Книга Призраки кургана - Денис Чекалов

— Нет, — воскликнул юноша. — Мне говорили, что чаша воскрешает людей…

Лицо Горкана исказилось от боли. Теперь он прижимал кубок к себе, но знал, что это ничего не изменит. Ритуал совершен, роковые слова произнесены. Чаша разрушится, и Ольгерд поглотит ее силу.

— Только тех, кто при жизни служил демону или богу, — прошептал шаман. — Таких, как моя Арника… Твоего отца чаша превратит в ожившего мертвеца.

Призрак высокомерно взглянул на орка. Его мускулистые руки были сложены на груди. Теперь фантом больше не казался ни старым, ни немощным. Сила, спрятанная в чаше, уже начала струиться в него.

— Какая разница, полуорк? — надменно ответил он. — Главное — жить, неважно, в каком обличье. Ты, небось, считал красивым своего отца, — а для людей он был всего лишь уродливым зубастым зверем.

За спиной призрака появились трое рабов. Их головы почтительно склонились. Было видно, что они готовы выполнить любой приказ своего хозяина.

— Ольгерд, — прошептала Снежана. — Что ты делаешь? Зло, спящее в чаше, уничтожит тебя. Ты превратишься в монстра, который не знает ли любви, ни жалости, ни сочувствия. Тебе придется убивать, чтобы жить дальше, с каждым разом все больше.

Глаза призрака вспыхнули. Я понял, что он медленно обретает плоть.

— Жалость и сострадание умерли во мне много лет назад, — отвечал он. — Зачем, зачем я отдал жизнь за тебя? Как я презирал, ненавидел ту глупую минуту. Ты радовалась, любила, путешествовала — а я гнил в этом кургане, вместо того, чтобы жить! Долгие годы я мечтал обратить время вспять, и это произойдет сегодня.

Его голос раскатился по Ледяной пустыне.

— Гордитесь — вы станете моими первыми жертвами. А потом, Игорь, я покажу тебе путь к бессмертию.

Рука призрака потянулась к амазонке.

— Я отдал за тебя жизнь, Снежана, — произнес он. — Теперь я забираю ее обратно.

— Этого не будет, — произнес я.

Горкан хмыкнул и одним движением расколол чашу надвое.

— Кубок поддельный, — произнес я. — Как и эмоции, которые так умело изобразил наш друг шаман. В черепе была лишь капля магической энергии, — ровно столько, чтобы обмануть вас, Ольгерд.

— Настоящая чаша послужит мне, чтобы воскресить Арнику, — сказал полуорк. — Надеюсь, она сможет простить меня. В обмен на кубок, я обещал помочь здесь.

Снежана потрясенно повернулась ко мне.

— Зачем… — прошептала она. — Зачем ты лгал мне?

— Ты бы мне не поверила. Твой старый друг собрался тебя предать. Он должен был сам сказать тебе правду.

Ольгерд вскрикнул.

Его руки тянулись к небу, в тщетной попытке ухватиться за горизонт. Тело сотского вновь становилось прозрачным, астральная энергия покидала его, растворяясь в морозном воздухе.

Жалобно закричали слуги. Они были слабее хозяина; силы оставили их первыми. Крутящийся водоворот взвился в груди каждого из них, он все ширился, пока не захватил и не пожрал всех.

Ольгерд напрягся, пытаясь сопротивляться. Но он чувствовал, что скоро и его затянет в свистящий поток.

— Как ты узнал? — жестко спросила девушка.

— Вспомни, что рассказал нам гоблин. Курганник питается возле тонкой нити, которая натянута между двумя мирами — живых и мертвых. Но если Ольгерд не мог попасть в потустороннее царство, откуда взялся этот мостик?

Глаза Снежаны вспыхнули, словно далекий пожар.

— Это правда… — прошептала она.

— И кто помог нам, когда ледяной страж пробудил иероглиф Ван Чи? Это мог быть только призрак сотского. Он знал, только ты согласишься помочь ему, рискуя жизнью, — и не собирался позволять твари обратить нас в рабство.

— Но Ольгерд не говорил про чашу…

— Этого и не требовалось. Только с ее помощью ты могла заклясть духов кургана. Он хорошо знал тебя, и позволил самой принять решение, которое его устраивало. Если бы сотский сам попросил нас найти кубок — у тебя возникли бы подозрения.

Призрака уже почти не было видно. Он протягивал руку к сыну, что-то шепча, но слова уже не долетали до нас. Снежана повернулась к нему.

— Прощай, Ольгерд.

На ее глазах стояли слезы.

2

— Не так быстро, — произнес Лорд зомби.

Лицо Игоря стремительно менялось. Кожа темнела, сворачивалась гнилыми струпьями, обнажая выбеленный смертью череп. Глаза провалились, став матовыми и утратив прежнее выражение.

Рука умертвил поднялась, и призрак Ольгерда вновь стал обретать силу.

— Отец… — произнес Лорд зомби. — Ты заставил меня убить себя, когда закрыл собой амазонку. Как я ненавидел тот миг. Ведь мы могли быть с тобой вместе — вечно! Но потом я понял, что ты спас меня, сам того не подозревая.

Умертвие шагнуло к кургану.

— Твоя смерть помогла мне избавиться от власти чаши. Горечь утраты прояснила мой разум, и я понял, что едва не стал рабом кубка. Я отослал его Калимдору, и с тех пор приходил туда лишь изредка, потайной тропой, чтобы напитаться силой черепа Всеслава.

Снежана стремительно повернулась к нему. Багряный меч сверкнул в руке волшебницы.

Лорд зомби презрительно усмехнулся. Он взмахнул рукой, даже не касаясь девушки, и клинок отлетел прочь, утонув в снегу.

— Пять лет прошло, амазонка, — напомнил мертвец. — Я стал гораздо сильнее.

Черный туман заискрился вокруг нас, пожирая солнечный свет.

Я ощутил, что не в силах пошевелиться. Взглянув на искаженное лицо Горкана, я понял, что сила шамана не помогла и ему.

— Не старайтесь, — негромко посоветовал Лорд. — Вы бессильны, несмотря на всю вашу магию. Скоро мой отец вернется из царства мертвых, и он будет очень голоден…

— Сын, — голос Ольгерда пронесся сквозь мглу, разделяющую два мира.

— Я хотел воскресить тебя сразу, — обратился к нему зомби. — Но потом понял, что ты еще не готов. Человеку сложно принять бессмертие. Ты отказался бы от моего дара.

— Вот почему ты просто наложил на курган проклятие, — сказал я. — И позволил отцу свободно ходить между миром живых и мертвых. Так ты заставил его задуматься — о воскрешении.

— Порой приходится обманывать близких, ради их блага, — пожал плечами Лорд. — Давай, отец. Тебе не нужна чаша, чтобы вернуться в мир. Достаточно моей силы.

Зомби обратился к нам.

— Сперва я опасался, что вы нарушите мои планы. Освободите отца прежде, чем он будет готов принять бессмертие. Но ритуал сказал мне, что время пришло.

Снег начал темнеть. Каждая его крупинка становилась алой, наливаясь изнутри кровью.

— Certa finis vitae mortalibus astat[19], — воскликнул Лорд.