Книга Санитарный инспектор - Евгений Якубович

В целом, это и была история острова. Со временем колонисты разобрались, как выращивать капризные деревья, научились точно определять сроки, когда плоды тканы становятся наркотическими. Отношения с Большой Землей стали более регулярными. Колонисты выращивали и собирали ткану, в обмен получали необходимые припасы.

Программа иммиграции с Деметры подтвердила свою успешность и была продолжена. Раз в год на остров привозили новое пополнение. Растерянных людей встречал, как и меня, отец Евлампий. После первых тяжелых переживаний люди постепенно успокаивались и включались в жизнь общины.

Я поблагодарил пастора, и мы расстались. Выйдя из церкви, я остановился и огляделся вокруг. Церковь стояла на небольшом возвышении, откуда открывался прекрасный вид на остров. Сразу за поселком начинался большой лиственный лес, очень похожий на обычный земной. Могучие высокие дубы начинали желтеть. Низкое предзакатное солнце освещало лес косыми лучами, придавая окружающему оттенок идеалистической пасторальный картины. Часть леса была вырублена, и на его месте желтым пятном выделялись пшеничные поля. С небольшой фермы, которую я сначала не заметил, доносилось мычание коров. Ветряк примитивной электростанции бросал мне в лицо солнечные зайчики, отражая солнце блестящими вращающимися лопастями. Я почувствовал, что я не один. Обернувшись, я увидел, что отец Евлампий стоит рядом со мной и с улыбкой наблюдает за происходящим. Я обернулся к нему:

– Скажите, пастор, и вы так и смирились с такой жизнью? Вы никогда не пытались выбраться отсюда, положить конец беспределу, творящемуся на планете?

– Я уже сказал вам, что отсюда выбраться невозможно.

– Здесь вы не правы. История показала, что не бывает неприступных крепостей. Точно так же нет и не может быть тюрем, из которых нельзя сбежать. Бывают лишь заключенные, смирившиеся со своей участью.

– Что ж, пусть будет так. Наша жизнь налажена и стабильна. У нас есть работа и время для отдыха и общения. У нас есть книги, самая богатая библиотека на всей планете. Мы знаем каждого, кто живет рядом с нами, и они нас устраивают как соседи. У маленькой общины есть свои преимущества. Среди нас нет преступников, сюда не попадают наркоманы и психопаты. Миссия ООП продолжает серьезно отбирать претендентов, и это нас полностью устраивает. По большому счету, вы – первое исключение за многие годы существования нашей колонии. Я опасаюсь перемен, которые вы в себе несете.

– И вы не хотите ничего изменить? Даже если представить возможность вернуться в общество и начать нормальную полноценную жизнь на другой планете?

– Для чего это нам? Мы привыкли. Мы хотели убежать от той обстановки, которая сложилась на Деметре. Выражаясь вашими словами, спрятаться от беспредела. В конечном счете это нам удалось. Даже если гипотетически предположить, что у нас появится возможность улететь отсюда на другую планету, мы не согласимся.

Мы замолчали. В поселке шла неторопливая повседневная жизнь. Люди шли по улице, негромко переговаривались между собой. Стайка молодых девчушек с книжками в руках выпорхнула из здания библиотеки. Сидевший неподалеку на заборе прыщавый мальчишка провожал их взглядом, полным бурливших гормонов. Вдали проехал трактор, неуклюжая древняя машина на высоких колесах с ручным управлением. В кабине сидел человек. Я не удержался и помахал ему. Тот в ответ приподнял свою широкополую шляпу и поехал дальше. Внезапно для самого себя я спросил:

– Скажите, святой отец, эти люди счастливы?

Старик помолчал немного:

– Видите ли, я не привык рассуждать такими категориями. Но могу сказать вам, что они обрели покой. В душе у этих людей мир. Если хотите, можете назвать это счастьем.

Я кивнул:

– Думаю, что я понимаю вас. В любом случае, покой не моя стихия.

– Что вы собираетесь предпринять?

Я небрежно пожал плечами:

– Что-нибудь придумаю. Мир – это не для меня.

Я еще раз пожелал Евлампию доброй ночи и отправился в единственное место, где мог привести в порядок свои мысли. Вывеску «салун» я приметил еще по пути в церковь.

ГЛАВА 19

Джейсону было очень плохо. Три дня он не вставал с постели и почти не открывал глаза. Самое ужасное, что он ничего не ел, а это для его организма было самым тяжелым симптомом. Обаятельный толстяк за эти дни похудел так, что кожа на некогда солидном животике ложилась складками. В редкие минуты он приходил в сознание, а затем снова проваливался в мир видений. Видения были однообразные и изматывающие. Иногда это была лишь легкая эротика, но большую часть времени его терзала самая отвратительная порнография. В воспаленном мозгу проносились бесконечные сцены совокуплений всех со всеми. В его воображении возникали немыслимые, отвратительные сцены. В минуты просветления он не мог понять, откуда в его памяти могло возникнуть такое чудовищное количество омерзительных картин. Затем он снова проваливался в свои сексуальные кошмары. Теперь ему снилось, что он занимается любовью с тем самым ящером, у которого они останавливались на ночь.

– Доктор, объясните мне, что с ним? Вы ведь говорили, что снять зависимость от тканы, особенно после одной-единственной дозы, достаточно просто?

– Я сам не понимаю, что происходит. Процедура освобождения от наркотической зависимости не такая уж сложная. Я сам ее разрабатывал. Обычно достаточно двух-трех дней интенсивной терапии, и пациент забывает о ткане, как о страшном сне.

– Но, доктор, Джейсон лежит у вас четвертый день, а ему все хуже и хуже?

– В этом все и дело. Что-то еще влияет на его состояние. Послушайте, вы мне рассказали все, что о нем знаете? Может быть, он постоянно принимает какие-нибудь лекарства? Я сделал ему общие анализы, но все так смазано после тканы, что если у него и есть хронические болезни, то я ничего не увидел. Понимаете, если он нуждается в постоянном приеме каких-то лекарств, а сейчас лишен их, то из-за этого состояние больного может сильно ухудшиться. Он вообще может умереть.

– Ну вы же врач, сделайте что-нибудь!

– Я пытаюсь определить его состояние. Все время ищу, нет ли у него зависимости от каких-то медицинских препаратов. Вы случайно не обратили внимания, он при вас не принимал никаких таблеток?

– При мне он регулярно принимал только виски. Ну, еще коньячком баловался. Больше ничего он, похоже, и не принимает.

– Ну об этом мне рассказала его печень. Это понятно. Но давайте еще раз пройдем тот день, когда его отравили. Вспомните подробно, что он принимал потом. Из медицинских препаратов.

– Почти сразу как ему сунули ткану, Ольга приготовила ваш нейтрализующий препарат и дала ему выпить. Ему стало легче, но дело в том, что он получил двойную дозу тканы за один прием.

– Это я тоже знаю и учел при лечении. Но мне кажется, что есть еще какой-то фактор. Больше он ничего из лекарств не пил? Когда его привезли ко мне, он спал. Вы не давали ему снотворное?