Книга Смерть на Невском проспекте - Дэвид Дикинсон

— Тут вы, пожалуй, правы, Пауэрскорт, — протянул де Шассирон. — Вас вполне могут посадить, и кто знает, сколько лет пройдет, прежде чем дело дойдет до суда. Прошлой ночью вы разгуливали по крышам поезда. Это очень полезный опыт. Может, ввиду того обстоятельства, что эти люди охраняют дороги и железнодорожные пути, вам лучше и уехать отсюда таким же образом?

— Да будь я проклят, если покину эту страну тайком, как преступник! — воскликнул Пауэрскорт. — Но самое важное сейчас — это выручить Наташу. Пойду разбужу Джонни, и мы отправимся к Хватову, на Фонтанку.

Де Шассирон посмотрел на него как на ненормального.

— И что вы намерены там делать? Занять один из чудных казематов со всеми удобствами, которых так много у них в подвале?

— Позвольте мне изложить это дипломатическим языком, де Шассирон. Я намерен от лица правительства Великобритании провести переговоры, целью которых является скорейшее освобождение мисс Бобринской, большого друга британского Министерства иностранных дел и британского правительства.

— Ну, в такой трактовке она выглядит как настоящая английская шпионка, — развел руками де Шассирон. — Это будет медвежья услуга, Пауэрскорт, которая только усугубит ее положение. Нет, на мой взгляд, разумней пустить дело на самотек. Сделать мы все равно ничего не можем. Переговоры в охранке — бесплодные мечты. С какой стати эти люди станут нам помогать?

— А я думаю, тут вы не правы. Я даже уверен в этом. Хватов уже просил меня о встрече, чтобы обсудить мою встречу с царем. Вот я и предложу ему информацию — и не обязательно всю, что у меня есть, — в обмен на немедленное освобождение Наташи.

— Но ведь он не станет вмешиваться в дела других разведывательных служб! — воскликнул де Шассирон.

— Дорогой мой, — рассмеялся Пауэрскорт, — это одно из условий существования конкурирующих организаций. Они ненавидят своих соперников больше, чем своих врагов. Могу спорить, что в охранке терпеть не могли ни покойного капитана Шатилова, ни представляемую им лавочку. Чем больше конкурент компрометирует себя перед властями, тем больше влияния у охранки.

— И как много вы собираетесь им рассказать? Больше, чем мне или послу? Учтите, это будет крайне неблагородно!

— Ну что вы такое говорите! — рассердился Пауэрскорт. — Вам прекрасно известно, что мне дано четкое указание докладывать о результатах расследования исключительно премьер-министру и только ему одному. В настоящий момент, как бы мне ни хотелось ввести вас в курс дела, де Шассирон, я просто не вправе этого сделать. В общем, посмотрим, — сказал он, вставая с места. — Сделайте одолжение, составьте мне компанию, Михаил. Хватов прекрасно говорит по-английски, но кто знает, с кем еще нам придется столкнуться на пути.

Хватов был один в своем кабинете на четвертом этаже. Злодейского вида полковник Корчин, надо полагать, трудился в поте лица своего в подвале.

— Как вы любезны, что нашли время зайти! — промурлыкал генерал. — А вы, надо полагать, знаменитый Джонни Фитцджеральд! И Михаил Александрович здесь, на тот случай, если я забуду какое-нибудь английское слово! Вы пришли, как обещали, лорд Пауэрскорт, наутро после вашей аудиенции у царя. Как вы добры! Просто чрезвычайно добры!

Пауэрскорту показалось, что со времени аудиенции у царя прошел, по крайней мере, месяц.

— Итак, друг мой, — продолжил Хватов, — насколько я понимаю, после того, как вы вышли из дворца, вам посчастливилось пережить увлекательные приключения. Ну что, я прав?

— Непременно расскажу вам о них, но, если можно, несколько позже, генерал. Сейчас же я прежде всего хотел бы просить вас о помощи.

— Помощи? У меня? Помилуйте, лорд Пауэрскорт! Чем может сын скромного школьного учителя помочь представителю величайшей державы на свете?

Пауэрскорт подумал, что насчет последнего утверждения немецкие или американские историки могли бы поспорить, но решил, что обсуждать проблемы взлета и падения империй сейчас не время.

— Дело очень простое, генерал. Оно касается нашей молодой приятельницы, госпожи Наталии Бобринской. Она помогала нам в нашем расследовании, наводила справки относительно мистера Мартина и прочее в том же роде. Ничего такого, что каким-либо образом могло бы нанести вред России, она никоим образом не совершала. Она — придворная дама Ее Величества императрицы Александры Федоровны и служит в Александровском дворце. В последнее время она заметила за собой слежку. Следили военные, из императорской гвардии. Дворцовая охрана. Сегодня утром мисс Бобринская исчезла.

При упоминании дворцовой охраны Хватов нахмурился.

— Значит, я вам нужен, чтобы ее найти?

— Да, именно так, — кивнул Пауэрскорт, — и я уверен, что с вашей помощью она будет освобождена еще до обеда.

Хватов рассмеялся, довольно-таки зловеще.

— Ну, я в этом не уверен, лорд Пауэрскорт. Думаю, вы переоцениваете мои возможности. Однако скажите, — сведя ладони домиком, он принялся поигрывать пальцами, — что у вас есть поведать мне относительно вашей встречи с Его Величеством?

В переводе это означало: столько стоит мисс Бобринская? Сколько вы мне за нее дадите? В самом деле, как много Пауэрскорт может выложить главе Охранного отделения? Совсем ничего? Или что-то? Или все как на духу, без утайки? Эти вопросы Пауэрскорт задавал себе всю дорогу от посольства до набережной Фонтанки и ответа пока не нашел. Ничего такого, что могло бы задеть интересы Британской империи, ему не известно. Напротив, кое-что из добытых им сведений представляет опасность для национальных интересов России. И все-таки все в нем противилось тому, чтобы делиться секретами с главой контрразведки страны, которая не связана с Великобританией союзническим договором. Дело обстояло бы совсем иначе, сиди сейчас напротив него не Хватов, а обладающий изысканными манерами, плетущий элегантные интриги под сенью Ватто руководитель разведки французской.

— Если я поделюсь с вами, генерал, обещаете ли вы освободить мисс Бобринскую? — осведомился Пауэрскорт, надеясь, что такая общая формулировка пройдет. Однако Хватов для этого был слишком тертый калач.

— Ну, так дело не пойдет, друг мой. Я пообещаю освободить юную даму — если смогу, а вы мне ничего не расскажете! Лучше давайте-ка расскажите, что там у вас произошло, и тогда я скажу, смогу ли я сделать то, что вы просите.

— Но в таком случае, генерал, — настала очередь торговаться Пауэрскорту, — может выйти так, что я вам все выложу и ничего не получу взамен! Если, конечно, предположить, что вы, генерал, человек неблагоразумный, но ведь мы оба знаем, что это не соответствует действительности!

Как ни странно, Пауэрскорт был твердо уверен, что этот человек, который собственноручно порол заключенных, а некоторых из них, самых несчастных, даже убивал, выстраивая живые картины на сюжеты из классической живописи, сдержит свое слово.

— Ну, так мы с вами можем продолжать весь день! — рассмеялся Хватов. — Навыка хватает! Однако, лорд Пауэрскорт, я прошу вас мне верить. Если вы расскажете мне, что узнали, и я сочту, что рассказанное вами — правда, мы посмотрим, как поспособствовать освобождению юной дамы. Если же вы мне не верите, что ж, тогда вам лучше уйти. Таким образом, вы не скомпрометируете ни себя, ни вашу миссию. Ваши сведения останутся при вас, а мисс Бобринская останется под замком. Но я все-таки надеюсь, что вы не уйдете.