Книга Спутники Волкодава - Павел Молитвин

— Ну что ж, Пейлом отведет тебя туда, где ты сможешь утолить жажду и подкрепиться. Он же передаст тебе ответ. — Марий сделал знак слуге, и тот вывел юношу из зала.

— Ты знаешь, что тут написано? — ознакомившись с содержанием письма, поинтересовался конис у задумчиво глядящего в окно Аситаха.

— Догадываюсь, что Тайлар Хум готов признать тебя шадом Саккарема, если ты обещаешь не преследовать его людей за участие в мятеже и выдашь ему Азерги живым или мертвым, — неторопливо ответил маг и потянулся за бокалом с вином.

— Клянусь Кровью и Сталью! Тебе, верно, скучно жить на свете, если ты все знаешь наперед! — восхитился конис.

— О, тут ты не прав! Знаю я несравненно меньше, чем хотелось бы, и чем больше узнаю, тем интереснее мне становится жить, — искренне и серьезно ответил Аситах. — Но чего еще можно было ожидать от Тайлара после того, как гонец из Мельсины привез тебе приглашение занять саккаремский престол?

— Н-ну, Тайлар мог потребовать земли, титул… Да чего угодно, ведь мятежники заняли треть страны, и ничто не мешает ему претендовать на шадский престол!

— Он отважный и справедливый человек. И, что может быть еще важнее, твердо знает, чего хочет и на что способен, — заметила Дильбэр и, поймав недоуменный взгляд супруга, пояснила: — Так говорят все более или менее близко знающие Тайлара Хума. Он именно тот, кто тебе нужен. Доверь ему восточную границу, и халисунцы не только весьма быстро уберутся на свои земли, но и во сне перестанут видеть саккаремские пашни и виноградники. За ним ты будешь как за каменной стеной. А лучше сказать, как за стенами нардарского замка, которого тебе поначалу, я чувствую, будет сильно не хватать в Мельсине.

— Хо! Ты, кажется, уже решила, что я согласен занять шадский престол?

— Твой средний брат будет хорошим конисом, нардарцы любят его почти так же, как тебя. Саккарем же устал от усобиц и неправедного правления. Ему нужен достойный шад, и Богиня поможет тебе стать им.

— А ты, Аситах? Что скажешь ты? Должен ли я занять престол венценосного шада?

— Думаю, да. Однако не считай это пророчеством или предсказанием. Я тоже способен ошибаться и делаю это, к сожалению, нередко. Тебе ведь известно, к чему привела недооценка Гистунгура.

— Да, ты говорил. Страшно подумать, какая цепь ужасных событий последовала за поразившим тебя недугом, — подтвердил Марий.

— Ты не понял. Ошибкой было не то, что я не сумел уберечься от порчи. Если ты, не умея летать, в нужный момент не полетел — это едва ли можно считать ошибкой. Виню я себя в другом: зная о замыслах Гистунгура, задумавшего прибрать к рукам Саккарем, я не рассказал об этом Иль Харзаку и твоему отцу. Не поделился дурными вестями и скверными предчувствиями с Бизаром, Гангласом, Торгумом Хумом и другими советниками и военачальниками прежнего шада. Мог бы и Менучера с Дильбэр предупредить, жрецов храмов Богини, да мало ли кого еще… Но я думал, что сумею справиться с нависшей угрозой, казавшейся мне далекой и не такой уж страшной…

— И ты не мог объявиться здесь раньше? — с упреком спросила Дильбэр.

— Объявиться мог. Но это значило бы снова положиться на себя одного, еще раз рискнуть и, быть может, повторить ту же ошибку. Наученный горьким опытом, я поступил иначе. Выбрал время, подготовил нужных людей и обстоятельства… А потом твой супруг «случайно» нашел мою сумку и повез ее в качестве «подарка» Азерги.

— А эта девушка, избранница Богини? Ее Азерги тоже нашел «случайно»? — продолжала расспрашивать мага Дильбэр.

— Отыскать носительницу дара в Саккареме не так уж трудно, было бы желание. На ее месте мог оказаться кто-то другой, и это едва ли что-нибудь изменило. Нет, Ниилит советник Менучера нашел без моей помощи.

— Кстати, где она сейчас? Тайлар Хум спрашивает о ней в своем письме и, судя по всему, хотел бы ее увидеть, — вспомнил Марий. — Дильбэр она тоже приглянулась, и надеюсь, ты, сделав эту Ниилит своей помощницей, не лишишь нас ее общества?

Аситах отставил опустевший кубок и грустно улыбнулся:

— Мне жаль тебя разочаровывать, но Ниилит нынче утром покинула твой замок. Да-да, тебе об этом не доложили, потому что она ушла из него старым подземным ходом. Тем самым, которым некогда выбралась из замка прежняя моя помощница, старуха Зальгар.

— Тот, что начинается в старом камине? Удивительно, откуда тебе о нем известно? Во всяком случае, ты мог бы меня предупредить. Если уж я окажусь на троне Саккарема, иметь под рукой носительницу дара было бы совсем не лишне, — нахмурился конис.

— Я не стал тебя беспокоить по многим причинам, и главная из них — Ниилит, по вине Азерги, исчерпала своей дар, так и не научившись владеть им. Теперь она просто красивая девчонка и не представляет интереса для Саккаремского шада.

— А-а-а… — разочарованно протянул Марий Лаур, а Дильбэр за его спиной одарила мага ласковой улыбкой. Право же, она чувствует себя значительно спокойнее, зная, что эта очень красивая девчонка, у которой, быть может, еще сохранилась завалящая крупица божественного дара, находится далеко-далеко от ее драгоценного супруга. Впрочем, даже будь она уверена, что божественный дар Ниилит исчерпан, у девицы оставалась привлекательная внешность, которая тоже в некоторой степени божественный дар, а потому…

Аситах понимающе опустил веки и попросил прекрасную и любезную хозяйку замка вновь наполнить его кубок.

Он не отказался бы иметь Ниилит своей помощницей даже после того, как она утратила дар и перестала быть избранницей Богини. Тайлар, надо полагать, не отказался бы назвать ее своей женой, и она догадывалась об этом… Марий Лаур со временем поймет, что она оказалась бы полезной ему при шадском дворе, поскольку совсем необязательно рассказывать всем и каждому, что девушка лишилась дара. Даже Дильбэр, вероятно, признает, что ради того, чтобы видеть подле себя чистую душой придворную даму, можно умерить женскую ревность, для которой к тому же нет никаких оснований.

Маг отпил глоток превосходного вина и зажмурил глаза от удовольствия. За годы, прошедшие после мнимой смерти, ему довелось побывать в разных странах и разных Реальностях, но вина с подобным букетом пить не приходилось. Он вспомнил рассказ Ниилит о ее злоключениях в винном погребе и усмехнулся.

Да, он один знал настоящую цену этой девчонке, хотя все, кто так или иначе сталкивался с ней, ощутили ее обаяние, ее необычную притягательность. Она была сокровищем, и, даже не вполне сознавая его истинную ценность, каждому хотелось этим сокровищем завладеть; чувствуя это, девчонка и бежала. Бежала, чтобы не быть игрушкой в чьих бы то ни было руках, чтобы самой искать и найти того, с кем хотелось бы разделить судьбу. Она не могла, не умела выразить этого словами и попросила мага, к которому испытывала необъяснимое доверие, заглянуть ей в душу и убедиться, что покинуть тайком Нардарский замок ее заставляет не каприз и не девичья прихоть. И он заглянул — магическое зрение позволяло проникнуть в душу человека, если тот сам раскрывал ее. И увидел, что девчонка бежит за своей мечтой и не может иначе. Вероятно, если бы Ичилимба не сказала тогда, что Тайлар отдал дочь Байшуга на потеху своим людям, все было бы иначе… Но что проку гадать о несбывшемся?