Книга Черная татуировка - Сэм Энтховен

— Но Вселенной может прийти конец! — выдохнул Джек. — Дракон вот-вот проснется!

На миг все четыре глаза Шаргла удивленно вытаращились, но червь тут же ухмыльнулся.

— «Дракон»… — презрительно фыркнула одна голова. — Ссстарая песссня!

— Большшше никто не верит в Дракона! — добавила вторая голова.

— Теперь моли нассс о пощщщаде!

— Ага, моли.

Червь сильнее сжал кольца.

— Кричи! Корчись! Стони!

Джек почувствовал, как трутся друг о друга его кости. Перед глазами у него заплясали голубые искры, голову сдавило, будто тюбик с пастой, с которого забыли отвернуть колпачок. Он попытался сделать вдох, но ощутил тошнотворную вонь, исходившую от червя. Головы Шаргла наклонялись все ближе, отвратительные коричневые пасти открывались все шире. У Джека потемнело в глазах, но тут…

Внезапно вспыхнул свет, и громоподобный, гулкий голос произнес:

— ГРАЖДАНЕ АДА, ПРОШУ ВАШЕГО ВНИМАНИЯ! ГОВОРИТ ОБЕР-МИНИСТР ГУКУМАТ. ВЫ, ВСЕ ДО ОДНОГО, ПРИЗЫВАЕТЕСЬ НА ДРЕВНЮЮ ЦЕРЕМОНИЮ. ВСЕ И КАЖДЫЙ, ПРИГОТОВЬТЕСЬ К ПЕРЕМЕЩЕНИЮ НА СЧЕТ «ТРИ». ОДИН…

Воздух наполнился гулом, вокруг возникло клейкое желе и мгновенно начало растекаться.

— ДВА… — прогремел голос Гукумата.

— И-и-и-и-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — взвизгнул Шаргл, но его вопль сразу же утих.

Блестящая слизь поглотила его.

— ТРИ!

Желе стало более плотным.

На миг Джека и червя окутал мрак.

Шаргл и Джек были перемещены вместе: Джек был окутан кольцами, которыми его сжимал червь. Правда, хватка Шаргла немного ослабела, но Джек не чувствовал под ногами земли, и это было очень странное и дикое ощущение. Он словно парил в воздухе.

— Где мы? — выдавил Джек. — Что случилось?

— Джек? — прозвучал знакомый голос с французским акцентом. — Джек, это ты?

— Номер Третий! — воскликнул Джек. — Где вы? Ох, Шаргл, — добавил он, пытаясь вырваться, — ради бога, почему бы тебе просто не отпустить меня?

— Нет! — нервно взвизгнул Шаргл. — Ни за чччто! Нет! Нельзззя просссто так отпуссстить сссвежжжее мясссо!

— ВНИМАНИЕ! ОТРЕБЬЕ ИЗ ГЛАДИАТОРСКИХ ЯМ!

Все умолкли.

— Вы находитесь здесь, — произнес голос, — не потому, что мы этого хотим, но потому, что все демоны ада обязаны засвидетельствовать пробуждение Дракона. Это огромная честь для вас, и вы должны вести себя соответственно.

— Вот задница, — буркнул кто-то знакомым голосом.

— Вы стоите перед священным и всемогущим Драконом — продолжал Гукумат. — Перед пожирателем миров, альфой и омегой, творцом и уничтожителем всего сущего. Взирайте на ваше божество, жалкие просители. Взирайте на ваше божество и трепещите!

— Ах! — выдохнул Джек и все остальные, когда тьма вдруг озарилась сиянием. Глаза Джека не сразу привыкли к такому яркому свету, но в следующий момент у него вырвалось: — Ой!

Но никакими словами нельзя было выразить и описать то, что он увидел. Поэтому какое-то время Джек просто молча таращил глаза.

Джек и Шаргл находились в похожем на пузырь поле — скорее всего, это поле было создано магически. Пузырь был такого размера, что в нем помещались не только Джек и Шаргл, но и все четверо «Сыновей Бича Скорпиона», а кроме них еще и большой пульсирующий комок вещества, похожего на бланманже, в котором Джек, к собственному изумлению, признал Джагмата, своего знакомца из гладиаторской тюрьмы, умеющего менять обличье. Джагмат, Джек, Шаргл, Номер Третий, Номер Второй, Номер Девятый и Номер Двенадцатый плавали внутри пузыря, будто снежинки внутри новогоднего шара, который встряхнули. У «Сыновей» вид был напуганный, и они имели на это полное право. Но Джек на своих товарищей по несчастью внимания не обращал. Поверхность магического пузыря была прозрачной, и Джек мог видеть, что происходило за его стенкой.

От изумления он раскрыл рот.

Пузырь был подвешен к потолку гигантского красного зала — такого огромного, что Джек даже не был уверен в том, одно ли это единственное помещение. К потолку были также подвешены и другие пузыри, внутри которых находилось различное количество несчастных гладиаторов. Пузыри располагались широким кругом, на манер гирлянды.

Внизу, на полу гигантского зала, в ожидании выстроились огромным, темным и мрачным кольцом все демоны ада. Среди них попадались существа, не поддающиеся никакому описанию. Но и на них Джек не стал смотреть.

В центре зала было громадное плоское возвышение, сложенное из того же самого бугристого и мясистого красного вещества, которое покрывало пол и потолок. По всей поверхности этого плато стояли одинаковые фигуры в белых одеяниях. А в самой середине — в центре всего — находились двое, кого Джек знал очень хорошо: Чарли, сидевший на троне из плоти, и Скордж, стоявший позади него.

— Демоны ада! — прозвучало множество голосов Гукумата. — Это день, который должен был наступить очень давно. Только однажды с начала творения — только единожды с тех пор, когда священнейший Дракон впервые погрузился в свой древний сон, — весь наш народ собирался вместе, как мы сейчас. И ЧТО ЗА ЗРЕЛИЩЕ МЫ СОБОЙ ПРЕДСТАВЛЯЕМ!

После этих слов пузыри, внутри которых находились гладиаторы, задрожали. Воздух в гигантском зале наполнился одобрительным ревом демонов, собравшихся внизу.

— С НАЧАЛА ВРЕМЕН ИМЕННО МЫ ВЛАСТВОВАЛИ НАД ВСЕЛЕННОЙ!

Толпа пришла в экстаз.

— ЭТО ПЕРЕД НАМИ ТРЕПЕЩУТ ПЛАНЕТЫ НА СВОИХ ОРБИТАХ!

Неистовый восторг.

— ЭТО МЫ, — продолжал Гукумат, — ПО БОЖЕСТВЕННОМУ ПРАВУ ПОЛОЖИМ КОНЕЦ ВСЕМУ СУЩЕМУ!

Странно, но на этот раз рев и аплодисменты толпы демонов прозвучали тише и глуше.

— Джек? — неожиданно окликнул мальчика Номер Второй.

Он был бледен, его глаза сверкали, голос звучал чуть пискляво и напряженно.

— Ты не мог бы объяснить нам, что тут происходит?

— Тише, — посоветовал ему Джек.

Гукумат тем временем продолжал:

— Слишком долго Вселенной было позволено существовать, заполняя великую тьму своим шумом и болтовней. Слишком долго мы, истинные стражи творения, позволяли Вселенной осуществлять ее банальные и бессмысленные стремления. Братья мои, — прогремел хор голосов обер-министра, — пора положить конец истории. Пора пробудить великого поглотителя и дать тьме восторжествовать вновь! Настала пора, — возвысив голос, изрек Гукумат, — ВЕРНУТЬСЯ К ЧИСТОТЕ ПУСТОТЫ!

Произнеся эти слова, все воплощения Гукумата подняли вверх свои тоненькие, как тростинки, руки. Обер-министр ожидал одобрения и ликования.

Он не получил их. Гигантская толпа в смятении зароптала.