Книга Прекрасна и очень опасна - Елена Арсеньева

Лида, едва умывшись и возбудив угасшие силы двойной ударнойпорцией кофе, включила ноутбук и полтора часа работала без передышки. Наконецсцена был вполне готова, и как ни была Лида отягощена вчерашними впечатлениями,она все же не могла порой удерживаться от смеха. Нет, ну в самом деле, труднобыло не хохотать над историей незадачливых деревенских (вернее,«деревеньковских») рыбаков, которые оставили на берегу неубранные сети, а саминаварили ушицы, выпили, закусили, позабавили друг дружку немудреными байкамипро дедушку водяного, который в старые времена, как сказывают, водился в этойреке – водился, да и повывелся весь! – а потом залегли в балагане на боковую. Ивот вдруг в полночь вспенилась вода под берегом, а потом слышат рыбаки чей-тогромкий голос:

– Эй, мужички, вам связать или развязать?

Они, понятно, перетрухали до полного опупения, зуб на зуб непопадает, в толк ничего не возьмут и слова сказать не могут.

Чего связать-то? А развязать чего?!

Наконец один из рыбаков собрался с силами и вымолвил:

– Св…свя…связать!

Еще раз всплеснулась вода – и все стихло.

Кое-как перебывшись, мужички наутро спустились к своимсетям, глядь – а они все повязаны узлами, да такими, что нипочем не распутать.Возились весь день, до позднего вечера, никакого толку не добились и спатьлегли уж совсем в другом настроении, чем вчера.

И что бы вы думали? Вновь раздается о полночь плеск воды игромкий голос:

– Эй, крестьянушки, а нынче вам как – связать иль развязать?

– Развязать, батюшка! – завопили рыбари в едину глотку ипринялись с нетерпением ждать рассвета. Ну а когда проглянуло солнышко и оникинулись на берег, чая начать рыбалку, то увидали, что все их сетиразвязаны-распутаны по отдельной малой ниточке. И лежит вместо них на пескеворох никому не нужных веревочек. Вот так, говорят, порою шутит дедушкаводяной!

После того как сцена была готова, у Лиды стало значительнолегче на душе. И она еще раз возблагодарила судьбу и Саныча за то, что у неетеперь есть «Деревенька». И дала себе торжественное обещание никогда больше неманкировать пожеланиями благословенного режиссера!

Тут как раз позвонила со студии помреж Валя Михеева исообщила, что павильон нынче освобождается раньше и за Лидией Николаевнойсрочно высылают машину. Это случалось достаточно часто: по разным причинамслетал, к примеру, чей-то тракт, стоящий в расписании часом-двумя раньше, иСаныч, пронюхав об этом, решал использовать такой подарок судьбы. Именнопоэтому он в свое время настоял, чтобы весь творческий состав «Деревеньки»непременно обзавелся мобильными телефонами и всегда был на связи, а также вбоевой готовности.

После звонка Лида торопливо начала собираться. На ходууспела перелистать три записные книжки брата, в одной из них нашла и выписалана листок телефон Вадика Приходько, сунула фотографию в пластиковый файл, файл– в сумку и понеслась на улицу, где уже нервничала под окном студийная «Нива».Со двора, правда, пришлось вернуться, поскольку по пути выяснилось, что оназабыла дискету с новым вариантом сцены «Встреча с водяным» в дисководе своегоноутбука.

А потом закрутилась-завертелась студийная текучка, и толькок часу дня Лида выбралась из этой мясорубки – усталая, опустошенная, с железнойустановкой Саныча завтра предъявить ему готовую сцену под условным названием«Встреча с русалкой», относительно которой у Лиды не было еще ничего: низамысла, ни сюжета, ни героев, ни реплик – одно только это самое условноеназвание.

По-хорошему, надо было сейчас же ехать домой и сновасадиться за компьютер. Саныч готов был подвезти Лиду на Полтавскую в своей«Ауди». Однако это было уже выше ее сил. Отговорилась тем, что заболела головаи поэтому надо пройтись, но чуть только авто Саныча свернуло за угол, Лидавытащила из сумки мобильник, листочек с телефоном Вадика – и набрала номер.

Теоретически в разгар дня он должен быть на работе, Лидапочти не сомневалась в этом, слушая безответные гудки… шесть, семь, восемь… каквдруг трубку сняли.

– Алло? – отозвался гундосый голос.

– Вадик? – радостно воскликнула Лида. – Вадик, привет, этоЛида Погодина! Помнишь меня?

– Конечно, – в голос Вадика пробился холодок. – Помню, а чтож не помнить? Как живешь, как делишки?

– Вадик, ты на меня, наверное, обиделся тогда, зимой? –осторожно спросила Лида. – Но знаешь, я в то время еще не в себе была послеэтой трагедии. Вообще ни с кем не могла ни видеться, ни говорить. Ты меняпрости, очень прошу.

– Да брось ты, Лид, – моментально оттаял Вадик. – Что ж я,не человек, что ли? Я так и понял: ты плохо себя чувствуешь, говорить не можешьили не хочешь, ну, думаю, придешь в себя и позвонишь. Так и вышло.

– Спасибо, что не сердишься. Ты знаешь, тут вот какое дело…– нерешительно начала Лида. – Сергей перед смертью передал мне фотографию, там снятон в компании. Там, кстати, есть и ты. Он попросил передать привет от негоодной женщине, которая там тоже снята, сказал мне ее телефон и адрес, а я тубумажку потеряла. Представляешь, кошмар какой?! Теперь вся надежда на тебя.

– Это каким же образом? – удивился Вадик, который вообщеникогда не отличался повышенной сообразительностью. – Откуда же мне знать, чтоу тебя там было записано, на той бумажке?

– Ну, может, ты вспомнишь ту женщину на фото? – подсказалаЛида. – Сережа вроде бы обмолвился, что вы с ней тоже знакомы были.

– Лидочек, – извиняющимся тоном сказал Вадик, – ты знаешь, ябы к тебе с превеликим удовольствием подскочил и посмотрел фото, но я сейчасстараюсь из дому не выходить.

– Это еще почему?! – изумилась Лида.

– А потому, что настало для меня время сенной лихорадки. Яочень круто реагирую на цветущую сирень. Проще говоря, переносить ее не могу.

– Да ты что?! – с искренним сочувствием ахнула Лида. – Асирень-то как раз цветет вовсю. Такая красота, ты просто не представляешь!

– Вот-вот, кому красота, а мне мучения! – раздался в трубкеугрюмый вздох, а потом несколько громких чихов. Наконец у Вадика сновапрорезался голос: – Короче, так: или жди, пока я выздоровею и начну выползатьиз дому, но по опыту скажу, это ожидание не меньше чем на месяц затянется. Или,если больше ждать не хочешь, приезжай ко мне. Я на Нижегородской живу, домчетырнадцать, квартира четырнадцать. Что-то не помню, ты у меня бывала раньше,нет? От тебя как раз трамвай «двойка» идет по кольцу. Давай приезжай, когдатебе удобно, я постоянно дома. Разве что усну, ну, звони подольше, только ивсего. До встречи, что ли!