Книга Завет Макиавелли - Аллан Фолсом

Тускло освещенная прихожая оканчивалась завесой из грубого пластика. Сверху вниз завесу разделяла щель, через которую можно было пройти дальше — в темноту.

— Выключателя нигде нет? — спросил президент.

— Не вижу.

Сделав еще шаг, Мартен осторожно просунул в щель завесы руку; раздвинув ее, шагнул внутрь.

Этого хватило, чтобы сработал сенсор и помещение осветилось.

— Господи помилуй! — выдохнул Мартен в ужасе.

Человеческие тела, целые и расчлененные, лежали штабелями по сторонам двух проходов, тянувшихся во всю длину зала, в каком поместилось бы футбольное поле. Вернее, лежали в гигантских аквариумах, заполненных каким-то консервантом. В таких держат тропических рыб и омаров на продажу.

Мартен и президент шагали молча, не веря своим глазам и не в силах произнести ни слова. Вот они, новаторские достижения доктора Фокса. Тела, конечности, головы спали в аквариумах мертвым сном. Мужчины женщины, дети всех возрастов и рас. На каждом аквариуме имелась рукописная таблица, по-видимому с номерами образцов и датами удаления. По крайней мере, верхние строчки были аккуратно зачеркнуты. Если так, то тела выдерживались в растворе каждый раз в течение примерно трех месяцев. Потом их заменяли новыми. Записи делались неизменно сверху вниз; самые старые образцы попали в аквариумы семнадцать лет назад. Надо полагать, без трехмесячной выдержки наука двигаться вперед никак не могла. И что за наука? Этих людей где-то находили, отбирали по каким-то признакам… Как их сюда доставляли и где они встречали смерть? Ведь их где-то содержали предварительно и что-то с ними делали сначала. Наконец, куда тела девались потом? За десятилетия их не могло не накопиться слишком много.

Едва ли смерть была легкой. В глазах читались мука и отчаянная мольба о помощи. Только не у всех эти глаза сохранились.

Странным образом, ни на одном лице не было выражения гнева или ярости. Похоже, они понятия не имели, что умирают жертвами людской жестокости. Смерть, наверное, представлялась им естественной, хотя и мучительной.

— Вы видите, что это за люди? — спросил Мартен, остановившись.

— Люди как люди. С улицы.

— Вот именно. Думаю, они понятия не имели. Не знали, что они морские свинки. Смерть от ужасной болезни, и только.

— Мне тоже… Мне тоже так показалось. А что, если…

Президент похолодел, догадываясь.

— Что, если так и задумано? Фокс над этим и работал, доводя до блеска. Просто болезнь: бактерия или вирус. Стихийное бедствие. Неподконтрольное никому, кроме создателей.

— Рукотворная пандемия, — кивнул Мартен.

— Инструмент агрессии, не кажущийся оружием.

Генри Харрис некоторое время смотрел в глаза молодой женщины за стеклом напротив. Лет двадцать пять, не больше, молит о помощи, как и другие.

— Мировое общественное мнение уже подготовлено, — сказал президент, оборачиваясь к Мартену. — О новых болезнях сообщают чуть не каждый день. Люди боятся, акции фармацевтических компаний растут, те, кто у власти, становятся еще сильнее… Специалисты и политики в один голос утверждают, что делается все возможное, чтобы не допустить, и в то же время планируют катастрофу.

Президент зашагал, вглядываясь в лица за стеклом аквариумов, будто собираясь запомнить каждого на всю жизнь. Когда он вернулся, глаза его яростно сверкали.

— Господи, помилуй всех тех, кто здесь сейчас, и всех, кто испил эту чашу прежде. И не пощади Мерримена Фокса и тех, кто в этом замешан. Помоги, Господи, всем нам, если творение Фокса уже на свободе и пущено в дело.

— Понадобятся образцы тканей, — напомнил Мартен.

Как ни остро переживал он смерть Каролины, погибшей именно из-за этих экспериментов, чувства притупились. Слишком много ужаса за какие-то несколько минут. Осталась главная задача.

— Нужно найти записи. Бумаги, архивы — все, до чего сумеем добраться. Нам надо знать!..

Договорить Мартен не успел: откуда-то сверху послышалось шипение. На потолке обнаружились отверстия, до того не замеченные; шипение усилилось, когда вступили в действие новые отдушины.

— Газ! — прокричал Мартен. — Отрава или гремучая смесь, не знаю! Наверняка по таймеру — после того, как зажегся свет! Наберите воздуха и не дышите — уходим!

— Пробы тканей и записи.

Без этого президент, кажется, никуда не собирался уходить.

— Знаете, кузен, пробы подождут. Не вижу никакой альтернативы…

Прикрыв рот Генри Харриса ладонью, Мартен без особой почтительности поволок его в сторону пластиковой завесы.

— Уходим немедленно!

98

В то же самое время, 15.11

Хэп Дэниелс молча смотрел, как из-за горной вершины появляется частный вертолет. Сделав круг, вертолет устремился к посадочной площадке монастыря. В отличие от любопытных туристов Хэп знал, с какой целью. С этой минуты посадочная площадка, используемая при чрезвычайных ситуациях и приеме важных персон, становится базой для развертывания особо секретной операции ЦРУ. Задача — обнаружение и эвакуация президента Соединенных Штатов.

После инцидента с мотоциклистом Хэпу потребовалось минут двадцать, чтобы найти необозначенное место для парковки неподалеку от посадочной площадки. Надо надеяться, стоянка здесь разрешена. Если его подозрения верны, группу захвата прислали те самые люди, от которых президент скрывается; тогда они уже знают, где его искать в лабиринте монастыря. Численность группы неясна, но вряд ли меньше четырех агентов плюс пилот, возможно, второй пилот. Должен быть еще резерв: такой же вертолет где-нибудь в воздухе, но вне зоны видимости, готовый прийти на помощь в случае нужды. Известно ли им, кто отдал приказ и почему, не имеет особого значения: это хорошо подготовленные профессионалы. Неважно, что они вмешиваются в дела секретной службы: начальству виднее. Их дело — охранять законную власть. Вывезти президента в безопасное место как можно быстрее, не привлекая внимания.

Безопасное место — это борт самолета ЦРУ на частном аэродроме неподалеку от Барселоны, где Генри Харриса ждет руководитель администрации президента. А потом… потом его отвезут в такое место, где и секретная служба не найдет. О дальнейшем Хэпу не хотелось и думать.

Ситуация не оставляла большого выбора: любой ценой не дать им погрузить президента в вертолет. Иными словами, надо взять Генри Харриса под свою защиту раньше, чем успеют другие. Даже если группа захвата — настоящее ЦРУ, Хэпу от этого не легче. Безопасность главы государства прежде всего, и даже руководитель секретной службы рискует получить пулю, если вмешается. Очень, очень рискует.

Если же это не ЦРУ вовсе, или особый отдел ЦРУ, или армейский спецназ, действующий по приказу вице-президента или вообще неизвестно кого, задача Хэпа становится уже не столько трудной, сколько самоубийственной.