Книга Время, назад - Филип Киндред Дик

– Может случиться, я даже ее убил, – сказал Тинбейн, отрываясь от согумной трубки и решительно вставая. – И должен нести за это ответственность.

«Нужно срочно вытаскивать Лотту из этой Библиотеки», – сказал он сам себе.

– Ты настропалился бежать на свидание, – перевела на нормальный язык Бетель. – И даже не даешь себе труда скрывать свои амуры от меня, твоей законной жены. Я воспринимала наш брачный обет вполне серьезно, а ты даже не пытался этого делать. Если все у нас всегда шло не так, как надо, так это потому, что у тебя нет ни на грош ответственности. А теперь ты нагло, в открытую, бежишь к своей бабе. Ну и вали отсюда.

– Здрасьте, – сказал он, захлопнув за собой дверь квартиры, и пошел по коридору к лифту.

«Может, стоит переодеться? – мелькнуло у него в голове. – В форме–то будет как–то посолиднее». Он развернулся, добежал до двери своей квартиры и начал звонить.

– И не пытайся вернуться, – сказала Бетель, – я подаю на развод. – Даже сквозь толстую пенопластовую дверь ее голос звучал ясно и отчетливо. – Считай, что ты тут уже не живешь.

– Мне нужна, – прорычал Тинбейн, – моя служебная форма.

Ни звука в ответ. Дверь осталась закрытой.

В патрульной машине, припаркованной на крыше, где–то валялся запасной ключ от двери. Тинбейн снова побежал к лифту. «У нее нет никакого права лишать меня моей формы, – подбадривал он себя перед грядущим противостоянием. – Это противозаконно». В бардачке машины ключа не оказалось. Ну да и хрен с ним, полетит в чем есть. Он захлопнул за собою дверцу и запустил двигатель. Главное, что ствол при нем. Достав из плечевой кобуры револьвер, он откинул барабан и проверил, что все двенадцать гнезд заряжены – за исключением, конечно же, того, в которое должен упираться полувзведенный боек, – и бросил машину в вечернее лос–анджелесское небо.

Через пять минут Тинбейн уже садился на опустевшую – вернее, почти опустевшую – парковочную крышу Тематической публичной библиотеки. Посветив фонариком поочередно на каждую из стоявших здесь машин, он выяснил, что все они принадлежат искорам, кроме одной, зарегистрированной на Мэвис Магайр. Теперь было ясно, кого, кроме Лотты Гермес, можно ждать сейчас в библиотеке: банду по меньшей мере из трех искоров и саму заведующую.

Верхний вход в Библиотеку оказался закрытым. Ну что ж, в такое время так и полагается. Но она же точно там, хотя на крыше и нет ее машины, могла прилететь и на такси. Возможно, она просто боится водить.

Тинбейн открыл багажник своей машины, вытащил за кожаную ручку видавший виды анализатор замков и вернулся с ним к двери Библиотеки. По щелчку тумблера на анализаторе загорелась тусклая красная лампочка; какое–то время анализатор ощупывал замок, слушал и снова ощупывал, а затем разработал нужную схему подъема язычков, и дверь распахнулась, без малейшей царапинки, без никаких доказательств, что кто–то ее вскрывал.

Тинбейн вернул анализатор в багажник и на секунду замер над кучей оборудования, которое он постоянно таскал с собой, – ну что еще может пригодиться? Парализующий газ? О его применении непременно доложат начальству, и будут большие неприятности. В конце концов он остановился на детекторе цефалических волн, этот прибор покажет, сколько людей находится поблизости, как они размещены и куда передвигаются. Так можно избежать всяких неожиданностей, никто не нападет из–за угла. Он взял цефалодетектор, включил его и поставил на минимальный радиус; на экране тут же вспыхнули пять пятнышек – на расстоянии каких–то ярдов от него, на одном из верхних этажей активно работали пять человеческих мозгов. Затем он перевел детектор на максимальный радиус, теперь на экране уже было семь пятнышек, так что за все про все в здании было шестеро сотрудников Библиотеки и, разумеется, Лотта Гермес. Он не позволял себе сомневаться, что она все еще жива и все еще находится в Библиотеке. И все же, прежде чем войти в Библиотеку, он снова сел в свою машину, взял трубку видеофона и набрал по памяти номер витария «Флакон Гермеса».

– Витарий «Флакон Гермеса», – сказало крошечное изображение Р. К. Бакли, появившееся на экране.

– Я бы хотел поговорить с Лоттой, – сказал Тинбейн.

– Сейчас посмотрю. – Бакли исчез с экрана и вскоре вернулся. – Себ говорит, она еще не вернулась. Он послал ее в Библиотеку посмотреть кой–какие материалы… секундочку, да вот и он.

Теперь на экране появилось серьезное, озабоченное лицо Себастьяна Гермеса.

– Нет, она так и не вернулась, и меня это уже беспокоит. Я начинаю уже раскаиваться, что не пошел туда сам, а погнал ее. Наверное, нужно позвонить в библиотеку и узнать, ушла ли она.

– Это будет напрасной тратой времени, – сказал Тинбейн. – Я у входа в Библиотеку, в машине, припаркованной на крыше. И я точно знаю, что Лотта еще тут. Библиотека закрылась, но это не препятствие: у меня при себе есть аппаратура, и я уже вскрыл замок. Я просто думаю, не дать ли им шанс отпустить ее самостоятельно.

– Отпустить, – повторил Себастьян и заметно побледнел. – Похоже, ты думаешь, они удерживают ее силой.

– Я знаю, – сказал Тинбейн, – что Библиотека уже закрылась, и они не указали ей на дверь. – У него была отличная интуиция, почти экстрасенсорная, которая и сделала его прекрасным полицейским офицером. – Она все еще тут и никак не по собственной воле.

– И все–таки я позвоню.

– Ну и что ты им скажешь?

– Потребую, чтобы ее отпустили!

– Давай, – сказал Тинбейн, – требуй. А потом перезвони мне прямо сюда.

Он дал Себастьяну номер видеофона своей патрульной машины, ни на секунду не переставая внимательно наблюдать за экраном цефалодетектора; пятнышек, как и прежде, было семь, и они все время перемещались. «Они тебе скажут, – думал он, – что она была здесь, но уже ушла. Или вообще не приходила. И уж всяко они ничего не знают. Noli me tangere, так Библиотека говорит про себя. Предупреждение: не вертись здесь. Не прикасайся ко мне[23]. Долбаные мерзавцы».

Минут через пять на его видеофоне замигала красная лампочка, он взял трубку.

– Я дозвонился только до сторожа, – убито сказал Себастьян.

– И что же он тебе сообщил?

– Он сказал, что в здании никого нет: и посетители, и персонал – все давно ушли.

– А на самом деле тут, прямо подо мною, копошатся семеро человек. О’кей, я сейчас спущусь и гляну. А как только что–нибудь узнаю, снова тебе позвоню.

– Может, позвонить в полицию? – спросил Себастьян.

– Я сам полиция, – сказал Тинбейн и положил трубку.

Он установил сигнализатор цефалодетектора на расстояние пять футов, а затем, с детектором в левой руке и револьвером в правой, толкнул ногою вскрытую ранее дверь и вошел в Библиотеку.