Книга Выбор оружия - Виктор Суворов

Справедливости ради сказать должен: тут по побережью через каждые три километра такой мыс над морем найти можно. Природа щедрой рукой фортификаторам дары рассыпала – каждый мыс острыми и частыми, как зубы дракона, островками и скалами прикрыт, только перешеек прикрыть, и никто на тот мыс не заберется. Вот на таком перешейке машины и остановились. Откосы крутые у моря, ближе к вершине – пологие, а сама вершина плоская, вся лесом заросла. Там возводится резиденция сеньориты Анастазиа. В три стороны виды на море и скалы прибрежные, на город и порт, с четвертой стороны – горы в легкой дымке.

Затихли машины в тени, хлопнули дверки, развернулась охрана стеночкой. Начальник штаба полка подполковник Игорь Шевцов докладывает о работе проделанной, ведет хозяйку в дом. Вот он, в зарослях. Удивительное это сочетание: пальмы, сосны и кактусы… Отсюда, со стороны суши, из буйной растительности можно видеть только плоские крыши и глухие белые стены. Исполинской ширины окна и террасы развернуты на море, и отсюда их не видно.

Дорожка в густых колючих кустах. Внезапно прямо под ногами – обрыв. Это семьсот лет назад поперек скалистого перешейка вырублен ров – метров восемь глубина, метров пятнадцать ширина. Стенки с легким наклоном, почти отвесные, серые, в щелях кустики и деревца чахлые. Так что и со стороны перешейка к дому не подъедешь. Через ров – временный мост на металлических опорах.

– Будем строить постоянный?

– Нет, Анастасия Андреевна. Сейчас нам нужен мост для строительства резиденции. Закончим строительство, мост разберем. Для машин прорубим в скале спуск в ров, а из рва – в тоннель.

– А как ров укреплять думаете?

– Тут в порту во время Гражданской войны немцы подвезли сто десять тонн спирали из колючей проволоки. Я по случаю приобрел. А то валяется добро без дела. Думаем дно рва спиралями этими застлать, оставив один только проход.

– Может, мин под спирали положить?

– Положим. Мины заказаны, с взрывателями нажимного, натяжного и разгрузочного действия. Тут этого добра в достатке.

13

Знает капитан Юрин: в коридоре «А» пассажиры тайные. Высадка снова на островах Балеарских. Какие-то люди куда-то едут…

14

Залы, комнаты, широченного размаха террасы над морем Настю мало интересуют, показывайте главное.

– Со стороны моря ваша резиденция – сплошное стекло, как аквариум. Дворец кажется хрупким. Но это только впечатление. Основа здания – непробиваемый железобетонный куб, вокруг которого развернуты все эти стекляшки и террасы. Войдем.

Все тут еще краской переляпано, и окна еще не мыты, запах извести и бетона сохнущего едва не сильнее запаха моря и хвои сосновой. И стекло битое под ногой хрустит, и концы проводов электрических из стен торчат. А двери броневые уже закрыли входы во внутренние покои.

Лифт бесшумный скользнул вниз, в недра. Тут тоже все еще далеко от завершения. И все же будущий командный пункт уже живет, уже стрекочут телетайпы, уже дежурная смена принимает и обрабатывает доклады о поисках и находках.

И уже командир Лейб-гвардии Компьенского полка наставляет командиров батальонов. Наставляет кратко, напористо, жестко, выражений не выбирая:

– Природа не знает сострадания. Только подавление! Закон старый: или всех грызи, или… Давить всех! Давить!

15

Группа ликвидации высадилась с «Амурлеса» без приключений. Группа – семь человек: Ширманов – командир, Макар – снайпер-исполнитель, Эдик – радист-шифровальщик и четверо диверсантов-рейдовиков.

Ночь. Лодки надувные. Встреча во тьме с обеспечивающей агентурой. Рывок в скалы, в древние пещеры контрабандистов.

– Что слышно о ней?

– Слышно много, да только увидеть ее не так просто. Она нигде не появляется. А если появляется, то внезапно, без предупреждения. И охраны у нее почти как у товарища Сталина…

16

– На первом этаже вашей резиденции будут располагаться охрана, штаб и взвод связи. А работать все будем ниже, в скальном массиве.

– Где мой кабинет?

– Вот тут. Справа от вас – главный рабочий зал, напротив – четыре кабинета: командира полка, мой, начальника разведки и начальника контрразведки.

Вошла Настя в свой кабинет подскальный. Начальник штаба понял, что сейчас он должен оставить свою повелительницу одну. Он чуть поклонился за ее спиной и тихо вышел.

Белый ковер во всему полу. Потолки тут невысокие, оттого кабинет кажется шире. Стены по ее приказу отделаны толстыми пробковыми плитами. И по ее воле кто-то подготовил кабинет к работе: по стенам смеющиеся лица должников «Балерики», «Са Ностры», «Лионского Кредита», «ВБР», «Андалузии», «Ллойда», «Барклая». Под каждым портретом краткая справка: имя, фамилия, год рождения, место работы, должность, место жительства, размер долга. Это кратенько. А полностью о каждом – в папочках. Интересные люди среди должников: генералы, заместители министров, послы, даже тайный советник президента США сюда на стеночку попал, некий Джон Хассель – элегантный, молодой, красивый и сильный. Улыбнулась Настя всем им: до скорой встречи, дорогие товарищи.

Села за широкий стол драгоценного дерева. Батарея телефонов справа, батарея слева. Как все это похоже на сталинский подземный город Москва-600. Только тут размах не тот, однако Настин кабинет и резиденция наверху куда как шире, чем там, в Жигулях. Там она почти никто. Одна из многих.

Тут – государыня.

17

Хороший бинокль у Ширманова. Цейс. Долгими часами Ширманов скалистый мыс рассматривает.

– Укрепилась, зараза. Как в Гибралтаре. Ты ее никогда не видел?

– Нет, дворец высоко на скале, и первые этажи прикрыты лесом, а на крышах и верхних террасах появляются только охранники.

– Думаешь, увидеть ее нельзя?

– Тут – нельзя. Дворец построен так, чтобы его обитателей со стороны увидеть не получилось, а стрельнуть по ним – тем более. Это не все. Дворец на скале – это вершина айсберга. Все что важно – в скале. Скалу они рубят день и ночь.

– И никто на это не обращает внимания?

– Она действует, как товарищ Сталин, все свои действия – напоказ, потому никого ее действия не беспокоят. Ведется большое строительство, и камень ненужный ленточным транспортером сбрасывают в море. Все законно, все правильно. Но видел бы кто, сколько тысяч кубов того камня они уже в море сбросили! С одной стороны – убежище в скалах, с другой – вокруг мыса они забивают каменюгами подходы кораблям и лодкам.

– Слушай, а есть ли под Пальмой катакомбы?

– Ого! Еще какие! В Одессе камень-ракушечник рубили меньше двух веков и нарубили полторы тысячи километров галерей под городом и еще две-три тысячи километров в пригородах. Соображаешь: четыре тысячи километров? А тут камень рубили тысячелетиями.

– Уж не рубит ли она выход в катакомбы?