Книга Монах - Антонен Арто

— Я торжествую! Ты мой бесповоротно, и я сейчас исполню свое обещание.

Он еще говорил, когда дверь отворилась. В тот же миг дьявол схватил Амбросио за руку, распахнул свои широкие черные крыла и рванулся вместе с ним через пространство.

Крыша открылась, когда они к ней приблизились, и тотчас сомкнулась, когда они покинули тюрьму.

В это время тюремщик в себя не мог прийти от внезапного исчезновения своего пленника. Хотя ни он, ни солдаты не появились вовремя, чтобы присутствовать при самом исчезновении монаха, запах серы, царящий в воздухе, достаточно хорошо объяснил им, каким способом тот воспользовался, чтобы скрыться, и они поспешили доложить об этом Великому Инквизитору.

История похищения колдуна дьяволом вскоре разошлась по всему Мадриду и в течение нескольких дней была темой всех разговоров. Потом произошли другие события, новизна которых привлекла всеобщее внимание, и Амбросио скоро был забыт так же прочно, как если бы он никогда не существовал.

В это время адский дух нес монаха через пространство с быстротой стрелы, и через малое время он оказался на краю самой обрывистой пропасти Сьерра-Морены.

Хоть и вырванный из когтей Инквизиции, Амбросио был все еще нечувствителен к прелестям свободы. Договор, который предавал его проклятию, тяжко давил на его душу, а сцены, главным действующим лицом которых он был, так сильно подействовали на него, что его сердце стало ареной борьбы самых тяжелых и смутных чувств. То, что находилось теперь перед его глазами и что полная луна, светящая сквозь облака, позволяла ему различить, совершенно не способствовало спокойствию, в котором он так нуждался.

Хаос в его мозгу усиливался еще и из-за дикого окружающего пейзажа с темными провалами, крутыми скалами, которые, громоздясь друг на друга, раздвигали тучи, бороздящие небо. Тут и там виднелись одинокие группы деревьев, и угрюмый, хриплый голос ночного ветра стонал в их плотной листве. Резкие крики горных орлов, построивших гнезда в этих пустынных местах, сливались с ужасающим ревом переполненных недавними дождями потоков, которые яростно устремлялись в пропасти. Сверху темная, тяжелая вода тихого ручья слабо отражала лунный свет и освещала основание скалы, на которой стоял Амбросио.

Аббат бросил вокруг себя испуганный взгляд. Его адский проводник стоял по-прежнему рядом с ним и смотрел на него с самой жуткой издевкой.

— Куда вы меня принесли? — спросил наконец монах невыразительным и прерывающимся голосом. — Зачем вы меня привели в эти мрачные места? Немедленно унесите меня отсюда к Матильде!

Демон молчал, продолжая смотреть на него. Амбросио не мог выдержать этого взгляда. Он отвел глаза, и тогда дьявол заговорил:

— Теперь я держу его в руках, этот образец благочестия, это безупречное существо, этого смертного, который считал, что смехотворные добродетели равняют его с ангелами! Он мой, навеки и бесповоротно мой! Мои спутники по страданиям, обитатели темных глубин, каким радостным для вас будет этот подарок!

Он ехидно засмеялся, потом обратился к монаху.

— Унести тебя к Матильде! — повторил он слова Амбросио. — Несчастный! Скоро ты будешь с ней. Ты заслужил место рядом с ней, так как сам ад не может похвалиться большим безбожником, чем ты. Ты отведал крови двух невинных существ: Антония и Эльвира погибли от твоей руки! Антония, над которой ты совершил насилие, — твоя сестра! Эльвира, которую ты убил, — твоя мать! Трепещи, мерзкий ханжа, бесчеловечный убийца, гнусный похититель! Трепещи от грандиозности твоих злодеяний! И ты еще считал, что тебя искушают, тебя, свободного от человеческих слабостей, далекого от всех пороков и ошибок! С каких это пор гордость стала добродетелью? Разве бесчеловечность не преступление? Знай же, пустой человек, что уже давно ты предназначен быть моей добычей! Это я склонился над твоим сердцем! Я увидел, что ты добродетелен не по природе своей, но по тщеславию! И я уловил момент, подходящий для того, чтобы тебя соблазнить! Я наблюдал за твоим слепым преклонением перед портретом Мадонны; я попросил у одного не слишком могущественного, но коварного духа создать тело, похожее на это изображение; и ты отдался со всем пылом чарам Матильды; ее лесть подогрела твою гордость, твое сладострастие ждало только случая, чтобы получить удовлетворение; ты слепо ринулся в ловушку. Ах, ты даже не колебался, совершая сам те преступления, которые осуждал у других с такой непререкаемой суровостью; это я поставил Матильду на твоем пути; это я позволил тебе войти в комнату Антонии; это я всунул тебе в руку кинжал, которым ты пронзил грудь своей сестры, и я же через сон предупредил Эльвиру о твоих черных замыслах по отношению к ее дочери и таким образом помешал тебе воспользоваться ее сном, я заставил тебя добавить насилие и кровосмешение к списку твоих преступлений. Слушай же меня, Амбросио! Если бы ты выдержал еще только минуту, ты бы спас тело и душу! Стражи, которых ты слышал у дверей темницы, объявили бы тебе помилование, но я уже одержал победу, мой замысел удался, я не успевал подтолкнуть тебя к одному преступлению, как ты уже совершал следующее. Ты мой, и само небо не может спасти тебя от моей власти. Не надейся на то, что твое раскаяние расторгнет наш договор: вот твое обязательство, подписанное кровью; ты отверг всякую возможность милосердия, и ничто не может вернуть тебе прав, от которых ты так глупо отказался. Неужели ты думаешь, что хоть что-нибудь из твоих тайных мыслей было для меня скрыто? Я их^все знал, я видел их сквозь все твои притворства, эти твои маленькие хитрости; я различал всю их лживость. Великого Обманщика не обманешь. Ты навсегда мой. Я жажду вступить во владение своим добром — и живым ты этих гор не покинешь!

Пока демон говорил, Амбросио чувствовал себя раздавленным страхом и изумлением. Это последнее высказывание вырвало его из оцепенения.

— Не покину этих гор живым? — воскликнул он. — Что это значит? О коварный, что это значит? Ты забыл наш договор?

Дьявол ответил со смехом, в котором звучала ирония:

— Наш договор? Разве я уже не исполнил то, что взял на себя? Разве я обещал что-нибудь еще, чем просто извлечь тебя из тюрьмы? Разве я этого не сделал? Ты не избавлен от Инквизиции? От всего, кроме меня? Дурак ты, что поверил дьяволу! Сначала надо было выговорить себе жизнь, потом счастье и могущество, тогда бы ты всего добился. Ты слишком поздно чего-то требуешь. Готовься к смерти: у тебя нет больше времени на жизнь!

Действие этих слов было ужасным для несчастного, которого так высмеяли. Он упал на колени и попытался воздеть руки к небу, но демон угадал его тайное намерение и поторопился его опередить.

— Как! — воскликнул он, испепеляя его гневным взглядом. — Ты еще осмеливаешься молить Предвечного о милосердии? Ты хочешь изобразить раскаяние и снова приняться за свою лицемерную комедию? Отбрось всякую надежду на прощение! Здесь я утверждаю свою власть над тем, что принадлежит мне!

При этих словах он вонзил когти в тонзуру монаха и вместе с ним взмыл со скалы вверх.

Крики Амбросио множились в ущельях, но демон мчался как метеор, продолжая свой устрашающий подъем, пока не взмыл на головокружительную высоту. Там он решил выпустить свою добычу. Монах с огромной высоты упал головой вниз прямо на острую вершину скалы и покатился с одного обрыва на другой, пока, изломанный и растерзанный, не рухнул на берег реки.