Книга Прыжок в темноту - Андрей Троицкий

Машину толкали изо всех сил, подкладывая под колеса сухие ветви колючих кустов и пару широких деревяшек, которые нашлись в багажнике. «Волга» с неохотой выбиралась из песчаной западни и, проехав пару километров, снова застревала. "Это не вездеход, всего лишь «Волга», – повторял Колчин, подкладывая деревяшки под колеса. Перед рассветом Мамаев заявил, что они окончательно заблудились. Колчин вышел из машины, долго смотрел на небо, усеянное звездами, наконец, сказал: «Мы едем правильно».

– Смотрите, – Решкин показал пальцем на север.

От горизонта к небу взлетела сигнальная ракета. Описала дымный полукруг и погасла. Мамаев присвистнул.

– Чего это?

– Менты разбились на поисковые группы, идут по нашему следу, – ответил Колчин. – Видимо, связи между группами нет. Поэтому они пускают ракеты. Они еще далеко. Километров тридцать, не меньше. Но, если наша таратайка будут вязнуть в песке каждые четверть часа, совсем скоро расстояние сократиться до минимума.

– Они нас видят? – Мамаев поднялся на ноги, отряхнул штаны.

– В простой бинокль с такого расстояния не заметят, – покачал головой Колчин. – А подзорной трубы у них нет. Впрочем, это не важно. У них есть следы протекторов.

– Надо куда-то сворачивать, – крикнул Мамаев. – Менты прижимают нас к морю. Оттуда мы не уйдем.

– Еще посмотрим, – Колчин плюнул под ноги. – Живей, в машину.

Мамаев, захлопнув капот, сел за руль и плавно тронул с места, стараясь не поднять высокий, видимый издали, столб пыли. Машина покатила по степи. Взлетела на песчаный откос, начала спуск. В низине русло пересохшей речки, ровное и твердое, как асфальт. Он погнал машину по этому руслу на юг, включил печку, давая дополнительный объем для воды, охлаждающей мотор. В кабине стало жарко. Решкин что-то проворчал и вытер пот, заливавший глаза. Он подумал, что они едут прямиком в ту сторону, где смерть без устали машет своей косой. И встречи можно ждать с минуты на минуту.

Глава тридцатая

Калмыкия. 7 сентября.

Вертолет Ми-8 с пятилопастным несущим винтом без опознавательных знаков на фюзеляже зашел на посадку и приземлился в половине первого дня. Двадцатиметровые винты долго крутились. Гребнев не спешил обнаружить себя, не вышел навстречу. Десять минут наблюдавший за вертолетом из окна ближней к морю хибары, он успел рассмотреть экипаж: усатых мужиков в гражданской одежде.

Друг Гребнева Гарик Ватутин, как было условленно, самолетом добрался из Москвы до Баку. Из столицы Азербайджана машиной до Сумгаита, в пригороде которого люди Ватутина нашли частную авиакомпанию «Акмури», занимавшуюся туристическим бизнесом. Заезжим иностранцам с высоты показывали красоты республики, горы, море и прочую сомнительную экзотику. Ватутин взял в аренду лучший в компании вертолет, нанял опытный экипаж. Пятисоткилометровый путь от Сумгаита до поселка Рыбачий по воздуху занимал около двух с половиной часов.

Ватутин не выглядел усталым. В белой сорочке без рукавов, серых летних брюках и ботинках из плетеной кожи, в сползающих с носа темных очках он напоминал богатого туриста, путешествовавшего в свое удовольствие. И вот теперь попутный ветер занес его в рыбачий поселок.

Гребнев вышел из своего укрытия, помахав гостю рукой, подошел к Ватутину, потряс его руку.

– Как долетели?

– Приятная прогулка, не более того, – Ватутин устало покачал головой.

– Как экипаж?

– Неплохо. Для азербайджанцев, – ответил Ватутин. – Мне встречались летчики классом выше.

Гребнев показал пальцем на дальнюю хибару с плоской крышей.

– Видите панаму защитного цвета? Там Рамзан. Он не только банкует, не только находит иностранных спонсоров и проплачивает все наши дела, он сам не чурается мужской работы. Он прикрывает нас с тыла. На всякий случай.

– У вас все готово?

– А что, собственно, должно быть готово? Баба и мужик, ни живые, ни мертвые. Но сначала я осмотрю машину.

Гребнев подошел ближе к вертолету, забрался на борт, зашел в салон и кабину пилотов, снова спустился на землю, погладил ладонью дюралевые заплатки на корпусе. Так латают пулевые пробоины. Когда-то эта вертушка выполняла задачи в «горячих точках». Боевой вариант вертолета Ми-8 с пяти-лопастным винтом, превратили в транспортник, установив в салоне десяток мягких кресел с высокими спинками и подлокотниками, столики, поклеили стенки пленкой «золотая осень», желтые листики на сером фоне.

Вертолет оснастили новыми двигателями с дополнительной газотурбинной установкой и пылезащитными устройствами на входе в воздухозаборник. Когда-то на фюзеляже были пилоны для подвески легких бомб и неуправляемых ракет, пулеметная установка в носовой части кабины. Теперь все это хозяйство демонтировали, зато оснастили машину дополнительными топливными баками, увеличив дальность полета в два с половиной раза, до тысячи двухсот километров. Часа три два вертолет приземлится на территории Чечни, там заложников спрячут в надежном месте.

– Неплохо, – сказал Гребнев. – Теперь нужно часа полтора, чтобы хоть немного остыл движок. И можно трогаться.

Он подошел к летчикам, перекуривавшим возле машины, что-то сказал. Летчики засмеялись. Поболтав с азербайджанцами, Гребнев отвел Ватутина в тень хибары, усадил на кособокую скамейку, вросшую в песок, принес бутылку с водой и пластиковый стаканчик.

* * *

Рамзан Вахаев занял позицию на крыше рыбацкой хибары после полудня, когда солнце взошло в зенит, жару можно было терпеть, потому что вдоль берега гулял легкий ветерок.

Осмотрев снайперскую винтовку, патроны и оптический прицел с четырехкратным увеличением, первым делом почистил ствол, напоминающий канализационную трубу. Разорвав упаковочный картон, отобрала патроны, капсюли которых не тронула ржавчина. Для пристрелки оружия выбрала чахлое деревце примерно в двухстах метрах от хижины. Произвел первый выстрел по нижней ветке без корректировки прицельных приспособлений. Пуля едва чиркнула по стволу и ушла в пространство. Рамзан обмотал ствол винтовки тряпками, чтобы он не перегревался на солнце, дождался, когда металл остынет, и произвел второй выстрел. Затем несколько раз повторил свои действия.

Вычислив кучность винтовки, установил прицел. Последний раз взял на мушку ветку дерева и срезала ее первым же выстрелом. Положил оружие на крышу, собранную из сохлого горбыля, поверх винтовки расстелил брезентовое полотнище. Сам с ног до головы накрылся марлей, как простыней, и, лежа на боку и стал ждать, разглядывая в бинокль пустынный ландшафт. Гребнев говорил, что вероятность появления чужаков в окрестностях брошенного поселка невелика, можно сказать равно нулю, но клювом щелкать нельзя, если поблизости появится хоть одно двуногое существо, пастух или рыбаки, надо бить на поражение. Когда прилетел вертолет, Рамзан лишь на секунду обернулся назад и снова стал рассматривать пустой горизонт. Минута шла за минутой. Ветер гнал по степи песок, солнце жарило нещадно, последние облака развеялись без остатка.