Книга Сталин и контрразведка - Анатолий Терещенко

Я подбежал и спросил: «Товарищ Сталин, что с Вами?» Он, правда, обмочился за это время и левой рукой что-то поправить хочет, а я ему: «Может, врача вызвать?» А он в ответ так невнятно: «Дз. дз…» Дзыкнул и все. На полу лежали карманные часы и газета «Правда».

На часах, когда я их поднял, полвосьмого было… На столе, я помню, стояла бутылка минеральной воды «Нарзан», он, видно, к ней шел, когда свет у него зажегся. Пока я у него спрашивал, ну, наверное, минуту – две – три, вдруг он тихо захрапел… Звоню Старостину: «Быстро ко мне…» Пришел Старостин, тоже оторопел. Хозяин-то без сознания… За Старостиным Туков и Мотя Бутусова пришли. Общими усилиями положили его на диванчик…

Я Старостину говорю: «Иди звонить всем без исключения!» Я не отходил от Хозяина, он лежал неподвижно и только храпел. Старостин стал звонить в МГБ министру Игнатьеву, но тот испугался и переадресовал его к Берии и Маленкову…

Мы перенесли Хозяина в большую столовую на большой диван – там воздуха побольше. Укрыли пледом… Старостин дозвонился до Маленкова. Спустя примерно полчаса Маленков позвонил нам: «Берию я не нашел». Прошло еще полчаса, звонит Берия: «О болезни товарища Сталина никому не говорите».

В три часа ночи… приехали Берия и Маленков… Входят: «Что с Хозяином?» А он лежит и чуть похрапывает…

Берия: «Что ты панику поднимаешь? Хозяин-то, оказывается, спит преспокойно. Поедем, Маленков!» Я им все рассказывал, как было, а Берия: «Не поднимай панику!», – и уехали.

…В восьмом часу утра заявляется Хрущев: «Как Хозяин?» Говорю: «Очень плох, с ним что-то случилось…» Хрущев говорит: «Сейчас врачи приедут».

Между половиной девятого и девятью прибыли врачи…»

Значит, по словам охранника вождь лежал «обмоченный». Неужели этого не заметили соратники? Семидесятичетырехлетнего старика, пролежавшего в луже мочи несколько часов, соратники оставляют без внимания, без помощи, но с угрозой охраннику: «Не поднимай панику!» Тут что-то большее, чем равнодушие…

* * *

С. Аллилуева – дочь Сталина.

Смерть отца для Светланы стала настоящим ударом, поворотным моментом в жизни:

«Это были тогда страшные дни. Ощущение, что что-то привычное, устойчивое и прочное сдвинулось, пошатнулось…

Отец умирал страшно и трудно…

Лицо потемнело, изменилось, стало неузнаваемым. В последнюю минуту он открыл глаза. Это был ужасный взгляд – то ли безумный, то ли гневный и полный ужаса перед смертью и перед незнакомыми лицами врачей, склонившихся над ним. Взгляд этот обошел всех в какую-то долю минуты. И тут, это было непонятно и страшно, он поднял вдруг кверху левую руку и не то указал ею куда-то вверх, не то погрозил всем нам. В следующий момент душа, сделав последнее усилие, вырвалась из тела…

Только один человек вел себя почти неприлично – Берия. Он был возбужден до крайности, лицо его, и без того отвратительное, то и дело искажалось от распиравших его страстей…

Он так старался в этот ответственный момент как бы не перехитрить, как бы недохитрить! Когда все было кончено, он первым выскочил в коридор и в тишине зала, где стояли все молча вокруг одра, был слышен его громкий голос, не скрывающий торжества: «Хрусталев! Машину!»

Конечно, Светлана, как дочь, вольна определять виновника номер один в смерти отца. Она назвала таким виновником

Берию. Он действительно стремился к власти. Каждый политик страдает этой болезнью. Но не надо забывать другую пару, другой тандем недоброжелателей Сталина – Маленкова и Хрущева, претендовавших на высокий трон.

Все они трое при живом еще Хозяине, плюнув на его «сон-агонию», поспешили в Кремль делить упавшие «внезапно» с неба высокие должности в Советском государстве.

Политика – всегда, без исключения и во все времена, мягко говоря, неприятно пахнущее дело.

* * *

В. Сталин – сын вождя.

Из разговора Василия Сталина с шофером Февралевым о похоронах отца. Запись сделана сотрудниками наружного наблюдения, организованного за отпрыском «отца народов» явно Берией.

«Был жуткий случай в Доме Союзов. Приходит старуха с клюкой. У гроба в почетном карауле стоят Маленков, Берия, Молотов, Булганин. И тут она им кричит: «Убили, сволочи, радуйтесь! Будьте вы прокляты!»

Через три недели Василия Сталина уволят из армии без права ношения военной формы, а через месяц арестуют и практически сгноят. Вина его – пил. Но это не главное. Его, как и других свидетелей кончины Сталина, надо было упрятать надолго и поглубже, а некоторых просто уничтожить.

* * *

П. Егоров – охранник Сталина на Ближней даче.

Вот его рассказ о наблюдениях за Большой столовой:

«1 марта 1953 года я заступил в полдень на пост № 6 на даче в Волынском. Охранники на постах вне дома менялись каждые два часа, так что я дежурил с 12:00 до 14:00, с 16:00 до 18:00 и так далее. К чему такие подробности? Да к тому, что про эту ночь, про каждый ее час исследователями всего мира написаны целые книги. Я же готов рассказать о времени с нуля до двух ночи, потому что именно эти часы остались в моей памяти навсегда.

Мой пост № 6 находился как раз у окон той самой Большой столовой, где, как принято считать, и закончилась жизнь Сталина. Окна расположены достаточно высоко над землей, но так, что с поста более или менее можно отслеживать происходящее в комнате, поскольку окна в ней никогда не зашторивались и обычно горел свет. Вот это обстоятельство как раз и пригодилось в ту трагическую мартовскую ночь.

Где-то между часом и двумя по полуночи приходит ко мне первый замначальника «выездной охраны» товарищ Старостин и спрашивает:

– Как там? Случайно не видно движения в Большой столовой?

– Да нет.

– Как только увидишь товарища Сталина, сразу сообщи мне!

– Хорошо, – говорю, а сам глаз от окна не отрываю. Свет горит вовсю, а никого нет. Нет и нет. Через некоторое время, минут, может, черед двадцать, опять Старостин идет. Я ему снова доложил, что ничего не видел, а он и говорит:

– Не знаю, что и делать… Обычно в это время мы ему чай с лимоном подаем, а сейчас что-то не зовет…Пойти самому – можно нарушить отдых. Неудобно будет… Короче, если что, ты мне звони.

Больше он не приходил. Утром 2 марта я сменился».

А дальше он нам помочь не может– его глаза уже не видели Большую столовую, он поехал отдыхать домой и видел не столовую, а родную квартирную кухню и желанную постель, чтобы плюхнуться в нее после ночных бдений в холодную мартовскую ночь, какие всегда бывают в Подмосковье.

* * *

Версий о виновных в убийстве Сталина может быть только две: Берия или Хрущев с Маленковым. Последние тоже умели выкручивать руки своих жертв. Вспомнить хотя бы как они «раскручивали» вместе с Рюминым «дело Абакумова», тоже не «пушистого» в своих стараниях угодить Сталину. Но в любом случае тройка потрошителей сознательно бросила на 13!!! часов беспомощного Хозяина умирать в одиночку, потому что, вероятно, знала, что произошло и какие будут последствия. Для них Сталин уже был безопасен.