Книга Эра героев. Тайная стража - Анатолий Шкирич

– Вечер добрый, – крикнул Сол конюху. – Примете постояльцев?

Парень бессловесно махнул в сторону бревенчатого здания.

Когда Александр спрыгнул со ступенек экипажа, работник успел уже выпрячь коней и повести их по кругу, охлаждая.

– Нам бы ворота захлопнуть!

Но в это время между створками показался первый из их преследователей.

Пятеро всадников неспешно въехали во двор, отрезая путь к отступлению. Седовласый старик в потрепанном охотничьем камзоле, похожий на состарившегося стервятника, – длинный горбатый нос усиливал сходство – расположился во главе отряда, по его худым ногам бились длинные и узкие парные ножны. Двое мужчин и две женщины в черных куртках и лосинах остановили своих скакунов по бокам от предводителя.

Седовласый оценивающе окинул взглядом постоялый двор и стоящих перед ним путников.

– Зайдем внутрь, – коротко сказал Лакрош.

Конюх тем временем уже принимал поводья у спешившегося старика.

Александр не заставил себя упрашивать и направился к крыльцу быстрым шагом. Сол, чуть приотстав, присоединился к нему. Гном же дождался, пока они достигнут дома, и лишь тогда повернулся спиной к пятерке.

Войдя в дом, Александр очутился в большом зале с низким потолком. Вдоль стен тянулись длинные столы с тяжелыми дубовыми скамейками. Неяркий зеленоватый свет лился из круглых ламп под притолокой. Стены украшали головы хищных животных, а напротив входа вздыбилось на задних ногах чучело огромного медведя. В конце зала винтовая лесенка вела на балкон второго этажа, где виднелся ряд дверей.

Александр опустился на скамейку за ближайшим столом, Сол присел рядом с ним на самый краешек. Других посетителей не было, лишь из кухонной двери, не торопясь, вышел дородный бородатый мужчина, вытирая руки о серый передник.

– Нам, – взглянув на костяка, Александр поправился: – Мне перекусить, три номера на ночь и корм для наших лошадей.

Хозяин молча кивнул и повернулся к кухне.

– Я погляжу, мы нынче единственные постояльцы? – спросил у владельца постоялого двора Сол. – Народ совсем перестал странствовать?

Дородный бородач указал на рот и покачал головой.

– Неразговорчивый тут народец, я смотрю, – хмыкнул Александр, когда хозяин вернулся на кухню.

В зал вошел Лакрош. Оглядев помещение, гном подсел к товарищам.

– Будем надеяться, что просто немые, – настороженно произнес костяк, глядя вслед ушедшему хозяину.

Александр не успел узнать, что же встревожило скелета. В зале появилась пятерка.

Седовласый старик, изредка подергиваясь, прошел к столу напротив них и сел во главе. Следующие за ним тенью четверо кровососов молча расселись по обе стороны от предводителя.

Александр перехватил взгляд сузившихся белесых глаз старика и внутренне передернулся. Пока к вампирам приближался хозяин постоялого двора, искалеченные подагрой пальцы худощавого старца выстукивали по столешнице незатейливый ритм. Остальные же вампиры тихо переговаривались между собой, вроде бы даже не обращая на путников внимания.

– Мы переждем здесь ночь. Ничего не требуется. Вот за беспокойство, – еле внятно прошепелявил старик и быстрым, неожиданным при его дряхлости движением кинул на стол пару серебряных монет.

Хозяин смахнул плату в передник и поспешил назад на кухню.

Пожилая женщина в чепчике и платье вынесла закрытое блюдо и поставила его перед Александром. Окинув безразличным взглядом костяка и гнома, она положила на столешницу одну расписную деревянную ложку.

Александр с наслаждением вдохнул аромат похлебки, пробившийся с паром сквозь неплотную крышку.

«Нет худа без добра, на полный желудок и помирать не так страшно».

– Ах да, хозяюшка, возьмите сразу с нас плату, – внезапно всполошился Сол.

Из кармана на поясе скелет достал несколько монет и своими белесыми фалангами по одной начал отсчитывать деньги в протянутую ладонь женщины. И в тот момент, когда к двум лежащим серебряным кругляшкам добавился третий, женщина внезапно дернулась, словно сунула руку в огонь. Монетка зазвенела по половицам.

– Ах, просите, это моя вина, – как ни в чем не бывало произнес скелет. – Действительно, ошибся. Перепутал с другой. Вот ваша.

Схватив третий серебряник, женщина порывисто вышла из зала.

– Ну и попали мы, – буркнул костяк.

Лакрош кивнул, задумчиво осматривая зал, чучела и ведущую наверх лесенку.

– А в чем, собственно, дело? – спросил Александр.

Откинув крышку, он зачерпнул полную ложку наваристого бульона с кусочками овощей и мяса. В животе заурчало. И тут Лакрош перехватил его руку у самого рта.

– Вам не стоит это есть, – тихо сказал гном.

– Слушай, некоторым из нас все еще надо питаться нормальной едой. Я же молчал про вашу диету.

«Отрывать от еды – последнее свинство. Когда я ем, подождут даже разборки с монстрами».

– Послушай старину вампира, – кивнул Сол. – Если ты не хочешь, чтобы этот ужин стал трапезой смертника, то лучше попоститься.

– Что вы, вообще, тут мелете? Наш вампирский слет пока смирно сидит на своих местах, не буянит, песни не орет и к посетителям не пристает.

Пятерка их преследователей действительно будто про них забыла. Даже седобородый худой старик перестал пялиться на него пронзительными блеклыми глазами. Вампиры по-хозяйски развалились за своим столом, и до него пару раз даже доносился громкий смех.

– Они теперь меньшее из зол, – пояснил Лакрош.

«И, как всегда, все сразу стало ясно».

– Вокруг нет ни единой вещи из железа, – загнул один костяной палец скелет. – Я нигде не видел на этом постоялом дворе открытого огня. Все тут молчат, словно языки проглотили. И, когда я кинул хозяйке на ладонь железную монетку, она отдернула руку, будто обожглась ею. А еще вспомни дорогу, по которой мы сюда приехали: прямая как стрела, а ведь солнце почти сделало оборот вокруг экипажа.

– И что все это значит?

Молчаливый конюх подвел семерых коней к распахнутым воротам постоялого двора. Выведя лошадей за частокол, парень отпустил поводья.

За пределами постоялого двора простирался дремучий бор, без единого признака тропинки. Плотной стеной вокруг возвышались притертые друг к другу темные стволы с редкими голыми ветвями и кронами, которые наверху сливались с черным беззвездным ночным небом.

Лошади нерешительно переступали копытами, поглядывая на парня в белой рубахе. Внезапно карие глаза конюха затуманились зеленой дымкой, из раскрытого рта вырвался язычок белесого тумана, и он, заложив два пальца, пронзительно свистнул. Кони тотчас шарахнулись и, взяв с места в карьер, домчались до деревьев и исчезли в чаще.