Книга Мастерская смерти - Брижит Обер

— Я забеспокоилась, не потеряли ли вы сознание, — сказала она, не отрывая глаз от его повязки.

— Нет, все в порядке, — ответил Шиб, король светской беседы. — А как вы?

— Пока держусь.

— Я хотел спросить: у вас все в порядке?

— Я вам ответила.

Вот так. Уж не приснилась ли ему бурная сцена в часовне? Впрочем, ему казалось столь же маловероятным, что он вообще мог без трепета дотронуться до Бланш или взглянуть ей в глаза, не моргая, словно филин, внезапно разбуженный дневным светом... «Очнись!»— приказал себе Шиб и, не отрывая взгляда от ее затуманенных глаз, посторонился, пропуская ее внутрь. В этот момент в коридоре появилась Бабуля, за которой ковыляла Энис.

— Где Айша? — возмущенно спросила Бабуля. — Малышку оставили совсем одну, без присмотра!

— Не знаю, — растерянно пробормотала Бланш. — Правда, не знаю. Который час?

— Бланш, вы хорошо себя чувствуете?

Бабуля пристально всматривалась в лицо невестки, как капитан корабля, стремящийся разглядеть на горизонте долгожданную сушу, но не различающий ничего, кроме тумана.

Бланш попыталась улыбнуться, с видимым усилием изогнув уголки губ, и скрестила руки на груди.

— Пойду поищу Айшу, — пробормотал Шиб, но ему никто не ответил.

Он прошел в восточное крыло дома и слегка постучал в дверь комнаты Айши. Тишина. Дверь не была заперта на ключ. Он вошел. Айша лежала на кровати, сложив руки и закрыв глаза. Шиб одним прыжком оказался возле нее, готовый к самому худшему, но тут заметил, что грудь девушки слегка вздымается. Слава богу, облегченно подумал он, просто она потрахалась с Грегом и заснула, вместо того чтобы присматривать за детьми. Интересно, такое происходит со всеми партнершами Грега? Шиб осторожно встряхнул Айшу за плечо, но она только что-то пробормотала в ответ, не просыпаясь. Тут он вспомнил о снотворном, которое Кордье выписывал Бланш, и внимательно осмотрел ночной столик, Кипа журналов, пепельница, сигареты, зажигалка, настольная лампа под кремовым абажуром, флакончик аспирина, креольские серьги, маленький пластмассовый будильник, бумажные салфетки, полупустой стакан кока-колы... и, наконец, упаковка мепронизима, в которой не хватало пяти таблеток. Что скажешь, Шиб? Похоже, все женщины в этом доме питают слабость к маленьким волшебным таблеточкам... Странно, Айша вроде не злоупотребляет лекарствами... Как же ее разбудить? Вылить на голову стакан холодной воды? Пока он раздумывал, за спиной скрипнула дверь.

— Что здесь происходит? — недовольно спросил Андрие и тут же повторил более резко: — Что, черт возьми, здесь...

— Она спит, — поспешно сказал Шиб. — Кажется, выпила слишком много снотворного.

— Снотворного? Среди бела дня? Оставив детей без присмотра? Когда у нас гости? Это просто безумие!

Шиб пожал плечами. Действительно, безумие. Весело провести время с Грегом, а после его ухода сказать себе: «Что ж, пока больше нечем заняться, выпью-ка я побольше мепронизима и вздремну часок-другой...» Он снова встряхнул Айшу за плечи, уже сильнее. Она на мгновение приоткрыла глаза, застонала.

— Айша! Просыпайся!

— Вы хотите сказать, что эта девица заснула? — послышался негодующий голос Бабули. — Хороша же у вас прислуга! Вообще все в доме идет вкривь и вкось, — добавила она, бросив уничтожающий взгляд на сына.

Андрие, не обращая на нее внимания, пристально рассматривал упаковку с таблетками.

— Это те самые, которые Кордье выписал Бланш, — наконец сказал он.

— Еще и воровка к тому же! Кто бы мог подумать?,. Вот и говори после этого, что кровь ничего не значит, — процедила Бабуля, поджав губы.

Шиб почувствовал, как его собственная кровь бросилась ему в голову, и сделал над собой усилие, чтобы не придушить старую ведьму.

— Дайте ей пару пощечин, и она живо очнется! Айша снова пробормотала что-то нечленораздельное.

— Боюсь, как бы нам не пришлось вместо этого выплачивать ей пенсию по инвалидности, — резко сказал Андрие, сжимая в руке упаковку с таблетками. — Я позвоню Кордье.

— Холодный душ, и никаких проблем, — отмахнулась Бабуля. — Вечно мужчины пугаются из-за пустяков!

В это время из холла донесся голос Грега:

— Что, черт возьми, происходит? Шиб!

— Он наверху, у Айши, — ответила Бланш. — Выпьете что-нибудь?

— Нет, спасибо.

— Вы, должно быть, коллега мадемуазель Хольцински? Я — отец Дюбуа, — послышался голос священника.

— Оч приятно... звините...

На лестнице раздались тяжелые шаги, и вскоре громадная фигура Грега появилась в дверном проеме, с легкостью отодвинув в сторону Бабулю.

— Мать вашу! — прорычал он.

— Успокойся, она просто спит, — быстро сказал Шиб.

— Спит? Ты мне мозги не трахай!

Краем глаза Шиб заметил, что Бабуля с возмущенным видом направилась к выходу, демонстративно окликнув сына:

— Жан-Юг!

— Очевидно, она приняла снотворное, — вполголоса сказал Шиб Грегу. — Уже вызвали врача.

— Дайте-ка взглянуть, — сказал Грег, беря из рук Андрие упаковку с таблетками. — Нет, не может быть! Она видела такие же у моей матери и сказала, что сама их никогда не принимает из-за аллергии на метро... как его там...

— Мепробамат? — спросил Шиб.

— Кажется, да. Короче, она сказала, что если выпьет эту штуку, то может запросто загнуться.

— Кордье сказал, что скоро будет, — сообщил Жан-Юг, стоявший у окна. — Боже, мама, оставь же меня в покое!

— Обязательно скажите ему, что у нее аллергия, — властно распорядился Шиб.

— Хорошо, — кивнул Андрие. — Мама, я же сказал, подожди! — И он вышел из комнаты.

— А где Иша? — послышался тонкий голосок Энис.

— Она спит, дорогая, ее нельзя беспокоить, — ответил ей безжизненный голос Бланш.

— А почему тогда там столько на'году?

— Малышка, маме надо идти к гостям. Пойди поиграй с Аннабель.

И тут же визгливый вопль Аннабель:

— Нет, ни за что!

— Аннабель, поиграй с сестренкой! — повелительным тоном сказала Бланш.

— Нет! Я должна победить в Серебряной битве!

— Это игра? — добродушно осведомился Дюбуа.

— Ну да. Я — Грязный Скот, мне надо пятьдесят раз подряд ударить кулаком, чтобы выиграть. Бац! Я уже убила Бьоник-Бьонда и Страшного Человека. Еще немного — и я буду круче всех!

— Мне кажется, все эти игры довольно жестоки, — заметил Дюбуа, обращаясь, видимо, к Бланш.

— Да, но она их так любит... просто до безумия. Идемте обедать.

— Но...