Книга Роботы Апокалипсиса - Дэниел Уилсон

Девятьсот второй выбегает из тумана и, запрыгнув на спину «богомола», принимается методично колотить по небольшому горбику между клубком зазубренных конечностей.

— Отступаем. Держать строй, — командует Лонни Уэйн по армейскому каналу.

Судя по всему, танки-«пауки» слева и справа, как и мы, оказались по уши в дерьме. Здесь, на земле, ни черта не видно. Снова звенят выстреливающие «перфораторы», но их почти не слышно за шипением и ревом моторов «Гудини». Бой на поляне продолжается.

Этот звук меня парализует. Я вспоминаю налитые кровью глаза Джека и не могу сдвинуться с места. Деревья вокруг — словно железные руки, торчащие из земли, лес — лабиринт из поземки, теней и бешено летающих прожекторов танка.

Я слышу рычание и вопль вдали — в кого-то попал «перфоратор». Я кручу головой во все стороны, но вижу только красный индикатор танка-«паука».

«Перфоратор» начинает углубляться, и вопль поднимается на октаву — он летит со всех сторон и одновременно ниоткуда. Прижимая к груди автомат М-4 и тяжело дыша, я осматриваю окрестности в поисках невидимых врагов.

В тридцати ярдах туман рассекает размытая полоска света: Черра поливает огнем кучу культяпперов. Роботы взрываются, негромко потрескивая.

— Кормак, — зовет Черра.

В ту же секунду мои ноги оттаивают. Ее безопасность значит для меня больше, гораздо больше, чем моя собственная.

Я заставляю себя двигаться навстречу Черре. Оглянувшись, я вижу, что Девятьсот второй, словно тень, все еще цепляется за извивающегося и машущего руками «богомола». Внезапно индикатор «Гудини» меняет цвет на зеленый. «Богомол» падает на землю и лежит, дергая лапами.

Есть!

Такое я уже видел. Огромная машина только что лишилась мозга. Ее ноги все еще работают, но, не получая команд, они могут лишь хаотично сокращаться.

— Бегом к «Гудини»! — кричу я. — Построиться!

«Гудини» стоит на поляне, сжавшись в комок; вокруг него валяются комья земли и стволы деревьев, похожие на сломанные спички. Тяжелая броня вся в царапинах и прорехах. Черт, танк словно в блендере побывал.

Но наш товарищ еще полон сил.

— «Гудини», инициировать командный режим. Оператор — человек. Оборонительное построение, — говорю я машине. Стонут перегревшиеся двигатели; машина сгибается, врезаясь сеткой в землю. На поверхности появляется вмятина. Затем танк медленно подтягивает ноги и поднимает брюхо футов на пять. Бронированные ноги, поставленные вместе, и корпус танка вместе с примитивным окопом образуют небольшой бункер.

Лео, Черра и я забираемся под поврежденную машину, а свободнорожденные занимают позиции в снегу вокруг нас. Положив стволы винтовок на стальные пластины брони «паука», мы вглядываемся в темноту.

— Карл? — кричу я. — Карл!

Его нет.

Остатки моего отряда сгрудились под неярким зеленым светом индикатора «Гудини». Каждый из нас понимает, что ночь только начинается и что она будет очень, очень долгой.

— Вот гадство! — ругается Лео. — Они достали Карла!

Вдруг из поземки выбегает какая-то фигура и мчит к нам. К ней поворачиваются стволы винтовок.

— Не стрелять! — командую я.

Такую дурацкую сгорбленную фигуру ни с чем не спутаешь — это Карл Левандовски, и он в панике. Он не бежит, а несется прыжками. Добравшись до нас, Карл ныряет в снег, под брюхо «Гудини». Комплекта сенсоров нет. «Ходуна» нет. Рюкзака нет.

У Карла осталась только винтовка.

— Черт побери, Карл, что происходит? Где твое барахло? Где подкрепления?

И тут я вижу, что Карл плачет.

— Барахло потерял. И рассудок теряю. О господи. О нет, нет-нет-нет…

— Успокойся, приятель. Доложи обстановку.

— Все плохо. Хуже некуда. Отряд «Бета» наткнулся на выводок «перфораторов», только это были не «перфораторы», а что-то совсем другое, и они начали вставать. Ох.

Карл бешено всматривается в стену снега у нас за спиной.

— Они идут! Они идут, мать их! — кричит он и открывает огонь.

Появляются тени, похожие на людей. Мы попадаем под обстрел. В полумраке сверкают дульные вспышки.

«Гудини» не может поддержать нас огнем — его пушка рассечена в клочья, и поэтому он помогает нам, освещая тьму прожектором.

— Карл, у робов нет пушек, — говорит Лео.

— Кто в нас стреляет?! — кричит Черра.

— Какая разница! — ору я в ответ. — Дайте им прикурить!

Мы открываем огонь из всех пулеметов, и от жара стволов грязный снег вокруг «Гудини» тает. Но из темноты выходят все новые фигуры — они дергаются от попаданий, но продолжают идти и стрелять в нас.

Они подходят ближе, и я понимаю, на что способен Архос.

Первый паразит, которого я вижу, едет на Жаворонке Железное Облако; у Жаворонка не хватает половины головы, а тело пули превратили в решето. Среди мускулов рук и ног еле заметно поблескивают провода. Затем взрывом ему вспарывает живот, заставляя существо крутиться волчком. На первый взгляд может показаться, что парень просто несет рюкзак — рюкзак, похожий на скорпиона.

Эта тварь похожа на ту, которая прикончила Тиберия, но только бесконечно хуже.

Машина забурилась в труп Жаворонка, заставила его подняться и теперь использует в качестве щита. Плоть поглощает энергию пуль, защищая укрывшегося внутри робота.

Большой Роб научился использовать против нас наше оружие, нашу броню и наши тела. После смерти наши товарищи стали орудием в руках машин. Наша сила превратилась в слабость. Я молю Бога о том, чтобы Жаворонок умер раньше, чем в него попала эта тварь. Но возможно, он еще был жив.

Эти робы — настоящие сволочи.

Но я смотрю на своих бойцов и не вижу страха на лицах, только сжатые зубы и напряженные взгляды. Уничтожить. Убить. Выжить. Роб зашел слишком далеко, но нас он недооценил. Ведь мы все подружились с ужасом, мы с ним — старые приятели. И когда я вижу, что ко мне ковыляет труп Жаворонка, я ничего не чувствую. Я вижу только цель.

Цели.

Пули рвут воздух, шинкуют кору на деревьях, свинцовым дождем обрушиваются на броню «Гудини». Роботы оживили целый отряд, а может, и больше. В то же время по фронту наступает поток культяпперов, и Черра, экономно расходуя топливо, поливает их из огнемета. Девятьсот второй и его друзья, бесшумно шныряя между деревьями, делают все, чтобы остановить наступление паразитов.

Но враг не унимается. Трупы принимают на себя пули; течет кровь, ломаются кости, отлетают куски мяса, но монстры, сидящие внутри, снова и снова заставляют тела подниматься и идти вперед. При таком раскладе у нас скоро патронов не останется.

Бац! Черра вскрикивает от боли: ей в бедро попала пуля. Карл ползет назад, чтобы оказать девушке первую помощь. Кивнув Лео, я оставляю его прикрывать фланг, а сам хватаю огнемет, чтобы сдержать натиск культяпперов.