Книга Подземная тюрьма - Лев Пучков

Ольшанский, доктор, инженер и Степа собрались у широченного подоконника: быстро набросали вопросник и немного поспорили по присвоению вопросам приоритета. Иными словами, каждый считал свою отрасль наиболее важной, а времени было очень мало, так что нужно было коллегиально решить, что спрашивать в первую очередь.

«Мораль выключается» — сказал местный доктор.

У моих коллег, судя по всему, мораль тоже выключается. Либо ее нет совсем. Либо я чего-то недопонимаю. Может быть, что-то такое, что дороже жизни человека? Нет, наверное, следует сформулировать несколько иначе: вот эти вопросы, которые сейчас будут заданы, — они стоят того, чтобы пленник умер, ответив на них?

По завершении прений местный доктор вколол пленнику какой-то препарат, и мои коллеги побеседовали с ним (с пленником, а не с доктором) буквально в течение двух минут. Через две минуты пленник «отключился».

— Жив? — уточнил Ольшанский.

— Аппарат показывает, что жив, — ответил местный доктор, глядя на приборы. — Но определенно сказать пока что ничего нельзя. Нужно время.

— Ладно, оставляем его вам, нам работать надо, — сказал Ольшанский. — Если будут какие-то проблемы — звоните, я всегда к вашим услугам…

* * *

На улице мы уже привычно встали в кружок между нашей «таблеткой» и «мерсом» Ольшанского (угнанную «Скорую» полчаса назад бросили в каком-то глухом переулке) и обсудили ситуацию.

Я намеренно не стал приводить сцену общения с раненым — это было весьма тягостное зрелище, особенно ввиду перспектив, которые ждали пленника сразу после завершения беседы, — и полагаю, что будет достаточно изложить факты, что нам удалось установить.

Вот вам факты:

— на объекте «Стодола-24» полсотни заложников или пленных — в общем, гражданских лиц, которые содержатся там непонятно с какой целью;

— пленник наш — инженер. Он заминировал объект, так что при попытке несанкционированного проникновения будет приведено в действие взрывное устройство, которое сработает через две минуты после запуска цепи;

— персонал объекта на данный момент — с десяток человек, все — бывшие сотрудники, Люди опытные и умелые. Народу было бы гораздо больше, но сейчас весь персонал задействован в поисковой операции, об окончании которой пока что ничего не известно;

— вот этих полсотни заложников должны перевести на объект «Стодола-17», как только он будет готов к эксплуатации. Объект полным ходом оборудуется, и при нормальном развитии событий это (завершение работ и последующий перевод узников) должно было произойти примерно через двое суток. Но теперь, после того как потерян инженер и «работодатель» не знает, какова его судьба, — объект «Стодола-24» может быть взорван буквально в любую минуту. Вместе с людьми;

— В настоящий момент объект «Стодола-24» фактически принадлежит фирме «Блиндаж». Негласный хозяин «Блиндажа» — генерал Желябов, глава комиссии по расследованию происшествия в РПБТ моего родного полка. Задачу инженеру ставил лично генерал.

Еще пленник назвал несколько имен (я так понял, что это были люди, с которыми он контактировал незадолго до происшествия), а также адреса двух «Стодол» — 24 и 17. Это было последнее, что он успел сказать.

Вот такая информация.

— Ну что… Я не вижу тут работы для нас, — сказал Степа, обращаясь к Ольшанскому. — Теперь у вас есть информация, так что можно прямо сейчас докладывать Самому.

— Увы, Степа, не все так просто, как кажется на первый взгляд, — с искренним сожалением сказал Ольшанский. — Меня всего лишь попросили мониторить процесс, то есть исподтишка наблюдать, как работает комиссия по расследованию происшествия. А вот снимать главу комиссии или даже просто копать под него — таких полномочий мне никто не давал. Да, пару слов про главу: он из мощного клана, имеет непререкаемый авторитет и пользуется уважением у ОБОИХ…

Тут Ольшанский ткнул большим пальцем правой руки в небо, немного подумал и присовокупил к аргументации левую руку — теперь в небо смотрели два больших пальца.

Согласитесь, такой двойной аргумент выглядел весьма убедительно. А со стороны это смотрелось как «все очень-очень здорово!» — потому что когда просто здорово, обычно показывают один большой палец.

— Чтобы дернуть птичку такого ранга, надо взять Самого за руку, привести к месту преступления и ткнуть пальцем — вот оно, глядите сами, результат налицо. А у нас пока что нет буквально ничего, что можно было бы ему предъявить. Этот «Блиндаж» прямо сейчас может взорвать все свои объекты, и нашего глубокоуважаемого Андрея Ивановича это никак не коснется. Потому что он известен как очень осторожный тип и великий перестраховщик, наверняка и в данном случае застраховался сразу по нескольким позициям. Так что мне бы очень хотелось выдернуть кого-нибудь из этой «Стодолы» и потолковать по душам, но, увы, здесь я ничего сделать не могу. А вот вы — можете.

— Интересно, каким это образом? — резонно уточнил инженер. — Подъехать к «Стодоле» и попросить, чтоб открыли?!

— Нет, это совсем плохая идея, — покачал головой Ольшанский. — Снаружи объект охраняется ведомством Желябова. Вас туда, естественно, не пустят — ни как «Бункер», ни тем более как посторонних, а если попробуете вломиться грубо, вы тут же попадете в разряд террористов и получите ну просто дико асимметричный отпор от всего ведомства разом. Но тут, ребятки, вот такое интересное дело… Все прекрасно знают, как это работает, так что за обстановку собственно в «Блиндаже» — внутри объекта — наружная охрана ответственности не несет. То есть, если вам удастся без эксцессов миновать линию наружной охраны и попасть внутрь объекта, там вы можете порезвиться буквально на полную катушку.

— Я знаком с объектами этой категории, — неожиданно дал справку Степа. — Пробраться внутрь незамеченным будет очень сложно. Возможно, там было какое-то сообщение через тоннель, по которому бежал их инженер, — вот там бы стоило попробовать.

— Теперь это нереально, — возразил наш инженер. — Там сейчас такой завал, что на восстановление понадобится как минимум месяц. А нам ведь надо быстро, верно я понял?

— Да, нужно действовать прямо сейчас, — подтвердил Ольшанский. — В принципе, я не собирался сегодня никого спасать, но… В общем, если генерал не сумеет найти для себя ответ — что стало с его инженером, — эти пятьдесят узников обречены. Так что, думаю, вам стоит…

— Это что же получается… — «проснулся» я. — Получается, что наше вторжение спровоцировало гибель пятидесяти человек?!

— Спокойнее, Саша. — Ольшанский внимательно и остро посмотрел на меня. — Не надо таких резких заявлений. Во-первых, эти люди пока что живы. Во-вторых, с ними там может случиться все что угодно и без нашего вторжения: как-то так сложилось, что у нас людей незаконно лишают свободы вовсе не для того, чтобы поправить им здоровье. В-третьих, вы туда пошли, всего лишь чтобы посмотреть, откуда в ваш полковой «парк» могли залезть двое «ниндзей», — и о том, что вы там обнаружите ТАКОЕ, никому даже в страшном сне присниться не могло. Так что я тебя прошу — не надо вот этой патетики, хорошо?