Книга Ночь длиною в жизнь - Тана Френч

— Ну, детей ты получила, и своего мужчину тоже.

— Ага, получила, объедки после Тэсс и Мэтта. Тогда-то Джим и начал пить.

— Но все равно ты его хотела, — мягко заметил я, стараясь не осуждать.

— Я запала на него. Моя мама, спаси Господь ее душу, недаром говорила: близко не подходи к пьющему. Но я же не соображала. Мой-то папа — ты, Фрэнсис, его не помнишь, замечательный был мужчина — капли в рот не брал; я не представляла, что такое пьяница. Я знала, что Джимми употребляет, ну так ведь все парни пили. Я думала, он как все — да так и было, когда я впервые его заприметила. А потом Тэсси О'Бирн свернула ему башку.

Я поверил. Правильная женщина в правильный момент может и не такое сотворить с мужчиной — впрочем, Тэсс тоже не осталась безнаказанной. Некоторым людям лучше не встречаться. Последствия будут сказываться долго, и осколки разлетятся широко.

— Все вокруг говорили, что из Джимми Мэки ничего путного не выйдет, — продолжала ма. — Его родители — пара старых алкашей — в жизни не проработали ни единого дня; он еще совсем мелким шатался по улицам за полночь да мыкался по соседям, просил разрешения остаться на обед, ведь дома шаром покати… Все считали, что он закончит так же, как родители. — Ма взглянула на струи дождя за окном. — Я знала, что они не правы, но… Он, Джимми, был неплохой, просто дикий. И он не тупой. Из него могло бы что-то получиться. И без «Гиннесса» он обошелся бы, открыл бы свое дело — чтобы не отчитываться каждый день перед начальником, это он ненавидел. Он любил шоферить; он мог заниматься доставкой, будь у него фургон… Если бы эта женщина его не зацапала.

А вот и подарочек, в яркой упаковке, ленточкой перевязанный и с этикеткой «Мотив». Только что Джимми Мэки гулял с классной девчонкой и нацелился на классную работу, раскрашивал будущее в свои цвета и посылал куда надо любого, кто смел усомниться. А потом — одна-единственная ошибка, и мелкий надутый Мэтт Дейли не моргнув глазом прикарманивает себе всю жизнь Джимми. К тому времени как в голове у Джимми прояснилось, он был женат на девочке, которую не хотел, перебивался кое-как на случайной работе без перспектив и пил столько, что Питер О'Тул загнулся бы. Двадцать с лишним лет он наблюдал, как его потерянная жизнь проходит в чужом доме, через улицу. А потом, за одни выходные, Мэтт Дейли унижает его перед всей улицей и чуть не подводит его под арест — в одурманенном алкоголем мозгу всегда виноват кто-то другой, — и тут же выясняется, что Рози Дейли окрутила его сына и заставила плясать под свою дудку.

Но все могло быть еще хуже, так что дальше некуда. Па улыбается мне и подмигивает, ожидая ответа: «Это младшая Дейли, да? Молодец, сынок, такой цветочек ухватил! Ну и буфера у нее, Господи…» Моя девочка, Рози, прямо копия его Тэсс О'Бирн.

Возможно, он прекрасно слышал, как я на цыпочках крадусь через гостиную, считая себя неуязвимым. Я сотни раз видел его как бы спящим. Может быть, он всего лишь хотел сказать ей, чтобы не совалась к нашей семье; может, хотел чего-то еще, но внезапно с яростью осознал, что его желания никому не интересны: перед ним стояла дочь Тэсс О'Бирн, неотразимая и недоступная, дочь Мэтта Дейли, запросто отнимающая все, что было у Джимми. А в те годы сил у него хватало… Может быть, он протрезвел, когда осознал, что наделал.

В ту ночь не спали не только мы: скорее всего Кевин в сортир захотел, проснулся и увидел, что нас обоих нет. Тогда-то он и внимания не обратил: папа регулярно пропадал почти с концами, Шай и я то и дело по ночам исчезали по своим надобностям. Но в эти выходные Кевин понял, что Рози убили в ту ночь — и вспомнил.

Мне чудилось, словно я давно знал всю историю в мельчайших подробностях, хранил ее в какой-то потайной расщелине мозга, с той самой секунды, как услышал голос Джеки на автоответчике. Казалось, что ледяная черная вода заполняет мои легкие.

— Ему бы подождать, пока я вырасту… — задумчиво произнесла ма. — Конечно, Тэсси была красавица, но когда мне исполнилось шестнадцать, многие считали и меня симпатичной. Да, девчонка девчонкой, но я росла и хорошела. Нет бы ему, дураку, отвести от нее глаза, заметить меня хоть на минуту — и ничего бы такого не произошло.

Грусти в ее словах было столько, что хватило бы потопить корабль. Тут я и понял, что у нее на уме: ма решила, что Кевин перепился до поросячьего визга, научившись у папаши, и именно из-за этого выбросился из окна.

Внезапно ма шлепнула себя по губам, взглянула на часы на подоконнике и охнула:

— Святый Боже, только посмотри, уже час! Мне надо поесть, а то грохнусь.

Она отшвырнула безделушку и отодвинулась от стола.

— Съешь бутерброд.

— Может, па отнести?

Мать взглянула на дверь спальни и продолжила рыться в холодильнике.

— He-а, не буди.

Бутерброды с маслом и баночной ветчиной на треугольничках белого хлеба тут же вернули меня в далекие времена, когда я, сидя за тем же столом, не доставал ногами до пола. Ма заварила еще чайник зверского чаю и начала размеренно и яростно жевать бутерброды: судя по всему, она где-то разжилась новой вставной челюстью. Когда мы были маленькими, мама часто говорила, что у нее из-за нас не хватает зубов: «Родишь — и зуб долой». Ма отставила кружку, вытащила застиранный синий платок из кармана кофты, промокнула подступившие слезы, высморкалась и снова взялась за бутерброд.

18

Отчасти мне хотелось остаться с мамой, кипятить чайник каждый час и подкладывать ей новые порции бутербродов. Ма — неплохая компания, пока держит рот на замке. Впервые ее кухня показалась мне убежищем, особенно если вспомнить, что ждало меня за дверью. Как только я выйду отсюда, мне придется искать веские доказательства. Само по себе это несложно — я прикинул, что на все хватит примерно суток. И вот тогда начнется кошмар. Имея на руках доказательства, надо будет решить, что с ними делать.

Примерно в два часа из спальни послышался шум: заскрипели пружины кровати, раздался бессловесный — просто для прочистки горла — рык, бесконечный, сотрясающий все тело кашель с рвотными позывами. Я счел эти звуки сигналом и двинулся к выходу. Ма тут же выдала залп сложных вопросов по поводу рождественского ужина: «Если вы придете вместе с Холли, то она будет белое мясо или темное? Или вообще не будет, а то она говорит, что ей мама дает индейку, только выращенную на свободном выгуле…»

Я шел к выходу, опустив голову. Вынырнув за дверь, я услышал:

— Рада была тебя видеть, приходи скорее!

В глубине квартиры па захрипел, булькнув мокротой:

— Джози!

Я даже представил, откуда он знал, куда собралась Рози той ночью. Эту информацию он мог получить только через Имельду, и существовало одно-единственное объяснение тому, как мой па вообще оказался рядом с ней. Вроде бы само собой разумелось, что если папаша исчез на пару дней, то его интересует выпивка. Даже после всех его выходок мне и в голову не пришло бы, что он изменяет маме, — задумайся я над этим, решил бы, что па от алкоголя просто ни на что не способен. Моя семья полна сюрпризов.