Книга Хроника смертельного лета - Юлия Терехова

– Наверно, вы правы, – прошептала Катрин, – но что ж теперь сделаешь?.. У вас есть еще вопросы ко мне? – добавила она устало.

– Есть. Когда вы в последний раз виделись с Андреем Орловым? – Зубову предстояло перейти к самой для нее болезненной теме, но он не стал ходить вокруг да около.

– Давно, я не помню числа… Сразу после того, как его выпустили, в тот же день он приходил ко мне, – ответила Катрин и подняла на Зубова почерневшие от ужасного предчувствия глаза.

– Что? – тихо спросила она. – Почему вы спрашиваете?

– Ольгу убили точно так же, как и Стрельникову – почти один к одному…

Катрин застонала.

– А надпись?

Зубов кивнул.

– О нет! – воскликнула она и опустила голову на руки.

– Опять он! – прошептала несчастная женщина в отчаянии. – Что же это!

– Мне неприятно говорить вам об этом, но, к сожалению, следствием установлено неопровержимо, что Андрей Орлов был у Ольги в ночь, когда ее убили.

– Этого не может быть, – Катрин задрожала. – Это какая-то ошибка! Он не мог быть у нее! Это ошибка!

– Никакой ошибки. Он провел у Вешняковой почти весь день и вечер, ушел от нее поздно ночью. Алиби у него нет.

– И он с ней спал? – невидяще посмотрела она на майора.

– Эксперты не оставили сомнений, – печально кивнул Зубов. – Катрин, послушайте, он действительно никуда не выходил в то утро, когда погибла Стрельникова?

Окаменев от горя, Катрин молчала.

– Катрин, перестаньте выгораживать его, если вам есть что сказать мне! – увещевал ее Зубов. – Это точно, что он находился все время с вами?

– Я не знаю, – в ее голосе звучали слезы безысходности, – я спала, мне снились кошмары! Он избил меня, мне было очень плохо! Мне кажется, я кричала во сне, но не могла проснуться, а только проваливалась в еще больший кошмар! Да, он мог выйти. Но это не он, клянусь вам! Это не он!!! – закричала она в отчаянии.

Зубов сначала наблюдал, как она плачет, но потом, опомнившись, встал и налил ей воды. Пока она, лязгая зубами о стакан, пила, думал о реакции, которую неизбежно должен вызвать его следующий вопрос. Но не задать его он не в праве. Именно сейчас, когда она не готова его услышать. Именно сейчас, когда она раздавлена и сломлена болью. В иной обстановке задавать этот вопрос будет бессмысленно. Она отмахнется, как от пустяка и соврет, не поморщившись.

Он все же терпеливо ждал, пока Катрин успокоится. Спустя несколько минут она затихла, но продолжала смотреть на него затравленными глазами.

«С Богом!» – подумал майор и, собравшись с духом, выпалил:

– Катрин, почему вы не рассказали нам сразу, что Полина Стрельникова была вашей студенткой?

Она побледнела.

– Вы… вы… – у нее перехватило дыхание. – Вы с ума сошли!

– Катрин, – сказал он как можно мягче, – вы всерьез надеялись, что это не всплывет? Смешно, честное слово…

– Вам смешно?.. – прошептала она, сглатывая ком в горле.

– Послушайте! – Зубов начал терять терпение. – Существуют же списки студентов… Как можно?! Чего вы испугались?

Катрин никак не реагировала на его вопросы.

– Вы ее сразу узнали?

– Вы ошибаетесь, – приглушенным голосом произнесла Катрин. – Эта девка никогда не была моей студенткой.

«Неужели я ошибся?» – разочарованно подумал Зубов. Он был почти уверен в своей догадке. Эта мысль мелькнула у него еще тогда, когда мать Полины упомянула о том, что ее дочь поступила на курсы английского языка. Но загруженный по горло работой, Зубов забыл о ней и вспомнил только после упоминания матери Катрин о ее работе.

– Почему вы решили, что она училась именно на МИДовских курсах? – Катрин не собиралась сдаваться. – Их сейчас в Москве больше тысячи.

– Итак, вы ее никогда не видели? – Зубов умерил категоричность в голосе, но ровно настолько, чтобы она не догадалась, что он готов пойти на попятный.

– Я сказала, что она не была моей студенткой, – Катрин опустила глаза. – Она училась в параллельной группе, у Валентины Самсоновой. И я вовсе не сразу узнала ее. Мне действительно показалось, что я ее где-то видела. И долго не могла вспомнить, где.

– И когда же вы вспомнили? – повеселевшим голосом спросил майор.

– Ночью, когда ждала Андрея. Но он же врал, что познакомился с ней случайно. Я хотела спросить его об этом, но не успела. Мне не дали шанса… А утром было уж совсем не до этого…

– А как она на вас среагировала? – спросил Зубов. – Она вас узнала?

– Не знаю. Виду не подала и ничего не сказала. Может, и узнала.

– Она училась у Валентины Самсоновой, говорите? – переспросил майор и черкнул в блокноте. – Дадите мне ее телефон?

– Да, сейчас, – Катрин потыкала пальцем в телефон и продиктовала ему номер, – поговорите с ней. Хотя не знаю, чем бы она могла вам помочь.

– Ну, например, рассказать, с кем общалась Стрельникова в группе. Она же могла знать?

– Это сразу заметно, – Катрин вздохнула. – Простите, я не сказала вам, что встречала ее раньше. Я была не в силах в этом признаться.

…– Ей сейчас трудно, – Галина Васильевна плотно притворила дверь на кухню, – вы хотели со мной поговорить? Дочь не очень-то меня посвящает в ее дела.

– А я хотел поговорить с вами не о Катрин, – улыбнулся майор.

– А о ком же? – в недоумении спросила Астахова.

– О Сергее Булгакове, – заявил Зубов, а она подняла бровь. В точности, как дочь.

– О Сереже? – Галина Васильевна пожала плечами. – Не представляю, чем я могу…

– Что вы о нем думаете? Какой он человек?

Галина Васильевна улыбнулась.

– Сережа? Он замечательный. Любая мать хотела бы иметь такого сына.

– Или зятя? – улыбнулся в ответ Зубов.

– Да, – с готовностью подтвердила Астахова. – Или зятя. Ему нравится Катя, хотя он крайне сдержан, может, даже излишне сдержан. И я, честно говоря, всегда его поощряла, за что мне каждый раз от нее влетало.

– Он ухаживал за ней? – осторожно спросил Зубов.

Галина Васильевна покачала головой.

– Нет, – с сожалением ответила она, – до этого дело не доходило. Катя не давала повода. Вы знаете про Андрея Орлова.

– Знаю, – кивнул Зубов. – А вам он не нравится? Я имею в виду Орлова.

– Не то чтобы не нравится. По большому счету, это Катино дело. Но Андрей из той породы мужчин, с которыми женщина никогда не станет счастливой. А любовь такого мужчины – настоящая трагедия и для его избранницы, и для него самого.

– Чем же он плох, Андрей Орлов? – усмехнулся Зубов.