Книга Враги - Дмитрий Шидловский

Как попал Сталин в эту компанию? В молодости часто возникает иллюзия, что мир надо «разрушить до основанья, а затем…» Умный человек потом остывает. А очень умный учится использовать поделыциков в своих целях, чтобы потом выкинуть их как ненужную ветошь.

Так вот оно что! Мы все попали в маленькую идеологическую ловушку. Мы говорим «коммунисты», «большевики» и не подозреваем, что между теми, кто крушил Российскую империю, и теми, кто будет строить СССР, разница громадная. Совершенно разнонаправленные векторы развития. А кто из них мои враги? И те и другие.

Одни хотят просто разрушить тот мир, в котором я живу. Пусть этот мир несовершенен, но он мой. Я люблю его. Я люблю Петербург, Ниццу, Лондон, Токио и еще тысячи его городов. Мне нравится этот мир. И я сделаю все, чтобы сделать его хоть немного лучше. И уж точно я должен воспрепятствовать реализации безумных планов. Другие хотят диктовать мне, что делать, как думать, кого любить и что ненавидеть. Да еще требуют, чтобы я все это делал искренне, с восторгом, впадая в экстаз перед портретом вождя и учителя. Нет, господа, не выйдет. Я буду сражаться с вами до конца. Я свободный человек. Я буду жить так, как считаю нужным, и встречу вас с мечом в руке, если придете устанавливать свои порядки. И я убью тебя, Павел, если ты снова встанешь на моем пути. Ты не разрушитель, ты созидатель, но созидатель тюрьмы. Ты пошел к большевикам не ради их безумной программы разрушения. Ты видел перед глазами ту сталинскую империю, в которой мечтал жить. У тебя просто нет душевных сил, чтобы принять ответственность за собственные поступки. Да, это труднее, чем пойти на пулеметы во имя светлой идеи. Ты решил найти хозяина, «великого вождя и учителя», который примет на себя ответственность за твои поступки, скажет, что надо делать. За это ты даже готов рабски служить ему. Пусть. Это твое право — быть рабом. Но тебе мало этого, ты хочешь сделать рабом и меня. Тебе неприятно, что не все разделяют твои взгляды, что есть люди, которые думают по-другому. Не выйдет, Павел. Ты можешь меня убить, но не покорить. Я не материал для твоих экспериментов. Я сам определяю, что мне делать в жизни, и отвечаю за свои поступки. И я окажу сопротивление.

Как? Пушки, пулеметы, обученные полки — этого недостаточно. Превращаясь в военный лагерь, мы сами создаем систему, подобную сталинской. Надо жить свободно. Я отбил первую атаку врагов, что же мне теперь, все время размахивать мечом на бруствере и улюлюкать? Зачем? Я заслужил право жить как хочу и теперь могу заняться своим делом, создать семью.

Я не прекращаю борьбу. Я организую предприятие, которое укрепит экономику моей страны. Я дам людям рабочие места с достойной оплатой. Я буду производить качественные товары, которые нужны народу. Может быть, это будет более страшный удар по идеологии рабства, чем все походы белых армий. Я докажу, что можно жить свободно, богато, уважая себя и других».

Алексей остановился и снова осмотрелся, щурясь от лучей заходящего солнца. Купальщики потихоньку расходились по своим отелям. Алексей обнаружил, что уже подошел к своей гостинице. С наслаждением вдохнув свежий морской воздух, он повернулся и направился к входу. У подъезда стояло такси, два белбоя выгружали многочисленный багаж приехавшего семейства. Алексей посмотрел на вновь прибывших. Ближе к нему стоял статный мужчина лет пятидесяти, одетый в костюм-тройку, шляпу и лакированные туфли, с бородой и усами. Рядом с ним надменно наблюдала за суетой служащих отеля дама лет сорока. Она была облачена в просторное кремовое платье и широкополую шляпку. Чуть поодаль восторженно разглядывала набережную с фланирующей по ней публикой миловидная девушка, на вид лет двадцати — двадцати двух, в легком белом платьице и шляпке. Внезапно порыв ветра сорвал шляпку с головы девушки и понес в сторону Алексея.

— Ах, боже! — воскликнула она по-русски. Алексей поймал шляпку в воздухе и, широко улыбаясь, направился к вновь прибывшим.

— Прошу вас, мадемуазель, — вернул он девушке головной убор. — Будьте осторожнее, здесь, у моря, бывают сильные порывы ветра.

Девушка почему-то смутилась, сделала книксен и произнесла:

— Мерси.

— Благодарю вас, — произнес мужчина, приподнимая шляпу. — Позвольте представиться: Василий Семенович Коковцев, вице-президент Петербургского торгово-промышленного банка. Моя супруга Елена Петровна, дочь Екатерина. Вы, позвольте узнать, из Северороссии или из Крыма?

— Очень приятно. — Алексей приподнял шляпу. — Генерал-майор североросских вооруженных сил в отставке Алексей Татищев.

— Генерал?! – На лице Елены Петровны выразилось чрезвычайное удивление. — Простите, но по вашему возрасту этого не скажешь.

— Извините, — произнес ее супруг, — не вы ли тот самый Алексей Татищев, который возглавлял Управление госбезопасности до июля прошлого года?

— К вашим услугам, — утвердительно кивнул Алексей.

— Чрезвычайно рад знакомству, — улыбнулся Коковцев. — Вы остановились в этом отеле?

— О да, — подтвердил Алексей, — замечательное место, сущий рай.

— Мы здесь отдыхаем каждое лето, с тысяча восемьсот девяносто девятого года, — надменно проговорила мадам Коковцева. — Только с пятнадцатого по девятнадцатый по не зависящим от нас обстоятельствам не удавалось.

— Искренне завидую, — вежливо произнес Алексей.

— Долго ли вы намерены оставаться в Ницце? — осведомился Коковцев.

— Через неделю выезжаю в Женеву, а оттуда — в Петербург, — проговорил Алексей. — До этого момента — к вашим услугам.

Он украдкой бросил взгляд на дочку супругов Коковцевых и лишний раз отметил, что девушка чрезвычайно хороша собой.

* * *

Через два часа Алексей спустился в ресторан отеля ужинать. Проходя мимо столиков на террасе, он тщетно искал свободного места, когда вновь увидел семью Коковцевых, очевидно дожидающихся заказа. Глава семейства поднялся со своего места, помахал рукой и произнес:

— Присоединяйтесь к нам, генерал.

— Благодарю вас, вы очень любезны, — отозвался Алексей, подходя к ним.

Он раскланялся с главой семейства, галантно поцеловал ручки мадам Коковцевой и почему-то вновь зардевшейся Екатерине и опустился на единственный свободный за их столиком стул. К ним тут же подскочил официант, и Алексей сделал заказ.

— Простите, вы не родственник известного историка Татищева? — осведомился господин Коковцев.

— Увы, очень дальний, — сделал печальное лицо Алексей. — А вы, простите, не родственник того Коковцева, который был министром финансов в правительстве Николая Второго?

— Это мой дядя, — подтвердил Коковцев. — Давно ли вы в Ницце? Бывали здесь прежде?

— Неделю, — отозвался Алексей. — Здесь просто замечательно. Увы, прежде мне здесь бывать не доводилось.

— Вы прибыли из Петербурга? — поинтересовалась госпожа Коковцева.

— Нет, мадам, — произнес Алексей, — из Мадрида. Я, знаете ли, путешествую. Прежде чем оказаться в испанской столице, я побывал в Лиссабоне, пересек Соединенные Штаты от Сан-Франциско до Нью-Йорка, а до этого провел десять месяцев в Японии, на острове Хоккайдо, изучая джиу-джитсу под руководством великого мастера этой борьбы Сокаку Такеда.