанной там истории. В нем происходила внутренняя борьба по поводу того, должен ли он вообще был говорить о произошедших событиях, но он чувствовал, что по-другому ему не избавиться от них. В озере нашли останки. Рано или поздно следы приведут к нему. Хотя, если говорить по правде, нет практически никаких улик, которые указывали бы на его связь с человеком из озера, и полиция вряд ли докопается до истины без его помощи. Но лгать не хотелось. Если он что-то и оставит после себя, то только правду. Этого уже достаточно.

Было приятно повидаться с Ханнесом. Несмотря на частые разногласия, Ханнес понравился ему с первой же их встречи. Он всегда приходил на помощь. Вот и сейчас пролил свет на отношения, которые связывали Эмиля и Лотара, рассказал о знакомстве Эмиля и Илоны до его приезда в Лейпциг, хотя все казалось очень непонятным. Возможно, здесь и стоит искать разгадку тому, что произошло. А может быть, дело стало только еще более запутанным. Как же относиться к такому повороту событий?

В конце концов Томас пришел к заключению, что не мешает потолковать с Эмилем. Спросить его об Илоне и Лотаре и о тайных разговорах в Лейпциге. Хотя нет никаких оснований полагать, что Эмиль ответит на все вопросы, надо попробовать вытянуть из него то, что он знает. Однако караулить около сарая не хотелось. Неблагородно. Томас не испытывал никакого желания играть в прятки.

Однако было и еще кое-что, побуждающее его к действиям. Нечто, не выходящее у него из головы после разговора с Ханнесом. Какова его собственная роль во всем этом несчастье? К чему привели его неискушенность, доверчивость и инфантилизм? То, что произошло, все равно рано или поздно случилось бы, но в какой-то мере он сам оказался соучастником трагедии. Ему нужно было узнать, как развивались события.

Поэтому на следующий день после хождений за Лотаром он снова отправился на Валовую улицу и стал осматривать пристройку. Он пошел к Эмилю сразу после работы. Уже смеркалось, и было холодно. Чувствовалось приближение зимы.

Он вышел на задний двор, где находился сарай. Подойдя ближе, Томас увидел, что дверь не заперта. Висячий замок был открыт. Томас повернул ручку и заглянул внутрь. Эмиль сидел, наклонившись над столом. Томас осторожно вошел. В помещении хранилась всякая рухлядь, с трудом различимая в темноте. Одна-единственная голая лампочка висела над столом.

Эмиль заметил его, только когда Томас подошел к нему вплотную. На спинке стула висела его куртка, которая была порвана, возможно, после драки. Эмиль что-то сердито бормотал себе под нос. Вдруг он ощутил присутствие другого человека за своей спиной. Оторвавшись от карты, Эмиль медленно повернул голову и уставился на Томаса. Он не сразу понял, кто стоит перед ним в его убежище.

— Томас! — вырвалось у него наконец. — Это ты?

— Здравствуй, Эмиль, — ответил незваный гость. — Дверь была открыта.

— Что ты тут делаешь? Как… — недоумевал Эмиль, от удивления лишившись дара речи. — Каким образом ты узнал?..

— Я следил за Лотаром, — ответил Томас. — Я шел за ним от Приморской набережной.

— Следил за Лотаром? — недоверчиво переспросил Эмиль. Он встал со стула, не сводя взгляда с Томаса. — Что ты тут делаешь? — повторил он. — Почему ты следил за Лотаром? — Он посмотрел на дверь, точно ожидал увидеть и других непрошеных гостей. — Ты один?

— Да, я один.

— Что тебе нужно?

— Помнишь Илону? — спросил Томас. — В Лейпциге.

— Илону?

— Мы были вместе, я и Илона.

— Конечно, я помню Илону. Так что с ней?

— Может быть, это ты мне скажешь, что с ней случилось? — проговорил Томас. — Ответь мне после стольких лет! Ты знаешь, что случилось?

Он старался скрыть волнение, пытался оставаться спокойным, но у него это плохо получалось, ведь он был измучен за долгие годы потерей любимой женщины, и его чувства были как на ладони.

— О чем ты болтаешь? — огрызнулся Эмиль.

— Я говорю об Илоне.

— Ты все еще сохнешь по ней? После всех этих лет?

— Тебе известно, что с ней случилось?

— Я ничего не знаю. Не понимаю, о чем ты говоришь, и никогда этого не понимал. Тебе тут нечего делать. Уходи.

Томас оглядел помещение.

— А ты что здесь делаешь? — спросил он. — Что это за сарай? Когда ты вернулся в Исландию?

— Ты должен уйти отсюда, — повторил Эмиль, бросив встревоженный взгляд на дверь. — Кто еще знает о моем возвращении? Кому известно, что я здесь?

— Ты ответишь на мой вопрос? — твердил свое Томас. — Что случилось с Илоной?

Эмиль посмотрел на него и вдруг вышел из себя:

— Выметайся вон, говорю тебе! Убирайся восвояси! Мне нечем тебе помочь с твоими глупостями!

Эмиль толкнул его, но он не двинулся с места.

— Что ты получил за донос на Илону? — спросил Томас. — Что же они тебе посулили за твое геройство? Деньги? Высокие оценки? Или ты получил хорошую работу у них?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — повторил Эмиль, до этого говоривший чуть ли не шепотом и вдруг повысивший тон.

Эмиль сильно изменился со времени их дружбы в Лейпциге, подумал Томас. Он был все такой же тощий, как раньше, но имел более болезненный вид. Вокруг глаз залегли темные круги. Волосы поредели. Пальцы пожелтели от курения, а голос охрип. Когда он говорил, выпирающий кадык так и ходил вверх-вниз. Томас не видел Эмиля очень долго, и в его воспоминаниях тот оставался молодым человеком. Теперь бывший приятель показался ему утомленным и подавленным. Щетина несколько дней не брита, и Томасу пришло в голову, что Эмиль частенько закладывает за воротник.

— Я сам виноват, не так ли? — гнул свое Томас.

— Ты прекратишь наконец молоть всякий вздор? — негодовал Эмиль, пытаясь вытолкнуть его вон. — Уходи! И забудь всю эту историю!

Томас отодвинулся.

— Это я рассказал тебе о том, чем занимается Илона, ведь так? Я сам навел тебя на след. Если бы я тебе ничего не рассказал, может быть, она бы и выпуталась. Они бы ничего не узнали о собраниях. И не смогли бы нас сфотографировать.