Книга Белая субмарина - Влад Савин

Да, политическая карьера закончена. Это тот, кто сдал свой корабль гуннам в первом же походе? Но зачем репутация героя мертвецу? Фрэнки не забудет старого приятеля, подыщет теплое местечко, не на самом Олимпе, но мне хватит до конца дней.

О чьем спасении заботиться в первую очередь? Тех, кто был бы мне благодарен и мог свидетельствовать в мою пользу — офицеров и лучших представителей белой расы, белых англосаксов протестантского вероисповедания, физически здоровых! Что до всех прочих — простите, но выживают лучшие, такова жизнь!

Немцы поднялись на борт — десяток вооруженных матросов. Мак-Кри отдал честь их старшему (что за плебеи, принимать капитуляцию линейного корабля прислали даже не лейтенанта, а фенриха, так у них зовется кандидат в офицеры?), немцы же в ответ первым делом потребовали выдать им шифровальную машину, кодовые книги, прочую корабельную документацию (и кассу). Затем приказали Мак-Кри и всем офицерам, оказавшимся рядом, в рубке, спуститься в большой моторный катер, тотчас же отваливший назад, к немецкому линкору, бывшему менее чем в миле. Капитану было неприятно, что его и других американцев заставили встать на колени, сложив руки на затылок, под прицелом нескольких наведенных немецких автоматов, причем любое движение пресекалось жестоким ударом или пинком. Хотя это могли быть разумные меры предосторожности, ведь немцев на катере было вдвое меньше, чем американцев. Но Мак-Кри решил, что при первой возможности заявит немецкому командиру об этой вопиющей непочтительности его подчиненных к таким же белым цивилизованным людям. В конце концов, мы сдались добровольно, не помышляя о сопротивлении, чрезмерная жестокость совсем не делает вам чести!

А когда катер подняли на борт немецкого линкора, к неподвижной и беспомощной «Айове» потянулись следы торпед. Взрыв, два, четыре — корабль кренился на левый борт, в воду падали и прыгали сами крохотные фигурки людей, все кончилось очень быстро, запас плавучести может расходоваться часами, опрокидывание же при потере остойчивости происходит за секунды. «Айова» перевернулась кверху дном, показав изувеченные взрывами винты, и скрылась под водой, затягивая в воронку людей и даже плотики.

И тогда немецкий линкор прошел прямо через то место, меняя курс, давя корпусом и рубя винтами тех, кто еще плавал. Немецкие матросы, высыпав на палубу, со смехом и презрением смотрели на головы плавающих представителей белой англосаксонской расы (негров и латиносов не было, все они так и остались в нижних отсеках обреченного корабля). А затем с камбуза принесли пару котлов требухи и помоев и опорожнили за борт — акулы тоже хотят есть!

— Где ваша честь? — спросил Мак-Кри немецкого командира, когда наконец был к нему подведен. — Вы обещали нам жизнь!

В ответ немец разразился речью, брызгая слюной. Мак-Кри понял лишь, что, обещана была им, а не каждому на борту. И еще что-то про тевтонскую боевую ярость, не жалеть врага и не ждать от него пощады, «из-за чего вы и стоите сейчас пленником передо мной».

«Варвар! — подумал Мак-Кри со страхом и восхищением. — Настоящий берсерк, из тех, которые прямо на поле боя поедали печень убитых ими врагов! Истинные потомки свирепых гуннов, сокрушивших Европу, — и как нам, обычным людям, воевать с такими, беспощадными и холоднокровными машинами убийства?»

Впрочем, в дальнейшем капитану Мак-Кри было любезно дозволено столоваться в кают-компании с немецкими офицерами. Из чего он сделал вывод, что «эти страшные гунны» все же не настолько дики и чужды европейской культуре.

США, Норфолк, штаб Атлантического флота, вечер 1 мая 1943 года.

— Господин президент, наши худшие опасения подтвердились. «Куин Элизабет» потоплена немцами. Мы нашли плот с пятью выжившими. Пятеро из пятнадцати тысяч. Нет, не субмарина. Сначала лайнер был поврежден авиаударом, не мог развить ход. А затем немецкий рейдер расстрелял и судно, и шлюпки, и даже плавающих в воде людей. И прошел, рубя спасшихся винтами, — да, это военное преступление, господин президент! Мы нашли еще несколько трупов, живых больше нет никого.

Да, сэр, боюсь, что «Айова» тоже. Последняя радиограмма была не с нее, а с «Мобила». Вот текст: «Авианалет, пикировщики, погибли „Хадсон“ и „Бронксон“, „Айова“ пока держится, нас расстреливают, горим». И больше ни одного сообщения, ни от кого, на вызовы не отвечают. Очевидно, это то же самое рейдерское авиаударное соединение немцев, на наших коммуникациях!

Господин президент, «Нью-Джерси» даже не принят пока флотом! Это ожидается через две-три недели![18]И посылать его в бой против опытного противника, да еще при его господстве в воздухе, это самоубийство! Корабль, не освоенный экипажем, это всего лишь иллюзия боевой мощи! Что показал печальный опыт «Айовы». Отозвать кого-то с Тихого океана? Бесполезно — пока они прибудут, все уже решится. Да, у нас в Атлантике нет сейчас ни одного нового линкора. По авианосцам, «Эссекс», «Йорктаун», «Лексингтон» проходят боевую подготовку, причем последний вошел в строй всего неделю назад. И отправлять их в сражение с опытным, хорошо сработанным ударным соединением… Вы примете один или даже пару, в уровень ожидаемых потерь?

Господин президент, я понимаю всю меру своей ответственности и вины. Но хотел бы сдать пост своему преемнику в ситуации, когда кризис будет уже разрешен. Нет, я не собираюсь ждать, пока немцы уйдут сами. Сэр, вы не понимаете, у нас очень серьезная проблема. Судя по всему, немцы идут на юг, к трассе наших африканских конвоев. У нас в море находятся сразу два войсковых транспорта, «Санта Роса» с восемьдесят второй авиадесантной вышла из Нью-Йорка в Касабланку двадцать девятого апреля, и «Мехико», у него тоже на борту войска, тоже из Нью-Йорка, вышел двадцать девятого в Оран. Если немцы их перехватят, у нас будет еще на десять тысяч трупов больше. Я не могу их повернуть, немцы могут с равной вероятностью оказаться и впереди, и позади!

Господин президент, все, что мы можем сделать, — это выследить врага и повиснуть у него на хвосте, вцепиться в загривок. Я дал приказ двум авианосным группам произвести поиск и при обнаружении атаковать. Если удастся подбить гуннов хотя бы одним торпедным попаданием. Сэр, это всего лишь эскортники, «Санфи» и «Кард», не боевые! Ход девятнадцать узлов, по два десятка старых самолетов, одни эсминцы в охранении. Опасные для лодок — но если гунны займутся ими всерьез, у ребят нет шансов. Да, они знают, на что идут, ради того чтобы транспорты с войсками уцелели. Береговая авиация? Слишком удаленный район, и… У нас нет нужного количества подготовленных экипажей на четырехмоторные, чтобы летать над морем. Да, привлекли армейцев, один В-17, вылетев с Бермуд, уже пропал, ищем, пока не обнаружили. Повторяю, у гуннов палубные истребители, мы не можем посылать разведчики: летающие лодки для них — это смерть. Да, это упущение, надо, создать эскадрильи морских В-17, так же как англичане имеют «галифаксы» и «ланкастеры» в своем береговом командовании. Сэр, вам напомнить, как выделяли авиатехнику для нужд флота, я не про палубники говорю? Надеюсь, у моего преемника это получится лучше!