Книга Удавка из прошлого - Борис Бабкин

Парни уставились на Урядника. Тот разжал пальцы. «ТТ» упал у его правой ноги. Парни тоже побросали пистолеты.

– А почему вас Лохматый интересует? – спросил Лесовик.

– Тебе-то какая разница? – раздраженно ответил вопросом Урядник.

– Так ежели б разницы не было, я не спрашивал бы. Он-то вам что сделал?

– Лично нам ничего. Нам приказали.

– А ежели вам прикажут мать с отцом прибить?

– Не путай хрен с гусиной шеей, – усмехнулся Урядник. – Ты…

– Короче, вот что я вам скажу, – перебил его Лесовик, – уматывайте отсель по-хорошему. Ежели еще раз заявитесь, подснежниками станете. Знаешь, что это такое?

– Хрен его знает, – подумав, ответил Урядник.

– Когда на Колыме находили весной жмуров, больше старателей-одиночек, вот их менты и называли подснежниками. И народ так же говорил. Уматывайте, – повторил он, – руки марать не хочу. Но еще раз увижу – прибьем.

– Да тут не все так просто, – вздохнул Урядник. – Если мы работу не сделаем, нас, может, и не подснежниками, но трупами точно сделают. – Он криво улыбнулся. – А вообще я не пойму, тебе что, этот Лохматый брат, что ли? Ведь базар был, что вы вроде и территорию делили. А теперь, выходит…

– А выходит очень даже просто, – процедил Лесовик. – Это наши дела, и в свою телегу мы других не сажаем. Проводите их! – Он махнул рукой. – Если что не так – прибейте. И собирайтесь, сваливаем отсель. Менты уже два раза наведывались. Мы еле откупились. А если неподкупные придут, пойдем на север, там и остановимся. И завязывать со всеми связями надо. Сам себе хозяин намного лучше, чем вот таких гостей ждать. – Он кивнул вслед Уряднику с парнями, которых под стволами карабинов вели к дороге четверо.

– Они у Лохматого, – тихо сказал по телефону плечистый мужчина. – Угла не найдут. Против него ничего нет, но думают, что он убил…

– Как Букин? – перебил его Будин. – Колется?

– Не особо. О Лесосибирске вообще молчит. На себя нагрузил убийство…

– Слушай, если закроешь им рот, хотя бы одному Букину, получишь сто тысяч евро. Ты слово мое знаешь, если я сказал, значит, так и будет. Парень, которого…

– Он умер, медики удружили. Сейчас расследование идет. Суцкого и Букина охраняют.

– Букин где, в камере?

– Оба в камерах-одиночках. А тут еще есть факт интересный – похоже, у вас двойник имеется. Или вы…

– Ты чего мелешь?! – закричал Будин.

– Борисов говорил со своими и упомянул об этом. Какой-то старик сделал запрос в детский дом. Так по крайней мере я слышал.

– Старик? Что еще за старик?

– Вроде хороший знакомый Борисова или его родственник. Да я могу выяснить.

– Надо было сразу выяснить, – зло проговорил Будин. – Вечером жду звонка со сведениями.

– Вы забыли об оплате.

– Получишь сегодня на том же месте.

– Твою мать! – выругался Урядник. – Что мы Грозному скажем? Он же нас живыми в асфальт вкатает. Вот сучары узкоглазые! – Он плюнул.

– Билеты брать? – спросил один из парней.

– Самолетом полетим. Пушек нет, так что воспользуемся услугами Аэрофлота.

– Понял, – сказал бородач по телефону, – все сделаю. А когда мы…

– Всему свое время, – перебил его хриплый голос. – Сейчас наша главная задача – сделать так, чтобы все они оказались на скамье подсудимых. И пусть дело о вешателях навсегда останется нераскрытым. Но сначала необходимо найти Будина.

– Об этом не беспокойтесь, у меня к нему свой счет имеется.

– Вот это как раз и беспокоит. В таких делах не должно быть сведения личных счетов. Удачи. – Телефон отключился.

– Что еще за старик? – расхаживая по комнате, нервно спрашивал себя Будин. – Кто такой? Сволочь! – Он подошел к бару и достал бутылку водки. – Только этого еще не хватало. Что за старик? – Он наполнил рюмку и поднес ко рту, но замер. – Точно, он. Значит, живой. И все это его рук дело. Гнида! Значит, играешь, тварь? Доигрался ты. А я про тебя и забыл. Если бы я был тогда здесь, ты бы сдох после первого повешенного. Ну ладно, сучара, на этот раз тебе от петли не спастись. Неужели он? Хотя мне сейчас надо думать, как уносить отсюда свою задницу. Литовец – вот надежда. Но если он хочет выманить меня, чтобы прикончить? Хотя насчет подосланных казачков сказал правду. Когда же позвонит Астин? Узнаю, пытались Литовца убрать или брешет. И тогда пойму, зачем я ему нужен. – Прозвучал вызов сотового. – Да? – Он схватил телефон.

– Действительно, – услышал он, – взорвана и обстреляна машина «мерседес». Погибли четверо. Среди них банкир…

– Где? – перебил Будин.

– Около офиса Майкова.

– Спасибо, – облегченно вздохнул Будин. – Значит, все. – Он отключил сотовый. – У меня есть шанс. Так, все с собой сейчас я взять не смогу. К тому же идти за спрятанным опасно. Сказать Литовцу, где все находится? Тогда он уберет меня. Правильно воспользоваться золотом сумел только Умар-бек. Но сейчас у меня гораздо больше золота, и поэтому в разговоре с Литовцем надо будет держаться такого условия: ты вывозишь меня из России, и когда я пойму, что нахожусь в безопасности, укажу место, где оно спрятано. Ты привезешь, и половина твоя. Если не привезешь все, я тебя отдам ФСБ. Ему нужно очень опасаться этой организации. Как быть с Натальей? Хотя вот вариант – она все заберет. Люди у нее есть и смогут вывезти в центр России, а там Наталья все продаст. Связи у нее прекрасные, я в этом убедился и поэтому так и сделаю. Литовцу пообещаю то же самое: когда буду в безопасности, ты получишь миллион евро. Так все и сделаю. – Взяв сотовый и посмотрев в записную книжку, он набрал номер.

Санкт-Петербург

– Ну наконец-то, – сказал по телефону Литовец. – А то я уже начал собираться. Ты где?

– На диване, – услышал он насмешливый голос Будина. – Ты о чем хотел поговорить?

– А ты зачем звонишь? Надеюсь, не за тем, чтоб сказать, что ты на диване.

– Как я понял, ты все знаешь и можешь вытащить меня отсюда. Сколько ты за это хочешь?

– А у тебя есть варианты? Ты мне отдашь все, и я отправлю тебя, куда пожелаешь. Документы будут настоящие. Конечно, ты оставишь себе энную сумму и…

– Вот что, – перебил его Будин, – ты вытащишь меня, и когда я окажусь в безопасном месте, а такое место есть, ты получишь половину всего. Это, поверь, немало.

– А ты торгаш. Всего половиной своего нажитого на крови богатства оцениваешь собственную жизнь.

– Мне уже пятьдесят три, и я хочу дожить свой век в достатке и покое.

– А как насчет камеры для пожизненного заключения? – спросил Литовец. – Там тебе все будут давать бесплатно. Но не думаю, что ты там долго протянешь.

– В камеру я один не пойду. Я вообще люблю компанию. Так что будешь рядышком. Поверь, когда все откроется, нам светит именно…