Книга Ликвидатор - Виталий Гладкий

Мы любили друг друга с таким неистовством, с такой пожирающей рассудок страстью, что время остановилось, а в моей памяти запечатлелись лишь ее бездонные глаза, в которых я тонул, тонул, тонул…

И не хотел выбираться из этого черного омута, вызывающего бесконечное желание обладать, ласкать, растворяться в первобытно-звериных инстинктах, так и не выкорчеванных ханжескими правилами и уложениями цивилизованного мира.

Мы любили…

Волкодав

"К нам едет ревизор!"

Акула потерял голову. Я его понимал – сам Кончак прибывает в Афины, и мой бывший сержант отвечает за его безопасность.

Какого черта?! Что нужно здесь шефу?! На моей памяти во время операций за рубежом ни один из высокопоставленных "волчар", отвечающих за координацию задействованных сил, просто не имел права оказаться в зоне действий – "на холоде".

Одно его появление там могло повлечь за собой совершенно непредсказуемые последствия – разведчиков такого уровня наши противники знали наперечет.

Мне рассказывали совершенно анекдотический случай с одним из полковников ГРУ, вышедшим давным-давно на пенсию и после некоторых послаблений в режиме секретности в перестроечное время решившим отдохнуть на Карибах.

Никто так и не узнал, резидент какой страны заметил его белое брюшко на золотом пляже, но вскоре все близлежащие отели были забиты агентами спецслужб, бдительно следившими за нашим орлом в отставке.

Доходило до смешного. Однажды к полковнику пристал по пьяни какой-то громила, и только общими усилиями охранников отеля его увели от греха подальше – бывший "волчара" все еще находился в приличной форме, и незадачливому малому просто повезло, что он не попал полковнику на кулак.

Каково же было удивление "волкодава" в отставке, когда ни свет ни заря к нему заявился протрезвевший молодец и, едва не ползая в ногах, начал просить прощения за инцидент! Судя по его виду, над ним "потрудились" весьма изрядно. И поделом – не путайся под ногами у профи, вышедших на задание.

Когда наш полковник отбывал в родные пенаты, за ним следовал эскорт почище президентского…

Моя беседа с Кончаком по космической связи была на удивление коротка и бессодержательна. Так, ничего не значащий пустопорожний треп. Из серии "пудреж мозгов".

И я сразу, без его подсказки, понял, кому он предназначался – слухачам, взявшим на контроль операцию "Брут".

Но было в этом разговоре нечто, заставившее меня мысленно возопить от удивления: несколькими кодовыми фразами, оговоренными заранее, шеф дал знать, что срочно выезжает в Афины. Про роль Акулы он ничего не сказал, но это и ослу понятно.

Что там еще случилось? Почему Кончак так интересовался, не вступает ли в завершающую фазу операция "Брут"?

А когда я проблеял в ответ нечто похожее на оправдание, мне показалось, что он облегченно вздохнул. Конечно, мы изъяснялись иносказательно, наподобие: "Как здоровье тети Ривы? Что вы говорите?! Ай-яйяй… Еще не умерла… Какая жалость…", но вздох донесся до меня через весь космос, пусть и искаженный преобразователем…

Шеф прибыл.

Когда я увидел его в аэропорту, то едва не упал на пол в конвульсиях. Он шарил под тирольца и был одет в немыслимый замшевый пиджак, клетчатые штаны, а на голове у него красовалась охотничья шляпа с пером фазана.

Ясное дело, летел он через Австрию, а по паспорту, скорее всего, значился как гражданин княжества Лихтенштейн. И лицо у Кончака соответствовало образу: глуповато-напыщенное, временами по-детски любопытное, а иногда наивное; ни дать, ни взять недалекий немецкий бюргер, решивший после очередной пьянки развеяться.

Естественно, контакт был только визуальным – чтобы убедиться в "наличии присутствия", обозначающего обрубленные хвосты, если они имели место, и готовность Акулы к охране столь сиятельной персоны.

Место встречи подбирал я сам. И очень хотел, чтобы оно понравилось шефу…

Я уже томился за столом с полчаса, когда наконец появился и Кончак. При взгляде на публику, заполнившую весьма уютный зальчик небольшого бара, на лице шефа появилось удивление, почти мгновенно сменившееся на едва сдерживаемую ярость.

Я мысленно заржал – уел, хоть раз уел этого сукиного сына!

Бар неподалеку от центра Афин был забронирован "голубыми" и имел одно несомненное преимущество перед остальными злачными местами – ни один уважающий себя греческий контрразведчик сюда носа не совал. Кому хочется прослыть перед коллегами геем, ведь не будешь каждому доказывать, что твое посещение бара связано только с защитой родины от посягательства иностранных разведок?

Пока Кончак искал меня взглядом, к нему, по-женски вихляя бедрами, подкатил накрашенный мальчик, весьма смазливый с виду и нахальный, как настоящая проститутка.

По-моему, шеф был близок к обмороку, когда я поднялся из-за стола и решительно оттер цепкого, словно рыба-прилипала, гомика в сторону. Мальчик только сокрушенно развел руками и плотоядно облизнулся – что поделаешь, конкуренция…

– Волкодав… ты!.. – И Кончак задохнулся от гнева.

– Ага, – изобразил я полную покорность. – Признаю. Гад и все такое прочее.

– Твою мать! – отвел душу Кончак трагическим шепотом.

– Здесь можно и громче, – с невинным видом посоветовал я. – Бар интернациональный. За надежность ручаюсь.

– Мы что, будем у всех на виду?.. – спросил, остывая, шеф.

– Закажем выпивку, изобразим душевную привязанность… К тому же музыка клевая…

– Душевную привязанность? Это как же?

– Ну, если вы меня не любите…

– Ты у меня когда-нибудь дошутишься… – прошипел потревоженной змеей Кончак. – Кончай ваньку валять! Говори по существу.

– Есть! – с преувеличенным рвением вытаращил я глаза. – Мы идем в номера. Я уже оплатил.

Испепелив меня взглядом, Кончак снова выматерился, но смирился и пошагал за мной на второй этаж, где находились уютные гнездышки для любовных утех гнилой ветви человечества.

Кое-кто из геев проводил нас завистливым взглядом – вечер только начался, а этот дылда уже нашел себе "подружку".

Знал бы Кончак, кем его здесь посчитали…

Мы молчали до тех пор, пока я тщательно не проверил детектором всю комнату на предмет наличия "клопов" – береженого Бог бережет – и не включил глушилку, миниатюрный ультразвуковой генератор.

– Я говорил, что место со всех точек зрения выше любых похвал, – констатировал я, разливая прихваченное с собой виски по стаканам. – Вы сальца, случаем, не захватили?

– Паразит… – "ласково" откликнулся шеф и выпил стакан одним махом. – Еще плесни…

Минут пять в комнате царила тишина: Кончак о чем-то сосредоточенно размышлял, а я в ожидании разговора невозмутимо глотал виски, закусывая жареным арахисом.