Книга На темной стороне - Брэндон Мулл

Он вытащил артефакт из сейфа; шар оказался тяжелее, чем выглядел. Когда он вбежал в комнату, здесь уже было холодно, но сейчас стало стремительно холодать. Где женщина-призрак? Наверное, поджидает его за дверью…

Сет бросился к окну и рывком снял ставни. Что делать? Прыгать с третьего этажа? В отчаянии Сет принялся нажимать на шаре все кнопки подряд.

И вдруг оказалось, что он в комнате уже не один!

Перед ним появился высокий усач в белой рубашке с закатанными рукавами, серых брюках с подтяжками и черных сапогах. Он был сравнительно молод и крепко сложен. Сет сразу же узнал его по фотографиям. Это был Пэттон Берджесс.

— Более юного взломщика сейфов я в жизни не видел! — дружелюбно сказал Пэттон. Потом его голос изменился: — Что происходит?

Дверь в комнату распахнулась. На пороге зависла женщина-призрак. Лоб Пэттона покрылся испариной, он попробовал повернуться, но его тело лишь слабо дернулось. Сет взял его за руку, и Пэттон повернулся к призраку лицом:

— Здравствуй, Эфира!

Призрак отпрянул.

— Что с тобой случилось? — Пэттон пятился к окну, не выпуская руки Сета. — По-моему, тьма всегда закручивается спиралью вниз…

— Крыши здесь нет, — предупредил Сет.

Развернувшись, Пэттон вскочил на подоконник. Выпустив руку Сета, он прыгнул, но не вниз, а вверх, и ухватился за карниз. Подтянувшись, он очутился наверху и протянул руку:

— Залезай!

Эфира бесшумно плыла по комнате; на лице застыла ярость, в воздухе развевались черные ленты. Она приближалась к Сету. Сжав шар в руке и слепо доверившись Пэттону, он взобрался на подоконник, протянул свободную руку и оттолкнулся ногами. Пэттон крепко схватил его за запястье и вытянул на крышу.

— Нам надо выбираться отсюда, — сказал Сет.

— Кто ты такой?

— Внук хранителя. «Дивное» на грани гибели!

Пэттон побежал по крыше; под его сапогами трескалась старая черепица. Сет старался не отставать. Пэттон подбежал к краю, рядом с которым росло высокое дерево. Неужели хочет на него прыгнуть?

Не останавливаясь, Пэттон прыгнул с крыши и ухватился за ближайший к нему сук. Под его тяжестью сук прогнулся и сломался. Выпустив его, Пэттон ухватился за нижний сук и сел на него верхом. Потом, отталкиваясь руками, пополз к стволу.

— Бросай мне хронометр!

— Хотите, чтобы я прыгал?

— Когда нет другого выхода, приходится прыгать и надеяться, что все получится. Бросай!

Сет бросил Пэттону шар, тот ловко поймал его одной рукой.

— Куда лучше прыгать?

— Левее того места, куда прыгал я, — посоветовал Пэттон. — Видишь? Тебе я оставил ветку покрепче.

Ветка находилась на пять или шесть футов ниже крыши, и до нее было футов десять… Что будет, если он промахнется? Сет живо представил, как срывается, обдирает руки о кору и летит вниз…

— Не думай! — приказал Пэттон. — Разбегись как следует и прыгай. Сверху все кажется страшнее, чем на самом деле. Здесь любой справится!

Сет посмотрел на землю внизу. Падение с такой высоты означало почти неминуемую смерть. Он отступил на несколько шагов; под ногами скрипнула черепица.

Оглянувшись через плечо, он увидел, что женщина-призрак плывет к нему над крышей. Страх придал ему сил. Он разбежался и прыгнул. Падая, ухитрился уцепиться за ветку руками. Конечно, ободрал кожу, но удержался. Ветка прогнулась и закачалась под его тяжестью, но выдержала.

Как раньше Пэттон, Сет осторожно стал придвигаться к стволу, подтягиваясь на руках. Пэттон уже спускался на землю. Сет, не раздумывая, последовал за ним, думая лишь о призраке над головой. Внизу веток не было; он разжал руки и полетел вниз. Пэттон его поймал.

— Знаешь, как выбраться отсюда? — спросил Пэттон.

— Хьюго, — сказал Сет. — Голем!

— Веди!

Они побежали по двору. Оглянувшись, Сет больше не увидел Эфиры.

— Куда она делась?

— Эфира не любит солнечный свет, — объяснил Пэттон. — Если она выбирается на крышу, то испытывает боль. Двигается она довольно медленно, а сейчас еще более подавлена, чем всегда… Она ведь знает, что ей нас не поймать — во всяком случае, если она погонится за нами. Ты знаешь ее историю?

— А вы знаете упыря, который жил в роще, в долине Четырех холмов?

Пэттон смерил мальчика удивленным взглядом:

— Вообще-то знаю.

— Мы считаем, что демон Курисок завладел гвоздем, который придавал упырю силы.

— Как упырь лишился гвоздя?

Они добрались до фургона и влезли в него.

— Вперед, Хьюго! — тяжело дыша, приказал Сет. — Как можно быстрее вези нас к озеру! — Фургон загрохотал по мощеной дороге. Увидев сумку со взрывпорошком, Сет поспешил набрать горсть и протянул сумку Пэттону. — Вообще-то гвоздь выдернул я.

— Ты?! — изумился Пэттон. — Как?

— Клещами… Ну и еще мне помогло зелье храбрости.

Пэттон наградил Сета широкой улыбкой:

— По-моему, мы с тобой подружимся!

— Следите за темными созданиями, — инструктировал Сет. — Каким-то образом Курисок вселился в женщину-призрака… Гвоздь тоже играет какую-то роль, но я не знаю какую. В общем, в «Дивном» сейчас разыгралась странная эпидемия: светлые создания становятся темными. У нас появились темные феи, гномы, сатиры, дриады, кентавры, домовые — кого только нет. Если же тьма накрывает людей, они превращаются в тени.

Пэттон радостно заулыбался:

— Похоже, я очутился в более опасном месте, чем рассчитывал!

— Кстати, — опомнился Сет, — как вы-то здесь очутились? Кстати, вы сейчас еще не старый…

— Хронометр — один из артефактов. Он обладает властью над временем. Никто не знает всей его силы. Мне удалось изучить лишь малую толику того, на что он способен. Я нажал на Хронометре одну кнопку, зная, что, когда кнопку снова нажмут, я окажусь именно в том времени и останусь там на три дня. Должно быть, нужную кнопку нажал ты и освободил меня.

— Ничего себе! — ахнул Сет.

— Кнопку я нажал из предосторожности, мне очень важно было сохранить артефакт. Я подумал: если артефактом когда-нибудь завладеет вор, преступник рано или поздно нажмет кнопку, и тогда я смогу снова украсть Хронометр. Я и не мечтал, что окажусь в таком положении!

— Мой дедушка Соренсон превратился в тень. И бабушка тоже. Все, кроме моей сестры, Кендры.

— Зачем мы едем к озеру?

— Дом захватили темные домовые. А озеро отталкивает все темное.

— Правильно. Там же святилище! — Пэттон задумался и нерешительно спросил: — А как Лина? Она уже скончалась?

— Нет. Она снова стала наядой.