Книга Жнецы ветра - Алексей Пехов

Я пожал плечами.

— Дай посмотреть, — она протянула руку.

— Лучше мне, — сказала Рона, внезапно оказываясь рядом с нами.

Убийца Сориты обожгла девчонку злым взглядом, но та не дрогнула. Я, улыбаясь, отдал книгу Ходящей.

— Спасибо, — поблагодарила меня девушка. — Я думала, что она потеряна навсегда.

— Это твоя? — удивился я.

Проклятая, презрительно фыркнув, оскорблено удалилась.

— Да. Моя и… Киры. — Ей все еще трудно было произносить это имя. — Она была у нас, когда мы ехали из Гаш-шаку в Долину. Проказа отобрала ее.

— Я нашел книгу рядом с телом старухи.

— Здорово, что она не попала в чужие руки.

Я понял, о ком говорит Ходящая. Тиф внимательно следила за нами издали.

— Эти записи столь ценны?

— Их писал Скульптор собственной рукой. Для владеющих Даром этот труд был бы настоящим сокровищем, даже если бы в нем не содержалось ничего серьезного.

— А тут есть что-то стоящее?

— Возможно, — уклончиво ответила Рона и мельком взглянула на Убийцу Сориты, которая не сводила с нас глаз. — Я не успела разобраться. Теперь займусь.

Подошел Га-нор, предлагая обсудить дальнейший маршрут. Сегодня следовало пройти большой участок пути. Милорд Рандо присоединился к разговору и, когда мы завершили беседу, внезапно спросил у меня:

— Где ты воевал?

— В Сандоне. «Стрелки Майбурга».

— Алые стрелы, — кивнул он. — Был на Дуге?

— Нет. Я в это время гулял по лесам дельбе.

— Кажется, я слышал о тебе, — сказал он, прищурившись, и уверенно кивнул: — Точно! Лук иногда называет тебя Серым. Во время войны ты носил то же прозвище?

— Не знал, что оно настолько известно.

— Среди ветеранов. Говорили, что тебя собирались повесить за убийство. А потом отдали двум Высокородным, с которыми ты сгинул в лесу. Многие жалели, что ты погиб.

— Я был у остроухих проводником. Мы ловили преступника, подстрелившего Рэкэ из Дома Лотоса. Потом они умерли. А я — остался жить. Позорный договор все равно был подписан, и наступил мир.

— «Вечный» и «дружественный», — в тон мне ответил милорд. — Да. Я тоже считаю, что их надо было уничтожать после Дуги, а не предлагать дружбу.

Ну что же. С этим рыцарем у нас есть кое-что общее — море любви к Высокородным.

Слепой кряж, все время тянувшийся с юга на север, внезапно повернул на восток, растерял весь буковый лес и оборвался черной отвесной скалой, плоская вершина которой касалась низких облаков.

В утес был вплавлен нависший над безлюдной дорогой замок. Когда-то он, наверное, казался грозным и неприступным, но теперь представлял жалкое зрелище. Часть стен и внешних укреплений были разрушены, груды обугленных камней лежали на земле. Три квадратные башни превратились в руины, а четвертая походила на решето — она стояла только каким-то чудом, и ее основание напоминало надрубленное дерево. Строение держалось на одной уцелевшей восточной стене и, казалось, рухнет от первого же сильного порыва ветра.

Я, Га-нор и Рандо долго смотрели на Орлиное Гнездо. Мы лежали в густых зарослях, укрытые от чужих взглядов. Земля жгла холодом, но никто из нас не спешил выбираться на открытое пространство.

— Когда это произошло? — Голос милорда звучал сипло.

— Давно. Месяца три назад. Может больше. — Га-нор придирчиво разглядывал замок.

— Вот так, собака! — пискнуло откуда-то сверху.

Рыцарь с непривычки дернулся, я же задрал голову вверх. Юми висел на дереве, уцепившись за ветку хвостом и болтаясь вниз головой.

— Он сквазать, что пусто. Никваго нет. Юми проверить.

Гбабак, оказывается, стоял за нашими спинами, а мы его даже не услышали. Га-нор одобрительно хмыкнул.

— Я думать, что вам нужна помощь. Если бой. Теперь я идти назад. К Луква и Квальну.

— Вот так, собака!

— Юми хотеть остаться.

— Пусть остается, — сказал рыцарь, поднимаясь с земли.

Мы вышли из укрытия и направились к скале.

— Кто-то мог выжить. — Га-нор смотрел на серые развалины.

— Возможно, — не стал отрицать я. — Если Скульптор не был дураком, он позаботился о тайных выходах. Вполне вероятно, что уцелевшие смогли уйти. Но наверху сейчас остались лишь мертвецы.

Хрипло закаркали вороны на разрушенных стенах. Я выругался сквозь зубы, борясь с желанием пристрелить одну из птиц. Это место навевало на меня тоску. Начинало казаться, что мы никогда не сможем выиграть войну. Армия отступает, города падают на колени, Ходящие бегут или погибают.

— Что бы здесь ни случилось — итог один, — нарушил я молчание, — дорога к Лестнице открыта. Раз здесь никого нет и набаторцы не отстраивают цитадель заново — у них слишком много дел на севере.

Известие об уничтожении Орлиного Гнезда было встречено мрачным молчанием. Лук в отчаянии сжал кулаки и плюнул на землю.

— Нам надо подумать о дальнейшем пути, — сказал Рандо.

— Места здесь обжитые. — «Порк» тут же присоединился к беседе.

Тиф сидела на нижней ветке дуба, свесив вниз ноги.

— Сколько до ближайшей деревни? — спросил я.

— Дня два до приграничного Фальца. Это, кстати, город. — Конечно же, она не смогла удержаться от того, чтобы не показать себя самой умной.

— Но сможем ли мы в него попасть? — высказал сомнение Шен.

— Не о том думаешь, — хмыкнула Проклятая. — Думай, уцелел ли городок, или его сровняли с землей во время сражения. Если нет — там мы достанем лошадей.

— Мы слишком заметная компания. — Рандо вертел в пальцах кинжал.

— Поэтому совершенно не надо идти в город вместе. Я уверен, что смогу убедить коменданта. Проблем быть не должно.

Рандо, Га-нор, Лук и Кальн посмотрели на Проклятую так, словно видели впервые. Наверное, не могли понять, что это за Огонек, раз он обладает такой силой? Все остальные просчитывали — насколько можно доверять Убийце Сорите.

— Но милорду Рандо лучше обрить голову.

— Я не собираюсь этого делать! — нахмурился Рандо.

— Тогда у нас проблема, — очаровательно улыбнулась она и ловко спрыгнула с ветки. — Первый же крупный пост оставит нас до весны лежать под снегом. А все потому, что некоторые упрямые вояки не желают смотреть правде в глаза.

Лицо рыцаря мгновенно вспыхнуло, и он шагнул к Проклятой:

— Как ты смеешь?!

— Хватит! — резко бросила внезапно вставшая между ними Рона. — Хватит! Ты, Ти… Порк, заткнешься. Но вначале извинишься перед милордом Рандо. А вы, милорд, сделаете то, что он говорит. Потому что он прав. Не время для гордости. Если мы погибнем, то ничем не поможем своей стране!