Книга Зараза - Робин Кук

Реджинальд выжидал. Выйти на виду у всех к площадке во враждебном районе не было решительно никакой возможности. Увидев, что док играет в баскетбол, Реджинальд решил подождать окончания игры в своем «камаро». «Наверное, — он, — рано или поздно док отделится от остальных и, например, пойдет в какой-нибудь близлежащий магазинчик за выпивкой».

Игра окончилась, и Реджинальд, осторожно сдвинув газету, потрогал свой новенький пистолет.

Но тут до слуха убийцы дошел разговор Джека с Уорреном, и Реджинальд решил, что ему придется париться в машине еще целую игру. Он ошибся.

К его неописуемой радости, несколько минут спустя Джек покинул площадку. Но док не пошел к магазинам, как ожидал Реджинальд. Нет, вместо этого сумасшедший док опрометью кинулся на восток!

От души выругавшись сквозь зубы, Реджинальд круто развернулся прямо посреди дороги вопреки всем правилам уличного движения. Какой-то таксист в знак протеста резко нажал на клаксон. Пролетев мимо Реджинальда, он успел сообщить, что думает о психе за рулем. Реджинальд поддел такси бампером. Только это удержало его от того, чтобы воспользоваться пистолетом, а стоило бы сделать в этом недоноске из Юго-Восточной Азии пару дырок. Совсем обнаглел, сволочь!

Разочарование Реджинальда сменилось полным восторгом, когда он уяснил намерения Джека. Как только Джек побежал в глубь западной части Центрального парка, Реджинальд немедленно припарковался. Выскочив из машины, он не забыл захватить пистолет вместе с газетой и углубился в парк, старательно избегая оживленных дорожек.

Дорожка, являвшаяся продолжением западного въезда в парк, вела вглубь. Вымощенная камнями, она, извиваясь, поднималась в гору и, скудно освещенная несколькими фонарями у входа, терялась во тьме.

Поднявшись по ступенькам, Реджинальд побежал по дорожке, на которой несколько секунд назад он видел Джека. Реджинальд был доволен. Да что там доволен — он просто не верил своей удаче. Преследовать жертву в темном пустынном парке — что может быть приятнее и легче?

На Джека в этот момент пустынная темнота парка действовала успокаивающе. Все было не так, как в пятницу, когда он ехал через парк на велосипеде. Степлтон был уверен, что если «Черные короли» решат нанести удар, то сделают они это либо в его квартире, либо где-то поблизости от его дома. Правда, вокруг не было видно ни зги, но и другие в этой тьме тоже видели не слишком хорошо.

Местность, по которой бежал сейчас Джек, была холмистой, покрытой невысокими скалами. Недаром это место называлось Грейт-Хилл[3]. Джек без всякого напряжения бежал по асфальтовой дорожке, которая вилась между скалами, временами ныряя под густые ветви растущих по обеим сторонам тропинки деревьев. Редкие фонари озаряли ветви причудливым светом, подчеркивая фантастические и зловещие силуэты растений. Казалось, весь парк оплетен громадной паутиной страшного гигантского паука.

Немного запыхавшись поначалу, Джек все-таки сумел найти подходящий ритм и теперь бежал, наслаждаясь и отдыхая. Когда город с его суетой исчез из виду, Джек вновь обрел способность ясно мыслить. Он задумался, действительно ли его поход против Манхэттенского госпиталя основан на ненависти, которую он, Джек Степлтон, питает к компании «Америкэр», как считают Чет и Бингхэм. Джек был готов согласиться, что, видимо, так оно сейчас и есть. Во всяком случае, это вполне возможно. В конце концов, мысль о преднамеренном распространении инфекционных заболеваний была не только неправдоподобной, ее можно назвать просто нелепой и абсурдной. Если он столкнулся с тем, что люди в госпитале вели себя враждебно, так не он ли сам был в этом виноват? Недаром Бингхэм сказал ему, что он, Джек, может быть очень резким и бестактным.

Занятый своими невеселыми раздумьями, Джек вдруг уловил какой-то новый звук. Это были шаги, ритм их совпадал с ритмом бега Степлтона. Звук металлический — такой, словно на кроссовки набили подковки. Джек сменил ритм бега. Чьи-то шаги стали слышны отчетливее, затем еще отчетливее.

Джек опасливо обернулся. Он увидел, что по дорожке к нему приближается бегущий человек. Фигура попала в пятно света, и Джек увидел, что человек одет не как бегун — хуже того, он был затянут в черную кожу, а в руке у него пистолет!

У Джека бешено застучало сердце. Пользуясь выбросом адреналина, Степлтон прибавил скорость. Преследователь сделал то же.

Джек лихорадочно пытался сообразить, как ему кратчайшим путем покинуть парк. Если он сумеет выбежать на оживленную улицу, то это будет шанс спастись. Единственное, что Джек знал наверняка: ближайший путь в город лежал через кустарник справа. Но сколько придется бежать — Джек не знал: может быть, триста футов, а может быть, и триста ярдов.

Чувствуя, что преследователь не отстает, а может, и сократил расстояние, Джек свернул вправо и углубился в лесные заросли. Среди деревьев было гораздо темнее, чем на дорожке. Джек не видел, куда ставит ноги, начался крутой подъем. Степлтона охватила паника, он, не разбирая дороги, продирался сквозь голые ветви и какие-то вечнозеленые кустарники.

Ближе к вершине холм стал более пологим, бежать сделалось легче, растительность поредела. Было, правда, очень темно, но под ногами теперь лежала мягкая опавшая листва. Джек бежал между стволов деревьев.

Добравшись до массивного толстого дуба, Джек всем телом прижался к влажному стволу, ощущая щекой шероховатую кору. Дыхание со свистом вырывалось из легких. Попытавшись успокоиться, Джек прислушался. Единственное, что он услышал, — это отдаленный шум уличного движения, доносившийся до его ушей, словно приглушенный гул невидимого водопада. В ночи были особенно хорошо слышны отдельные автомобильные гудки и вой сирен.

Несколько минут Джек постоял за широким, надежным стволом могучего дерева. Не слыша больше ничьих шагов, Степлтон нехотя оторвался от дуба и направился на запад. Теперь он шел очень медленно, стараясь изо всех сил не производить лишнего шума, осторожно ставя ноги в мягкий ковер прошлогодних листьев. Сердце было готово выскочить из груди.

Но тут Джек неожиданно наступил ногой на что-то мягкое. К его ужасу, в тот же момент перед ним словно вздыбилась земля. В первую секунду он не мог понять, что произошло, потом разглядел во мраке фигуру-призрак, замотанную в какие-то лохмотья. Казалось, это покойник пробудился от вечного сна. Завывая и трясясь, словно дервиш, создание вдруг дико заверещало: «Ублюдки»! — без конца повторяя это слово на все лады.

В то же мгновение будто из-под земли возникла еще одна фигура.

— Ты у нас ничего не получишь! — заорал этот второй. — Сначала мы тебя убьем.

Не успел Джек отшатнуться, как первый бросился на него, нанося беспорядочные удары и обдавая Джека нестерпимым зловонием. Степлтон попытался отбросить нападавшего, но тот изловчился вцепиться ногтями ему в лицо.

Джек собрал все силы, чтобы избавиться от вонючего бродяги, намертво прилипшего к нему. Но прежде чем Джек смог освободиться, тишину ночи разорвал грохот выстрела. Степлтон почувствовал, как ему в лицо брызнула теплая жидкость, тело бродяги сначала окаменело, а потом начало расслабленно сползать на землю. Чтобы устоять на ногах, Джеку пришлось отпрыгнуть. Вспышка второго выстрела ярко осветила фигуру другого бродяги. Его вопли и стенания вдруг смолкли, сменившись какими-то булькающими звуками.