Книга Убийство по-французски - Мартин О'Брайен

— Я сообщу Шанталь.

Потом она встала, взяла одну из газет и пошла в дом.

72

Рулли и Жако знали друг друга слишком хорошо, чтобы им могло надоесть молчание. Взгляд Рулли сосредоточился на стальном тросике, удерживающем ногу в гипсе, Жако, обхватив руками спинку стула и устроив на них подбородок, смотрел на квадрат солнечного света, расплескавшийся по кровати Рулли и словно ребрами перечеркнутый полосами тени от жалюзи.

За стенами палаты Рулли тоже царила тишина. Не слышно громыхания тележек в воскресное утро, тревожных звонков телефонов, отдаленных голосов или повизгивания резиновых подошв на сияющем линолеуме. Вся больница, видимо, опустела, занята была только эта палата.

Жако принес еду. Два сандвича со стейком и салатом в фольге от Гаси из «Ла Карнери», немного вина, сыра и хлеба. Выпив стакан вина и дожевывая сандвич, Рулли принялся виртуозно выпытывать у Жако подробности — спортзал, заноза, отпечатки пальцев Карно по всей квартире Монель и, наконец, субботний день и допрос Карно по второй жертве.

Один из членов группы, Берни Мюзон, додумался увязать это воедино — увидев Карно у поста дежурного, когда Калю собирал и упаковывал свои пожитки, и вспомнив фотографию в квартире Грез. Однако он не сразу уловил связь, но задумался. Это Жако и любил в полицейской работе. Знакомое лицо — ты видел его где-то раньше. Но где именно?

Чтобы припомнить, Мюзону потребовалось некоторое время. Пока Карно ждал в комнате для допросов, Мюзон копался в папках, пересматривал вещественные доказательства, отчеты, показания, пока не нашел то, что искал. Фотографию, которую они взяли с тумбочки возле кровати Жолин Грез. Фотографию мужчины, обнимающего ее за плечи. Черные вьющиеся волосы, темные глаза, скучающая, наглая поза. После того как нашли труп Грез в водоеме в Лоншане, они немало походили с этим снимком, показывая его служащим в «Галери-Прим», родственникам Грез, ее друзьям, но безрезультатно.

До этой минуты. Мужчина внизу. Мужчина, мимо которого он прошел у поста дежурного сержанта. А когда Мюзон услышал, что Жако собирается допросить этого самого мужчину по другой жертве, Вики Монель, то понял, что у них в руках кое-что есть.

Он поймал Жако по пути в комнату для допросов и сообщил о своих подозрениях.

— Одна из тех счастливых случайностей, — сказал Рулли и, взявшись за металлическую спинку кровати, потянулся.

— Правда, — отозвался Жако. — Иногда они просто громоздятся у тебя на пороге.

— Так ты в самом деле считаешь, что это Карно? — продолжал Рулли.

Жако вздохнул:

— Было бы неплохо заполучить еще один кусочек, знаешь? Еще одну ниточку. К Баллард или к этой англичанке, Холфорд, или к де Котиньи. — Он развел руками. — Попробуй выбрать. В данный момент — два из пяти. Это может быть простым совпадением. Может быть по-всякому. К тому же у него в квартире не найдено ничего предосудительного. Парни обшарили все снизу доверху. Ничего, что указывало бы на его виновность.

— Но ты его задержал?

— О да. Приятель Карно пока никуда не собирается.

— Но ты не рад?

Жако печально улыбнулся.

— Тут просто ощущение. Ничего. Что-то. Как знать? Конечно, мы можем подвязать его к двум жертвам. И, да, конечно, он мог сделать это, убить — он достаточно опасный субъект. И, вероятно, мы сможем найти мотив. Вики подрабатывала на стороне, Грез отказалась играть по его правилам. — Жако помолчал, покачал головой. — Просто... что Водяной проделывает с телами. Странный секс. Это не... это не вяжется. Карно не из тех, кто обделывает делишки с помощью какого-то деревянного... какого-то заменителя, когда у него хватает своего естества.

Именно тогда они оба замолчали. Рулли обдумывал рассказ Жако, а тот пытался осмыслить произошедшее за последние дни. Причем все мысли крутились вокруг фигуры Рэссака. Что-то маячило в глубине подсознания, еще неясно, туманно, не особенно вписываясь в общую канву: интерес Гасталя в начале недели; квартира Вики Монель, собственником которой является одна из компаний Рэссака; оговорка Рэссака в Касисе; предостережение Дуасно по поводу Рэссака, и вслед за этим обнаружение трупа Дуасно в бухте Раду; и, спасибо за помощь Салету, информация о том, что одна дочерняя компания Рэссака фигурирует в грузовой декларации в качестве импортера груза на судне, которое придет в порт уже сегодня, судна, принадлежащего «Баске-Маритим».

Потом, вчера поздно вечером, еще одна ниточка... Рэссак позвонил Карно. То, о чем Гасталь забыл упомянуть, когда заскакивал в комнату для допросов, чтобы сообщить Жако, что выследил водителя «рено». Вероятно, Гасталь скажет что-нибудь по этому поводу завтра. Или, может быть, он просто не счел это важным.

Но как такое возможно, памятуя о его интересе к этому человеку? Держит информацию для себя, чтобы было с чем прийти к Ламонзи? Жако пока решил не акцентироваться на этом вопросе. Еще есть вероятность, что все разъяснится. На сейчас достаточно просто зафиксировать факт.

Рулли наконец нарушил молчание.

— Так что думает твой новый напарник? — спросил он, выбирая крошки из волос на груди.

— Гасталь? Трудно сказать. В начале недели от него была настоящая головная боль. Говорил, что его не интересует расследование убийств, не мог дождаться перевода к Ламонзи. Прямо заявлял, что всего лишь коротает время. Потом, к концу недели, он начал входить в форму. Теперь, конечно, полагает, что дело в шляпе. Все очень просто. Наш парень у нас в руках.

— Значит, ты не собираешься его ни во что посвящать? По поводу сомнений относительно Карно?

— Нет смысла. Просто подожду, я думаю. Посмотрю, куда покатится мяч.

— Только постарайся не ломать никому ноги, — хмыкнул Рулли, укладывая остатки еды в фольгу, которую скомкал и бросил Жако.

Покинув «Ла Консепсьон», Жако завернул в Бельсюнсж. Накануне вечером он кое-что вспомнил, когда засыпал с мыслями о Бонн. И это оставило плохой осадок.

В это воскресенье он должен нанести еще один визит.

73

Клодин Эддо не сводила с него глаз с той минуты, когда он вошел в галерею. Она сидела за маленьким столиком с компьютером, телефоном и стопкой каталогов и занималась с клавиатурой. Девушка ограничилась приветственным кивком, а он ответной улыбкой. Они оба вели себя так, словно в комнате больше никого не было. Или, скорее, комната полна народу.

Но пришел момент, когда с этим нужно было что-то делать.

Он находился там уже достаточно долго, проявляя неподдельный интерес, чтобы она «ввела мяч в игру». Когда посетители осознавали, что разговаривают с художницей, достаточно было чуть сбросить цену и ударить по рукам. Агент сказал ей об этом, когда предложил арендовать галерею «Тон-Тон» на неделю, мол, об остальном он позаботится.

Это она и делала. Все воскресенье после вчерашнего вечера.