Книга Капкан для Скифа - Александр Чернобук

— Мне кофе, покрепче и без сахара, — первые слова, которые произнес гость самым добродушным тоном, заставили Сеню вздрогнуть.

— Кофе? Да?

— Покрепче, без сахара, — повторил Рембо.

— Сейчас сделаю.

Приготовил Савельеву растворимый кофе, себе налил чаю. Нетвердыми руками поставил чашку с кофе перед незваным гостем на стол:

— Чем обязан такому визиту? — голос его выдавал. Сеня это чувствовал и поэтому очень злился, но ничего с собой поделать не мог — его колотило.

— О цели моего прихода я вас, безусловно, поставлю в известность. Не торопитесь, — Савельев сделал маленький глоток из чашки. — Кофе не очень…

— Извините, — развел руки Сеня.

— Другого нет?

— Увы, нет.

— Ну, что ж, за неимением гербовой… что делается, Алексей?

— Пишем на простой…

— Правильно. Так и поступим. Верно?

Сеня не нашел, что ответить и замолчал. Он бесцельно крутил чашку с горячим чаем на блюдце и прятал глаза, боясь встретиться взглядом с пристально изучающим его Савельевым. Пауза растянулась на невыносимо долгую минуту. Наконец, Рембо решил ее прервать:

— Алексей, то, что вы меня узнали, существенно облегчает мою задачу: мне не надо представляться, звенеть регалиями и козырять известным весом в этом городе. Вы ориентируетесь, с кем разговариваете?

— Вполне.

— Точно? — голос Рембо стал тверже.

— Ваше имя и репутация мне известны, — поспешно, но, стараясь сохранить остатки достоинства, ответил Сеня.

— Вот и славно. Тогда к делу. Готов?

— Готов, — с излишней горячностью закивал Сеня.

— Слушай внимательно. Твой хозяин, — голос Рембо стал совсем жестким, в нем зазвенел металл, — кинул меня на большую сумму…

— Евгений?

— Да.

— Вы имеете в виду Скифа? — недоверчиво переспросил Сеня.

— А что, у тебя не один хозяин? — делая упор на последнее слово, поинтересовался Рембо.

— У меня вообще нет хозяина, — пробормотал еле слышно Алексей.

— Не парься! Речь идет, действительно, о Скифе! О том самом Скифе, которого ты называешь не хозяином, а Евгением! Ясно?

— Да, — затравленно пискнул Сенцов.

— Он развел меня на серьезные бабки! По беспределу! Скиф должен мне ответить и ответит. Поверь, я его достану. И достану до конца…

Сеня хлопнул глазами:

— Скиф не может поступить непорядочно…

— Как ты сказал?

— Непорядочно.

— Непорядочно… Гм, где таких слов набирается народ? Хорошо, что хоть так, а то ты мог бы ляпнуть чего-нибудь покруче. Не по-христиански, например. Мог бы?

— Мог. Скиф он… — Сеня не нашел слов и запнулся.

— Святой? — хохотнул Рембо.

— Примерно… Он честный и порядочный…

— Твой честный и порядочный Скиф кинул меня без всяких предъяв… Да и без оснований… существенных. Веришь?

— Нет, — неуверенно замотал головой Алексей.

— Зря.

— Не могу в такое поверить, — откровенно признался Сенцов.

— Ну, ладно. Не веришь, так не веришь. Это в конце концов твои дела… А ты неплохо живешь, — Рембо угрожающе улыбнулся. — По уму: трехкомнатная квартира, машина «Ауди», жена Марина, дочка Олечка, бизнес. Все путем…

— Вы что этим хотите сказать?

— То самое, что нормальным людям два раза объяснять не надо!

— Неужели вы думаете… — Сеня резко попытался подняться из-за стола, чай и кофе расплескались на светлый пластик, оставив темные лужицы.

— Думаю. Именно так я и думаю. Сядь на место, — Рембо, не вставая, вдавил свою лапу в худое плечо бухгалтера.

— Что вы…

— Не дергайся. Мне нужны деньги Скифа и его бригады.

— Вы…

— Молчи и слушай.

Сеня притих.

— Свои бабки можешь не отдавать, Скиф твой — святой, тебя простит, а вот если ты меня сейчас не поймешь… То все… Кранты твоему счастью, и никто тебе не поможет. Сиди, думай, считай. И знай, я делаю все по «понятиям». Знаком с такими делами?

— Да, — еле слышно ответил Алексей.

— Это хорошо. Лишний раз объяснять не надо. Все просто. Он меня кинул — значит, должен. И должен он мне немеряно… Все.

Сеня мелко дрожал. Он был напуган и растерян, загнан в тупик и раздавлен. Надо было делать выбор. Решать что-то и решать быстро. Он чувствовал, какая зловещая и опасная сила исходит от грозного гостя. Да и наслышан об этом беспринципном деляге был достаточно. Недаром всегда обходил его интересы стороной. Только б не пересечься. И вот… Что там Евгений мог ему задолжать? Ведь такие предъявы на голом месте не рождаются. Что-то за этими словами есть. Что-то конкретное.

К тому же, если так поступить, как говорит Рембо, его семье и лично ему ничего не угрожает. А Скиф действительно поймет. У меня же — жена, ребенок. К тому же, Рембо сказал, что достанет Евгения до конца, а это… Нет, об этом лучше не думать.

Что конкретно хочет этот бандит? Полностью опустить команду Скифа на бабки. Итак, превращение всех средств бригады в наличность. На таком деле, при сворачивании всех проектов, можно неплохо погреть руки:

— Как вы хотите, чтоб это выглядело? — тема стала близкой его пониманию.

— Я знаю, что общак бригады составляет, на сегодняшний день, что-то около двухсот пятидесяти штук баксов.

Сеня вздрогнул — уж очень близко к реальной была названа сумма:

— Примерно…

Рембо снисходительно улыбнулся:

— Для превращения всего в деньги тебе понадобится два дня.

— Однако, если…

— Подожди, я не закончил, — грубо прервал его Сергей, — при реализации, конечно же, будет явная потеря денег.

— Да-да! Об этом я и хотел сказать…

— Я согласен. Понимаю. Это составит что-то около пятнадцати-двадцати процентов. Мне отдашь двести штук. Еще, — заметив, как задергался на месте Сеня, продолжил Рембо, — Скифа и бригаду с завтрашнего дня я займу делом, они про тебя и не вспомнят за эти два дня…

— То есть как?

— То есть вообще. Не до финансов им всем будет. Мешать тебе будет некому. Ты понял?

— Понял.

— Работай спокойно. Но помни, у тебя сорок восемь часов. На все!

— Сорок восемь часов, — эхом отозвался Алексей.

— Да. Сроки жесткие.

Сеня кивнул и поймал себя на мысли, что он уже планирует, как вытаскивать деньги из сделок, сворачивать бизнес-планы, превращать все в наличные. И совсем не думает о том — обращаться к Скифу или нет. Ему стало стыдно, но в соседней комнате сидели встревоженные жена и дочь: «А еще в гараже стоит неплохая, почти новая “Ауди”. И квартира с ремонтом тоже ничего». Он разозлился, стал сам себе противен.