Книга Рискни ради любви - Кара Эллиот

— Пройдет немало времени, прежде чем кто-то догадается заглянуть в папку, — сказал Орричетти.

Алессандра решила больше не скрывать от него правды.

— Джеку все известно, — сказала она. — Я передала компрометирующие тебя письма тому мальчику-носильщику.

— Правда? — Он споткнулся. Наконец-то ей удалось вывести его из равновесия. — Не очень-то мудро с твоей стороны, дорогуша. Мы заключили соглашение.

Впереди показался свет: они приближались к грузовому причалу. Алессандра увидела темные силуэты сложенных друг на друга ящиков и бочек. А рядом с ними — знакомую высокую сухопарую фигуру.

— Алессандра не заключает соглашений с дьяволом.

Услышав голос Джека, Орричетти невольно оглянулся.

Воспользовавшись этим, она ударила его по руке и выбила из нее пистолет, который ударился о стену и взорвался с оглушающим грохотом.

При вспышке золотистых искр Алессандра увидела, что недоуменное выражение на лице графа сменилось яростью.

— Это ты получил за Стефано!

Вырвавшись из его рук, Алессандра отошла подальше и, нагнувшись, подняла из грязи пистолет. Она почти не слышала быстрых шагов и громких криков Джека. В это мгновение ее интересовало лишь одно: темная фигура человека, которого она когда-то считала лучшим другом.

— А это — за меня!

Размахнувшись, она швырнула пистолет в Орричетти и услышала, как тот со стуком ударился о его грудь.

Граф упал на колено и злобно выругался. Но Джек был уже совсем близко, так что он даже не попытался снова схватить Алессандру.

— Что ж, может, сейчас ты и вырвалась от меня! — крикнул он, исчезая водном из переулков. — Но тебе никогда не спастись от моего могущества.

— Нет, любимая, спастись. — Джек крепко обнял Алессандру, прижав к себе ее мягкое, податливое тело. От волнения его сердце рвалось из груди. — Его власти надо тобой пришел конец.

— И все благодаря твоему героизму, — прошептала она, касаясь губами его подбородка, заросшего щетиной. — Я… я…

Он очень хотел услышать, что Алессандра собиралась сказать ему, но, не выдержав, запечатлел на ее губах нежный поцелуй.

— У нас еще будет время потолковать обо всем, дорогая. Обычно слова не слишком-то хорошо подчиняются мне, но сейчас я должен так много сказать тебе. А сейчас хочу покончить с этой историей раз и навсегда.

Ее ресницы погладили его щеку.

— Пусть уходит, — прошептала Алессандра. — Это уже не важно.

— Нет, он слишком долго совершал преступления, — возразил Джек. — И я хочу добиться того, чтобы он предстал перед правосудием.

— Джакомо! Алесса! — Голос Марко эхом отдавался от темных стен.

— Мы здесь! — крикнул Джек. Запечатлев еще один поцелуй на ее лбу, он отошел в сторону. — А если ты еще хоть раз посмеешь выпустить ее из виду, я переломаю тебе кости, — добавил он, когда Алесса бросилась навстречу кузену.

— Ну да, а еще ты можешь нарезать мою печень и скормить ее рыбам! — добавил Марко.

— Будь осторожен, Джек, — сказала Алессандра вслед удалявшемуся лорду Джеймсу. — Орричетти очень опасен.

— Я тоже, — мрачно отозвался он.

Войдя в темный переулок, Джек приготовил кинжал. Шум его собственных шагов заглушал тут все звуки, так что он не услышал бы ни единого шороха, издаваемого графом, однако Джек решил, что в данной ситуации скорость важнее любых уловок. К тому же он почему-то был уверен в том, что Орричетти не станет прятаться в переулках. Этот человек слишком умен, чтобы его поймали, как загнанную вдовушку крысу. Нет, скорее всего он выйдет на открытое пространство и там постарается украсть коня или лодку.

Как только Джек обогнул острый угол, он увидел длинную линию фронта погрузки. Два железных фонаря стояли перед входом в грузовые причалы, их свет смягчался светом поднимающейся луны. Несколько торговых судов все еще были пришвартованы возле мощеных дорожек для повозок, и волны плескались возле их деревянных корпусов.

Кошки-мышки. Казалось, вокруг нет ни души, хотя караульный еще не запер ворота. Проскользнув к причалам, Джек пригнулся и, прячась за мешками с зерном, стал пробираться вперед, чтобы выбрать себе удобный пункт наблюдения. Где-то позади него докеры все еще толпились вокруг дымящихся останков кареты. Джек не думал, что Орричетти мог пойти туда, где его могли бы заметить.

Скорее всего он сделал круг и дошел до таверн в дальней части гавани. Именно там легко затеряться среди пьяных матросов, разгуливающих по петляющим улочкам. Джек рискнул выглянуть из-за грубой мешковины, но причал был завален всевозможными товарами, начиная от экзотических специй и сушеной рыбы и заканчивая тюками с новой парусиной и хлопком-сырцом, разложенных вдоль дорожки.

Затаив дыхание, Джек стал прислушиваться, надеясь услышать хоть какой-то шорох.

И он его услышал — совсем рядом: шерсть слегка прошуршала по дереву.

Джек повернулся и замер.

На этот раз он услышал легкий хруст ракушек. Как он и предполагал, Орричетти тайком пробирался туда, где был слышен грубый хохот. Обогнув сложенный бухтой канат, Джек выпрямился и перепрыгнул через сваленный в кучу сосновый рангоут.

Граф появился между двух рядов бочек с сахаром и рысцой побежал вдоль ящиков с мускатным орехом и изготовленными из него специями.

Его седые волосы — это обман, Орричетти бежал с удивительной для его лет скоростью. Но Джек быстро догонял его. Сворачивая за угол, Орричетти оглянулся. Поняв, что расстояние между ними стремительно сокращается, он внезапно отскочил вправо и скрылся за трепещущим на ветру полотном.

— Черт! — пробормотал Джек.

Они оказались в парусной мастерской. Стойка за стойкой — и на каждой трепещут в ночной тьме белые полотна. Джек замедлил бег и стал продвигаться вперед, встав на цыпочки.

Паруса тихо хлопали на ветру. Но Джеку не стоило напоминать о необходимости быть настороже.

Оказавшись в относительно свободном пространстве мастерской, он решил по периметру обойти стойки с наполовину готовыми парусами. Миновав уже большую часть этого расстояния, он услышал, как раздался какой-то металлический звук. Джек нагнулся — и очень вовремя: массивная якорная цепь, разорвав парусину, разнесла деревянную раму над его головой в щепки. Отскочив в сторону, он перебрался через упавшую ткань и бросился на Орричетти. Ему удалось схватить графа за запястье, но тот повернулся и с силой ударил его по руке.

Пальцы Джека разжались, и Орричетти вырвался.

— Сдавайся! — крикнул Джек, отбрасывая в сторону обломки рамы. — Я все равно тебя поймаю.

— Иди ты к дьяволу! — крикнул граф по-итальянски.

Джек едва не рассмеялся, услышав знакомое ругательство.

— Я отправлюсь в преисподнюю, но вернусь, лишь бы отдать тебя в руки правосудия.