Книга Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев

В конце улицы, на Т-образном перекрёстке Али притормозил. Костя кивнул на заднее стекло и Кочур отстегнул шторку. Максимально увеличив картинку рычажком приближения, медленно, стараясь не трясти рукой, Костя повел объективом по плоскости, освобожденного заднего стекла. Успел ещё раз запечатлеть машины на дороге и, на удачу, двоих вышедших на дорогу, очевидно, поглазеть на странную «семёрку», «чехов». Убедившись, что их рожи попали на плёнку, Костя скомандовал отход. Али, ждать себя не заставил и, автомобиль, на грани быстрой, но не привлекающей внимание, езды, покинул посёлок.

Проезжая мимо блокпоста, отделяющего Старую Сунжу от города, все участники вылазки, незаметно друг от друга, но, практически синхронно, вздохнули с облегчением. Кто-то перекрестился.

* * *

Оставшиеся в расположении оперативники, ждали их на улице. Увешанные оружием, в бронежилетах и разгрузках они кучковались около КПП, готовые каждую минуту выскочить на подмогу. Или на констатацию смерти. В целях конспирации они за «семёркой» не поехали, оставаясь на радиосвязи. Когда машина, ведомая Али, повернула на площадь, опера полубегом пересекли площадь к ней навстречу. Высадив Али, Кочура и Катаева, Долгов, чтобы не отсвечивать «конфискатом» на площади и вернуть Нестерова в штаб, погнал «жигули» на территорию. Али торопливо со всеми попрощался и нырнул в свою «шестёрку», Сулейман, отсалютовав взмахом руки, уселся за руль и они уехали. По всей видимости, всё необходимое с Рябининым он обсудил.

Кочур и Катаев, смущая болтающихся по рынку вояк и ментов, тюбетейками, спортивными костюмами и автоматами, направились к воротам, на ходу рассказывая друзьям о прошедшем мероприятии. Катаевское сообщение о возможном присутствии там Исы, Рябинин выслушал спокойно, лишь, пошедшие по шее и щекам, красные пятна, выдали его состояние.

— Вариантов много… может он информацию оттуда тащит — зайдя на территорию и, дождавшись когда все уйдут вперёд, — сказал он Косте, — как по-другому ещё ему работать…

— Там ещё кое-что… Запись потом посмотрим, я «девятину» зелёную срисовал, — Костя стянул с головы тюбетейку, — уж очень она на бекхановскую похожа… ну, этого, который, тогда Тимура привозил.

— Ладно… Саня кассету принесёт, после обеда посмотрим… Да и выставляться на «Три дурака» надо… Вдруг Иса всё-таки нарисуется…

— Ага… Со всей этой шоблой, — Костя вслед за Рябининым запрыгнул на пандус, — «графовской»…

— А может это «травокуры» простые… Кружок по интересам, — Рябинин пожал плечами и зашел в кубрик.

Просмотр записи добавил вопросов, а не расширил горизонт ответов. Несколько секунд видеозаписи через тонированное стекло позволяли разглядеть лишь характерные очертания мужских фигур, лица были плохо различимы. Правда, в человеке, мелькнувшем в воротах, Псу всё же опознали, что уже радовало. Кроме того, неплохо вышла финальная съёмка. При покадровом просмотре, вышедших на дорогу можно было без проблем опознать. Знать бы только кем. По окончании записи всем операм без исключения, захотелось почесать в затылке и овопроситься: «Ну и что с этим делать?».

Первым объявился Бескудников. Сидя верхом на стуле он заявил:

— Всё! Завтра можно выставляться на посты и хлопать этих ослов по одиночке…

— И чего? — спросил Рябинин, — особенно если они пустые будут?

— Ну, это не проблема, — засмеялся Бес, — упакуем до полной лейки…

— А колоть-то и на что будем? — Гапасько встал, дожидаясь, когда перемотается кассета, — на знакомство с Геббельсом?

— Да навалим чего-нибудь! — заартачился было Бес, но его перебил Рябинин:

— Кассету надо показать знающим людям…

— Нее, например… — негромко и по делу поддел Долгов.

— Подумаем кому, — сдерживаясь, не обращая внимания на неприятный подкол, продолжил Сергей, — пока же, в любом случае, будем ждать Ису… День, два, три…

— А к «Визирям» поедем? — спросил Поливанов, — с обмена не виделись…

— Завтра-послезавтра… — Рябинин встал с табуретки, — ну, кто со мной сегодня к «трём дуракам» выставится?

— Я не поеду, — сразу определился Костя, — я лучше в бумагах пороюсь, которые «мобильники» привезли, может какие ещё адреса всплывут. Чувствую Пса долго не проявится, может параллельно с утречка подёргаем кого…

— Только не как в прошлый раз, — напомнил Сергей, усмехнувшись, — а то Ису точно не дождёмся.

— Поэтому я и собираюсь досконально всё проработать…

— Ну что, жрать и по коням!? — соскочил со стула Бескудников. Покой нам только снится…

Ещё несколько дней канули в рутину фронтовой жизни. В городе продолжались подрывы и нападения на силовиков — опергруппа дисциплинированно выезжала на места происшествия. Проверили один из адресов по информации из Мобильного отряда. Домик, действительно, оказался интересным. Как обычно, в шесть утра, с двумя машинами череповецкого ОМОНа, опера выехали на адрес. Домишко был невелик и, по этой причине, оцепили его малыми силами.

Часть оперов участвовала в захвате, даже Кочур, к которому, с лёгкой руки Серёги Луковца, прилепилось погоняло «Проблемный». Самое интересное, в этом мероприятии ему удалось это оправдать.

Дом был обнесён забором, из сплошных листов железа, к окончаниям, которых были приварены художественного стиля штыри.

Первыми через забор, естественно, перелетели бойцы ОМОНа, опера следом. Саша Кочур достаточно легко перемахнул через препятствие, однако, приземлиться не смог. Зацепившись карманом разгрузки за штырь на конце, он, беспомощной куклой, повис на заборе. Было бы Саше совсем грустно, иди он последним (омоновцы, выломав дверь, были внутри дома). Пришлось бы ему всю операцию провисеть как списанному Арлекину.

От позора спас верный друг Серёга Липатов. С ходу, правильно оценив, сложившуюся патовую ситуацию, он подтянулся на руках и ножом полосонул по злополучному карману разгрузочного жилета. Успели они это проделать до возвращения бойцов и история получила огласку, лишь в узком оперском кругу.

Дом, хоть и оказался пустым, но его аскетичная обстановка наводила на мысль о некой перевалочной базе. Шесть кроватей вдоль стен, стол, четыре стула. Окна заколочены досками, но следы пребывания, как минимум, трёх-четырёх человек очевидны. В шкафу пара комплектов камуфляжа, банки с тушенкой (говядина, естественно), галеты.

Инициаторы малость огорчились от таких раскладов — логичней было бы понаблюдать — может кто появится. Но что сделано, то сделано и группы ушли также стремительно как и пришли. Повторно за забор Кочур не зацепился.

Дошла информация о попытке прорыва смертницы на заламинированном «Урале» в расположение чеченского ОМОНа. Бдительные бойцы на охране периметра, находящиеся «по жизни» в боевой готовности, открыли ураганный огонь по кабине прущего по «змейке» грузовика. «Урал» с убитой женщиной застрял между блоков и заряд сработал в десяти метрах от КПП. От осколков погиб один боец, ещё трое получили ранения. База ОМОНа не находилась на территории, обслуживаемой вологодским Центром — сообщение о теракте прошло по спецсвязи.